§ 1. Разграничение «взгляда извне» и «взгляда изнутри» в творчестве И.А. Ефремова

Итак, мы убедились, что мир, созданный И.А. Ефремовым в своих произведениях, един и фантастичен. А фантастические миры строятся с использованием поэтики волшебной сказки и с учетом ее законов, которые мы уже называли: наличие границы;

• противопоставление взгляда «извне» и «изнутри»;

• наличие оппозиции «свой-чужой»;

• отсутствие выбора и требование держать данное слово.

Но прежде чем мы приступим к подробному анализу законов волшебной сказки в фантастическом мире, следует обратить еще раз внимание на героев И.А. Ефремова. Мы уже неоднократно упоминали, что герои писателя, особенно «Туманности Андромеды», по мнению критиков, слабо индивидуализированы. С нашей точки зрения это не недостаток литературного таланта автора, а жесткое требование жанра. Как мы уже говорили, сказка прорывается в научную фантастику именно своей структурой и жанровыми особенностями, и главной такой особенностью является тип героя: Иван-Царевич (равно как и Иван-Дурак) — не личность, а тип. Точно так же герои И.А. Ефремова, которые, по мнению некоторых, «практически лишены индивидуальности»1, но «являются образцом человека будущего»2, то есть типом.

Из всех законов, по которым строится любой фантастический мир, для самого мира наиболее важно противопоставление взгляда «извне» (с точки зрения читателя) и «изнутри» (с точки зрения героя), и эта особенность стиля «Туманности Андромеды» неоднократно отмечалась как критиками, которые замечали, что «на всем протяжении повествования выдержан тон рассказа современника событий, для которого все, что он видит и знает, так же привычно и обыденно, как для нас наши вещи»3, так и самим автором, который писал, что ему хотелось «взглянуть на мир завтрашнего дня не извне, а изнутри»4 (курсив авт. — Е.А.). При этом точка зрения автора совпадает с точкой зрения героя, что при работающей у читателя «установке на вымысел» создает внутри фантастического мира полную «иллюзию достоверности», что абсолютно необходимо для выяснения структуры этого мира. При этом надо учитывать, что такой взгляд изнутри характерен не только для «Туманности Андромеды», но и вообще для всего творчества И.А. Ефремова. Мы в предыдущих главах уже неоднократно останавливались на этой особенности стиля писателя, поэтому можно добавить только, что лишним доказательством является то, как тщательно он всегда подбирал главного героя, который мог бы стать носителем авторской идеи, о чем свидетельствует письмо фантаста к В. Дмитревскому о романе «Таис Афинская» от 25 мая 1971 г.: «Мне нужно было взглянуть на деяния Александра глазами образованного, но не заинтересованного в политике, завоеваниях, торговле человека, свободного от принадлежности к той или иной школе философов, — философа, свободного от воспевания подвигов поэта, историка, не углубленного в свое творчество, как художник, и потому имеющего открытые глаза. Лучше гетеры не найти»5.

Этот же «взгляд изнутри» сопровождает нас и в дилогии «Великая Дуга» — в первой части описание Египта дано с точки зрения его жителя — Баурджеда. И описания эти столь детальны и исторически выверены, что читатель мгновенно переходит в эту реальность и воспринимает происходящее так же, как его воспринимал казначей фараона Джедефры. Во второй части в Египет в качестве раба попадает греческий художник Пандион, который всеми силами пытается понять страну, в которой оказался, изучить искусство, достигшее небывалых высот, но при этом сохранить любовь к своей милой родине — Энниаде, чтобы, вернувшись, познакомить своих соплеменников с постигнутыми истинами.

В «Лезвии бритвы», единственном большом романе И.А. Ефремова, действие которого происходит в XX в., точка зрения «изнутри» органически воспринимается читателем, которому для переключения достаточно осознания, что действие происходит в то же время и в той же стране. В индийских же главах сюжет разворачивается с точки зрения героя-индуса — художника Даярама, не только видящего происходящее, но и понимающего, что именно он видит.

Очень интересная ситуация возникает в романе «Час Быка», где мы сталкиваемся с тремя группами героев, у которых совершенно разный взгляд на происходящие события: школьники 3-го цикла, звездолетчики и тормансиане. И каждая группа предоставляет читателю возможность взглянуть на действие со своей точки зрения: с точки зрения выпускника школы, изучающего полет «Темного пламени» на уроке истории, с точки зрения участника событий, с точки зрения тормансианина, столкнувшегося в своей обычной жизни с «инопланетянами». И каждый раз со сменой взгляда меняется стиль описания: наивное восхищение Ларка, решившего стать историком, «как она» — Фай Родис, четкий системный анализ ситуации с пространными историческими комментариями от самой Фай Родис, недоумение тормансиан Таэля и Сю-Тэ, пытающихся объяснить землянам очевидные для них реалии мира.

Таким образом «взгляд изнутри» является общей особенностью творчества писателя и создает необходимую предпосылку для «реальности» ефремовской фантастики. И для этой реальности фантастики необычайно важно время действия. О своеобразной хронологии мира, созданного И.А. Ефремовым, уже было сказано, но у времени в творчестве писателя есть и еще одна функция.

Примечания

1. Смелков Ю. Фантастика дальнего прицела. С. 57.

2. Там же.

3. Брандис Е.П., Дмитриевский В.И. Через горы времени. С. 194; Брандис Е.П., Дмитриевский В.И. Реальность фантастики. С. 172.

4. Ефремов И.А. На пути к роману «Туманность Андромеды». С. 147.

5. Дымов Ф. Кораблю — взлёт! С. 7.