В. Коваль. «Размышления об И.А. Ефремове»
К осени 2008, «размышления» уже были на треть написаны, когда, перечитывая в очередной раз, все больше убеждался, что ни стиль, ни форма не оказались удачными. То, что читатель видит перед собой, пользуясь терминологией из области программирования можно назвать «размышления версии 2.0». Итак, начнем!
Я намеренно оставил первый абзац «размышлений версии 2.0». Сейчас за окном декабрь. Холодно, сыро и дождливо. Вторая версия была «пережита» и отложена в сторону.
В некоторой степени, по своей натуре, я интроверт. Мне было интересно наблюдать как эти «размышления» меняют меня самого. Следовательно, будет меняться и отношение к предмету моих размышлений.
Не знаю, с каких пор я заметил, что я не такой как все. Если когда-то возьмусь писать автобиографию, то, конечно, вспомню, разберусь, но сейчас это не важно. Мне всегда было чужды стадные рефлексы и инстинкты. Я никогда не был человеком толпы. У меня всегда было свое, мнение, отличное от мнения большинства. Со временем пришло понимание, что иметь мнение отличное от мнения большинства вовсе не достаточно для того, чтобы считать себя свободной и независимой личностью.
Не буду утомлять читателя подробностями своих душеных метаний. Скажу только, что весь мир, все человечество, очень давно распалось для меня на две категории. На тех, кто были личностями, и тех, кто такими не являлся. На ведущих и ведомых, на создателей и потребителей, на лидеров и толпу. Последние составляли серую массу подверженную влияниям идеологий, рекламы, лозунгов, агитаций и пр. и плывущих по течению в своем земном существовании. В духовном мире еще используется термин «сансара».
Дабы не вводить читателя в заблуждение, следует отметить, что я вовсе не был снобом, что как бы я не выделял себя из этого мира, я прекрасно осознаю, что, все равно, частично вхожу в него, пересекаюсь с ним, частично принадлежу ему. Если говорить аллегориями, то можно сказать, что мне удалось выглянуть, высунуться, может по плечи над серой массой и узреть безбрежный волнующийся океан человеческой мелочности и тщедушности, глупости и бесцельности.
«Размышления» изменили этот порядок вещей. Почему? Как это произошло? Возможно, я уже был готов к этой перемене, и размышления послужили последней каплей. Но, какова была эта капля, я смогу сказать только в эпилоге. Так, что Вам, уважаемый читатель, придется отправиться туда вместе со мной сквозь мои размышления. Если Вы просто пролистаете напрямик к эпилогу, боюсь, ничем не смогу Вам помочь.
Теперь я считаю, что нет «личностей» и нет «серой массы». Есть только один, феномен, Феномен Человека. Уникальный, сложный и многогранный. Я долго пытался найти смысл моих «размышлений о Ефремове» пока не понял, что он состоит в той перемене, которую они совершили во мне. Возможно, если Вы продолжаете считать себя личностью и отделять от толпы, от серой массы, может, мои «размышления» также изменят и Вас, как они сделали это со мной? Если это произойдет, то тогда моя работа, мои «размышления» действительно обретут смысл, оказавшись не совсем напрасным трудом.
1. Вступление
Исследование творчества кого-либо, претендующее на научность, также ограничено этим самым фактором научности. Оно не допускает толкований, оно отталкивается от фактов, и материальных свидетельств.
Биограф, работающий над биографией того, или иного человека также ограничен в своих суждениях о том, кто является предметом его деятельности. От него ждут как можно больше деталей, подробностей, неизвестных фактов, но вовсе не его личного мнения о названных вещах. В крайнем случае, свидетельств современников.
То, что Вы читатель держите в своих руках, называется размышлениями. «А нужны ли они?» — спросите Вы меня, — «когда есть документальный материал о жизни и творчестве великого писателя»?
Отвечая самому себе на этот вопрос, осмелюсь утверждать, что Ивана Антоновича Ефремова (ИАЕ), его жизнь и творчество не существуют сами по себе. Они как некий характерный элемент той эпохи, на которую пришлась его жизнь. Они неразрывно связаны тысячами нитей с тем бурным временем, которое понемногу уходит в прошлое, удаляется, размывается, теряется в документальных свидетельствах. Это время закостеневает, подобно тому, как окаменевали останки древних ящеров, лишая потомков возможности лицезреть их живых, оставляя нам догадываться, додумываться, дорисовывать.
Я не могу с полным правом назвать себя современником ИАЕ. Однако, мне также пришлось жить на изломе эпох, и если жизнь ИАЕ пришлась на время становления некоего мира, то мне довелось видеть его разрушение и крах. Наши времена пересеклись на советской эпохе. Мы оба попробовали ее на вкус.
Рискну утверждать, что, то видение, которое сложилось у меня на жизнь и творчество ИАЕ будет в корне отличаться от мнений тех, чья жизнь поместилась «внутри одной какой-либо эпохи. Находясь «внутри» времени Ефремова очень трудно, практически невозможно, выйти за рамки мировоззрения существовавшего тогда. Для того же кто находиться «вне» его времени будут непонятны самые простые вещи, которые тогда не вызывали сомнений ни у кого.
Хотя название статьи говорит о том, что то, что читатель держит в своих руках и являются «моими» размышлениями, тем не менее, они направлены на некую аудиторию. Если быть совсем точным, то это любители фантастики в общем, и произведений ИАЕ в частности. Поэтому, хотя здесь и присутствует критический взгляд, как на самого писателя, так и на его творчество, следует особенно подчеркнуть, что я не буду искать ошибок или просчетов, будь-то в его произведениях, или в его мировоззрении. Этот, очень важный момент, присутствовал от начала работы над материалом до последней правки «начисто».
Такой подход был выбран потому, что, по моему мнению, нельзя называть «другое» мнение, или же другое «мировоззрение» ошибочным только потому, что оно отличается от Вашего. Оно может быть «другим», «неполным», «превратным», «странным», каким угодно, но только не ошибочным.
Присвоение чему-либо, или кому-либо свойства «быть ошибочным» уничтожает Феномен Человека делением на правильных и неправильных, на своих и чужих, на коммунистов и капиталистов, на друзей и врагов.
С другой стороны, я буду стараться понять, насколько серьезна модель общества будущего, предложенная И.А. Ефремовым? Попытаться найти истоки положений, утверждений, установок автора. Мне будет интересным источник и основания идей, которые Ефремов полагает в свои книги? Откуда они взяты? Являются ли они его собственными, или же это отражение в авторе, идей, доминировавших в современном ему обществе?
Также, я очень редко буду приводить, в доказательство цитаты из произведений Ивана Антоновича, или из материалов о нем. Предполагается, что читатель знаком с ними и особой необходимости не существует.
2. Общее впечатление
Казалось бы, вряд ли кого интересует общие впечатления. Перечитывая в очередной раз «Туманность Андромеды», начинаешь понимать, что речь-то там, собственно, не о приключениях, и даже не о космосе. Начинаешь понимать, что совершенно не важно, в каком созвездии происходят события. Главное действующее лицо, это сам человек, само общество и его устройство, будущее планеты, всего человечества.
Следует сразу сказать, что настоящие «размышления» будут вращаться вокруг книг, посвященными будущему человечества, каковыми являются «Туманность Андромеды» и «Час Быка». В дальнейшем, я буду касаться только этих книг, никак не касаясь остальных, которые составляют немалую часть литературного наследия Ивана Антоновича.
Вот тут то, в этих двух книгах, и спотыкается первый раз моя мысль. Попытки представить жизнь в «ефремовском» будущем сталкиваются с довольно таки значительными сложностями.
Прежде всего, в глаза бросается противоречивость автора, как в деталях, так и в эпизодах. Иногда, выдвинув некоторый тезис, на последующих страницах автор отстаивает совсем противоположное утверждение.
В малом: увлекаясь мелкими и частными эпизодами для прорисовки общей картины (структуры) общества автор не замечает, как порой эти мелочи, противоречат друг другу. В большом: некоторые базисные элемент структуры общества, напрочь отрицаются другими, столь же важными, такими же базисными элементами. Если в одной части произведения мы наблюдаем полное отрицание некоторого явления, то уже в другом месте это явление описывается совершенно в другом свете.
Вторым важным впечатлением является весьма мрачный взгляд на историю человечества. Сколько бы раз не обращался Иван Антонович Ефремов к истории, на свет извлекаются примеры бедствий, страданий и насилий. Создается впечатление, что в прошлом, как близком, так и глубоком, напрочь не существовало ни любви, ни вдохновения, ни творчества, ни полета мысли, ни счастья. Существовала сплошная тьма, изредка освещаемая появлением одиноких, но могучих героев, предшественников светлого будущего. «Самое поразительное в истории Земли — это возникновение неугасимой ненависти к знанию и красоте, обязательное в злобных невеждах. Эти недоверие, страх и ненависть проходят через все человеческие общества, начиная от страха перед первобытными колдунами и ведьмами и кончая избиениями опережавших свое время мыслителей в эру Разобщенного Мира».
Третьим впечатлением, которое оседает в общих воспоминаниях, это некоторое особенное отношение к прекрасному полу. Преклонение и восхищение с одной стороны, и абсолютное отсутствие в его биографии, хоть каких-нибудь, сведений о том, какие роли играли женщины в его судьбе. Как иллюстрацию, приведу утверждение Ивана Антоновича о том, что, по его мнению, женское тело более совершенно, более красиво, чем мужское. В противовес существует совершенно противоположное мнение Микелянджело, которого, в этом вопросе, все же предпочту Ефремову.
Четвертое впечатление, как не странно, это некая избирательность в вопросах национальности. Не то, чтобы это было так уж заметно, но почему-то русским, индусам, древним грекам и африканцам отдается некоторое преимущество. Причем, если первым троим все же удалось внести некоторый вклад в копилку цивилизации, то последние скорее перекочевали в его произведения из приключенческой литературы, которая так увлекала Ефремова в молодости.
Пятым, также не менее серьезным впечатлением, это несколько схематическое, даже иногда примитивное, изображение в своих произведениях, как «природы самого человека, так и природы общества. Это, более чем удивительно, на фоне того, что чуть ли ни в каждой главе мы встречаем рассуждения о сложности и глубине «природы самого человека, так и природы общества».
3. О мудрых и сирых. (Первое лирическое отступление)
Меня всегда поражало одно явление, название которого я затрудняюсь точно определить. Как надобно поступать в таких случаях, я просто опишу его: это случается, когда некто значительно преуспевает в чем-то. Первая суть явления заключается в том, что этому человеку, преуспевшему на некотором поприще, присваивается, вполне заслужено, титул (звание) гения. В этой части пока не наблюдается ничего особенного, или крамольного. Вторая суть явления возникает тогда, когда приобретенная гениальность распространяется за пределы области, в которой было добыто звание гения.
Это может происходить как со стороны окружения, когда данной личности вменяется в обязанность действия на территории вне его компетенции, так и со стороны самой личности, которая самостоятельно выдвигается на территорию, на которой, снова-таки, не является специалистом.
Яркий пример, который почему-то никогда не был представлен в подобном ракурсе, случай произошедший с Альбертом Эйнштейном. Талантливый физик, сделавший, крупнейшие открытия в области физики, до конца своей жизни так и не смог простить себе ошибки сделанной в области общественных отношений. Речь идет о его письме, написанным президенту Соединенных Штатов Америки, в котором он обращал внимание на важность и необходимость для США ядерной программы по созданию атомного оружия. Именно благодаря этому письму была инициирована программа, в результате которой у человечества появилось атомное, и следом ядерное оружие. Это пример тому, что случается, когда человек начинает принимать решения вне своей компетенции.
В истории есть множество примеров, когда прославленный военачальник, иногда не проигравший ни одного сражения, оказывается бестолковым правителем или политиком. В повседневной жизни мы встречаем много подобных примеров, скажем, не всякий способный ученый, оказывается талантливым преподавателем и наоборот. Как бы все же не случались совпадения, например, талантливый ученый в то же время является талантливым преподавателем, тем не менее, удаление от области компетенции неизбежно приводит к ошибкам.
Вот тут, мы и наблюдаем происходящее деление на «мудрых» и «сирых», при том, что ни те, ни другие, такими не являются.
Рассмотрим жизнь И.А. Ефремова, и обратимся к началу его биографии, в частности к тем словам, которые он сам о себе говорит.
4. Иван Ефремов. Молодые годы
Перелистывая материалы об Иване Антоновиче, его книги, статьи, интервью, как-то замечаешь, что пора его юности и молодости как-то совершенно теряется из виду. Как так могло случиться, что период, в который человек формируется, как личность, практически отсутствует в его биографии?
Несомненную важность всех событий, происшедших в этот период, на формирование личности Ивана Антоновича мы можем судить лишь по его косвенным высказываниям. Например, из ответа на вопрос о проблемах научной фантастики в беседе с Евг. Брандисом, мы узнаем, что первой фантастической книгой, прочитанной в семь или восемь лет был роман Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой», причем роман, не только был прочитан, но и произвел «прямо-таки оглушительное впечатление».
В этой же беседе ИАЕ говорит, что: «Любовь к Африке пробудилась еще в детские годы, когда я впервые прочел «Копи царя Соломона». Этот роман Хаггарда я и сейчас высоко ценю». Если говорить об анализе ИАЕ как личности, то тут важным будет не пробуждение интереса к Африке, а тот факт, что впечатление, полученное в период формирования, сохраняет свой императив на протяжении всей его жизни. Причем не только сохраняет, но и находит свое отражение в книгах, закрепляются в мировоззрении и во взглядах, в жизненных установках. Любовь к Африке, полученная в детстве, оказалась настолько сильна, что многие из героев его книг имеют в своих родословных африканские корни.
Что еще мы знаем о его детстве и юности? Рано выучился читать. Из доклада Рашида Ганцева, журналиста из Вырицы, на IX Ефрeмовских чтениях, узнаем, что у отца Ивана Антоновича «В громадных, под потолок шкафах теснились кожаные переплеты книг». Первыми из прочитанных, были книги Жюля Верна, Герберта Уэллса, Р. Хаггарда, Конан Дойла, Джека Лондона.
В 1914 году, Ивану семь лет, семья переезжает в Бердянск. Здесь он поступает в гимназию. С 1914 года по 1917 отец Ивана, Антип Ефремов вынужден «разрывался между семьей и делом, оставленным в Вырице». В 1917, когда Ивану девять лет, родители разводятся, а через два года мать бросает троих детей фактически на произвол судьбы. В 11 лет Иван остается предоставленным самому себе.
Какой опыт вынес ребенок из одиннадцати лет жизни в семье? Любил ли он родителей, и был ли любим ими? Из примечания редактора к вышеупомянутому докладу Рашида Ганцева узнаем, что мать Ивана по происхождению из крестьян. Могла ли любящая мать оставить своих детей? Много ли уделял внимания сыну отец, купец 2-й гильдии, занятый торгово-промышленными делами и общественно-благотворительской деятельностью?
Позже, в июне 1958 года, в интервью Никите Болотникову для «Литературной газеты» Ефремов скажет: «Нерадостное выдалось мне детство, верней, отрочество. Пришлось испытать и голод и нужду. Кормился я тогда главным образом морем. Ловил в порту бычков, чтобы как-то питаться...»
Следующие два года, с 1919 по 1921, Иван проводит в красноармейской автороте, вместе с которой «сыном полка» проходит дорогами гражданской войны. Возраст с 11 до 13 лет, когда ребенок открыт всему миру, и готов впитывать все что вливается извне. Были ли тогда «впитаны» Иваном Ефремовым романтика борьбы за новое общество, идеи революционного переустройства мира, постройки коммунистического общества, или они сформировались уже в более позднем возрасте?
В 1921, в возрасте 14 лет, Иван возвращается в Петроград учиться. Некоторое время он все же пользуется поддержкой отца. Возможно, отрицательный семейный опыт вместе с революционно-коммунистическими идеями, впитанными за два выше названные года, приводят к тому, что пропасть между ними становиться непреодолимой.
С 1921 по 1924, три года учеба в школе, и после в Петроградских морских классах. Весной 1924 года, уезжает на Дальний Восток.
Всего год спустя, в 1925 возвращается и поступает в университет на биологическое отделение. Проучившись с 18 до 21 года, Иван оставляет учебу по причине большой занятости в палеонтологических, зоологических, а вскоре, с начала 30-х годов, геологических экспедициях и научной работе. Последующие 10 лет Иван проводит в экспедициях.
В 1935, в 27 лет экстернатом оканчивает горный институт, и становиться кандидатом биологических наук. В 1940 по предоставленной сводке исследований за предшествующие годы, в 33 года защищает докторскую.
Практически отсутствуют элементарные сведения о личной жизни. Из книги П.К. Чудинова, «Иван Антонович Ефремов (1907—1972)», мы узнаем только даты жизни его первой жены, Е.Д. Конжуковой, (1902—1961). От первого брака у Ивана Антоновича есть сын А.И. Ефремов. Там же узнаем, что в 1962 г. Ефремов женится на Т.И. Юхневской.
Здесь, наверное, и нужно поставить условную черту.
В беседе с в 1960 году Иван Антонович скажет: «Сейчас для меня на первом плане человек, а потом уже — факт, событие», и говоря о начале своей литературной деятельности, пришедшейся на 40-е годы, заметит, что: «в то время я еще разделял кощунственное мнение, что самое главное — интересные приключения, удивительные факты, а люди, сами по себе, — ерунда».
Вот так «романтика», казалось бы, вполне положительное явление, вносит вполне ощутимый негатив в формирующуюся личность. Если говорить о романтике вообще, безотносительно к настоящим раздумьям, то можно сказать, что если на каком-то этапе у «романтика» не происходит «поворота» в сторону «человека», то он так навсегда и остается тем, кому дороже всего сами путешествия, приключения, но никак не люди. Здесь, даже его сотоварищи по путешествиям ставятся на второе место. Они, всего лишь, еще одно средство для реализации предмета его романтики. (Данная мысль неоднократно приводилась ранее другими, просто, посчитал уместным еще раз сделать акцент на этом мнении.)
Как тут не вспомнить великого романтика из Тулузы! «Люди стремятся научиться чему угодно, только не умения думать. Они пытаются мыслить логически, не заботясь о том, чтобы мыслить правильно. Они путают эти вещи» (Антуан де-Сент Экзюпери). Великий Сент-Экс! Без малейших сомнений, величайший человечище, титанище духа и певец романтики, к сожалению, ошибался. Так как логика изучает законы правильного мышления, то «мыслить правильно» и будет означать мыслить по правилам, в соответствии с законами логики, т.е. логически.
Конечно, сам Сент-Экс, наверняка, вкладывал в это выражение совсем другой смысл. Вероятно, он говорил о превосходстве чувств над расчетливостью, вызова над покорностью. Но кто в юности доискивается до скрытого смысла?! Ясно одно — логика, это что-то враждебное, противостоящее самой сути человека, и от чего следует держаться подальше.
5. Жизнь и судьба (Второе лирическое отступление)
Взглянем на жизнь и судьбу нашего героя. Попытаемся сквозь сухие факты биографии увидеть судьбу. Прежде всего, разделю всю его жизнь на две половины. Первую, которая была до фразы «сейчас для меня на первом плане человек, а потом уже — факт, событие», и вторая, которая последовала после. Я не стану сейчас заниматься исследованием того, когда у Ивана Антоновича произошел этот перелом. (Обозначим данный перелом, скажем, так: «от приключений к человеку».) Это тема, и, кстати, очень хорошая тема, для исследователей его жизни и творчества, которая, как мне кажется, еще никак и никем не была исследована. Для того, что бы ответить на этот вопрос придется изрядно потрудиться. Мы же, обозначив этот «перевальный» момент, пойдем дальше.
Попытаемся обозначить ключевые моменты судьбы Ефремова. Одним из таких была его феноменальная память. Во многом, благодаря именно ей, Иван Антонович состоялся как крупный палеонтолог и замечательный писатель. Вот еще одна интересная тема для исследования биографов. Возможно ли, что именно раннее освоение чтения, вместе с чтением довольно сложных по структуре и сюжету, как для 7-ми летнего ребенка, книг способствовало развитию его памяти?
Вторым, на мой взгляд, ключевым моментом, была встреча с учителями В.А. Давыдовым, П.П. Сушкиным. Сам Иван Антонович неоднократно упоминал важность их роли, которую они сыграли в его судьбе. Закрепление значения учителя, гуру, наставника, мы наблюдаем в романе «Туманность Андромеды», где каждый юноша и девушка обязательно выбирает себе «ментора». Именно в таком, юношеском возрасте и встретил Иван Ефремов Давыдова. Складывается впечатление, что именно последний и перекинул мостик от «приключений и путешествий» (чем так болел Иван в детстве и отрочестве, Хаггард, Джек Лондон) к «познанию нового и научным открытиям». Чуть позже встреча с П.П. Сушкиным окончательно утверждает направление специализации: палеонтология.
Третьим моментом мы назовем, снова таки, встречу с П.П. Сушкиным, которая имела множество аспектов. Сушкин был не только тот, кто определил направление специализации, но и кто заложил методологическую основу всех будущих успехов Ивана Антоновича. В этом и состоит талант, значение учителя, как формирующего фактора для будущей реализации «ученика» в избранной области знания.
6. И.А. Ефремов и общество
Сразу замечу, что, к сожалению, в области общественных отношений, имеется ввиду философия, социология, психология, не случилось человека, о котором бы сам Ефремов отзывался так, как о В.А. Давыдове, П.П. Сушкине в приложении к науке в общем, и к палеонтологии в частности.
Эпоха открытий. Эпоха мечтаний. Эпоха свершений. Эпоха романтиков. Пожалуй, Иван Антонович Ефремов был одним из тех, в чьей жизни поместились все вышеперечисленные.
Интересная мысль, чем больше человек погружается в свою эпоху, тем сложнее отстраниться и посмотреть со стороны на историю. Чем теснее он связан со своим временем, тем больше это «время» влияет на него самого.
Повторюсь, труднее всего человек расстается с грезами юности. Опутанный их туманом он скорее бросит любимого человека, семью, работу, расстанется с имуществом, с другом, с близкими. Надо поистине стать бароном Мюнхгаузеном, что бы вытянуть себе за волосы из болота, из этих райских кущей юности.
Трудно поверить, что та одноклассница, в которую был так безответно влюблен — глупа, а первая красавица, с которой когда-то учился в университете, безобразно растолстела. Весельчак и говорун, душа студенческой компании, которому когда-то безумно завидовал, с годами так и остался, всего лишь, болтуном и пустомелей.
Часы, проведенные с книгами «Туманность Андромеды», «Таис Афинская», «Лезвие бритвы», запомнились как одни из самых прекрасных. Немного в стороне стоит «Час Быка», которая была прочитана несколько позже и уже заставила по-другому взглянуть на автора. Однако, героика, приключения захватывают. Переживая вместе с героями победы и поражения, мы побеждаем зло, со слезами перелистывая последние страницы этой книги.
Проходит время. Мы вырастаем. Книжный мир понемногу отодвигается, уступая место реальному. Мы роняем «некнижные» слезы провожая родных и близких. Радуемся рождениям своих детей, их первым шагам. Мы учимся. Жить, любить, страдать, сострадать, принимать и отдавать. Уже не по книжному, а всерьез. Мы узнаем дружбу. Вместе с ней, тоску потерь и горечь предательства. Сталкиваемся с равнодушием и черствостью. Мы познаем мир, в котором живем. Познавая, мы учимся думать самостоятельно. Последнее, возьмусь утверждать и защищать эту мысль, наиболее трудно. Почти так же трудно, аж, до невозможности, как и расставаться с грезами юности.
В литературе Иван Антонович отдавал предпочтение приключенческим, романтическим, историческим произведениям. Из материалов о жизни Ефремова, из его статей и интервью можно сделать вывод, что он весьма мало был знаком как с классической литературой, так и работами в областях философии, психологии, социологии. Тому есть вполне резонные причины.
Первая причина, назовем ее так: внешняя. Прежде всего, в области философии; в Советском Союзе царила исключительно марксистско-ленинская, во главе с материалистической диалектикой. Вся остальная существовала исключительно как предмет для критики. Психология, была придана к медицине, и избавлена от какой либо общественной роли. Социология если и существовала, то исключительно, как часть марксистско-ленинской философии.
Вторую причину можно назвать внутренней, или личной. Активная научная, экспедиционная, а позже литературная деятельность просто физически не оставляли времени для хоть сколь глубокого знакомства с этими областями.
Очень часто, во многих интервью, Ефремов говорит, что многое из того, что присутствует в его книгах взято им из его жизни, из его жизненного опыта. Возможно именно поэтому, как он сам отмечал, работа над «Туманностью Андромеды», где главными элементами являются не вопросы палеонтологии и естествознания, а сам человек и построенное им общество, давались ему весьма нелегко.
6.1. Философские взгляды
Можно ли говорить о «философии И.А. Ефремова»? В самых общих понятиях можно ответить, что «да», но только в «самых общих». Каждый, хоть как-то образованный человек, имеет свои жизненные установки, взгляды на мир и на место человека в этом мире. Мы не должны отказывать, кому бы то ни было, в праве, иметь свое мнение, свое мировоззрение.
Однако, чем меньше человек знаком с предметом философии, тем в большей степени его взгляды в этой самой философии будут самобытными, субъективными, присущими только ему, и рождаться они будут, в основном, из его уникального, его личного опыта.
Всем самобытным «философиям», к сожалению, присуще некоторое свойство, которое напрочь перечеркивает, отменяет их. Этот фактор зовется отсутствием методологии. С этим знаком каждый ученый в любой области знания. Не владея методами решения квадратных уравнений в математике, Вы никогда не найдете их корни. Не владей Иван Антонович методами палеонтологии, никогда бы ему ни найти, и ни сохранить останков динозавров из пустыни Гоби. Как известно, логика является одним из методов философии. Я не побоюсь сказать основным, базовым, порождающим.
К сожалению, в романе «Час Быка», логика, а именно та ее часть, которая называется линейной, объявляется Ефремовым как общественно опасное явление.
«Вы отстранили себя от подлинного познания сложности живой природы, надев цепь односторонней и опасной линейной логики и превратившись из вольных мыслителей в скованных вами же придуманными методами рабов узких научных дисциплин».
Весьма трудно представить, в чем заключается обвинение И.А. Ефремовым линейной логики в «односторонности», особенно если учесть весьма слабое знакомство Ефремова как с философией в общем, так и с ее методом, каким, собственно и является логика в частности.
6.2. Историческая справка (нелирическое отступление)
Логика. Выясним, как преподавались в послереволюционное время, в России, если преподавались вообще, психология, философия, логика? Началом преподавание логики в университетах России можно считать 1724 год, когда в Санкт-Петербуржский университет были приглашены профессора философии из Западной Европы. Отдельной кафедры не существовало, логика входила как специальность в кафедру философии. Временами преподавание или прекращалось, или запрещалось, как, например, в 1850 году.
В 70-е годы XIX столетия, впервые в истории логики как учебного предмета создается программа по логике, как по отдельному курсу, преподаваемого студентам университетов [3]. В 1905 году, снова-таки, впервые, в учебный план, некоторых, и только мужских гимназий, вводится логика и психология.
В этом ракурсе весьма наглядна краткая хронология философии в России, составленная А.П. Огурцовым [1]. Революция 1917 года смела все социальные институты, в том числе и связанные с общественными науками. Только в 1921 году начинается восстановление общественных структур в выше указанных областях. Однако происходит это с жесткой привязкой к идеологии новой власти. Наряду с восстановлением Философского общества при Петроградском университете, происходит создание новых структур: институтов Маркса и Энгельса и научной философии, а также Государственной Академии художественных наук с философским отделением (1922). В этом же 1922 году, с созданием новых структур коммунистического направления, в частности журналов, осуществляется высылка советским правительством группы философов, социологов, и правоведов из страны.
Как сообщает нам Энциклопедический словарь [4]: «в жестко тоталитарной социальной системе логика, а главное истина, становятся предметом чисто идеологических манипуляций. «Формальная логика» начала подвергаться гонениям, в полной мере развернувшимся к концу 1920-х гг.»
1924 год, Иван Ефремов оканчивает школу и в следующем 1925-м поступает в университет. 1924 год — создание «Общества воинствующих материалистов». Весьма примечательная дата. Год смерти В.И. Ленина, фактически, (да и практически) единовластного идейного, политического и экономического главы Советского Союза.
Как отмечает д.ф.н. В.И. Кобзарь в своем докладе «Периодика истории логики в России XX века» [6], В.И. Ленину случалось весьма отрицательно высказываться о формальной логике. Неизбежно последовавшая в таких случаях канонизация, заключавшаяся в поисках «откровений» в трудах «учителя», стала, если и не главной, но весьма весомой причиной к тому, что логика объявляется антиреволюционным учением, и основой всего буржуазного мира. Как неизбежное следствие логике объявляется борьба на уничтожение. Для иллюстрации приведу цитату из вышеупомянутого доклада д.ф.н. В.И. Кобзаря: «В это время получило широкое хождение мнение о том, что формальная логика оторвана от содержания, т.е. и от жизни, что она формалистична, анти диалектична, а поскольку диалектика — алгебра революции, то формальная логика еще и анти революционна, она — основа метафизики, основа буржуазной науки. Эта позиция получила, можно сказать, официальное подтверждение содержанием изданных тогда учебников по диалектическому и историческому материализму (33—34 гг.), в которых прямо указывалось, что формальная логика — метафизична и является основа буржуазной науки и идеологии».
Что касается существования логики как отдельного учебно-научное подразделения, то впервые это происходит уже в послевоенные времена, когда в 1947 году, на философском факультете тогдашнего Ленинградского университета (ЛГУ) создается кафедра логики.
Психология. Важность и необходимость введения преподавания в гимназиях, психологии обсуждалась в философских кругах в России еще с начала прошлого века. Заседание Московского психологического общества, состоявшееся 25 сентября 1910 года, хотя и отметило важность предмета, но решение о включении психологии в гимназические курс отклонило.
Начиная с 1947 года, логика и психология все же вводятся в курс средней школы. Каким был этот курс можно почерпнуть из статьи Натальи Стоюхиной, кандидата психологических наук [2], в которой она обращается к книге Ю.А. Самарина «Очерки по методике преподавания психологии в средней школе» (1950), где были обозначены цели и задачи курса: «Школьный курс психологии должен отразить в себе важнейшие достижения советской научной психологии, ее превосходство по сравнению с буржуазной психологией». Преподавание этих двух дисциплин было прекращено в 1959 году.
С 1946 по 1949 год И.А. Ефремов проводит в Монголии, и ничего не подозревает о начале попыток «реабилитации» логики и психологии.
6.3. Истоки философских взглядов
Немного выше мы отметили, что нас будет интересовать, насколько И.А. Ефремов является источником «своих» взглядов? Являются ли они его собственными, или же это просто трансляция взглядов принятых в современном ему обществе?
Как мы видим, из приведенной исторической справки, весьма маловероятно, чтобы Иван Антонович изучал, в свои, как школьные, так и студенческие годы, что-либо из общественных дисциплин, кроме, диалектического материализма. Даже, если сведения, приведенные в исторической справке, содержат ошибки и неточности, это не сможет изменить того факта, что 20-е — 30-е годы характеризовались борьбой марксизма за самоутверждение, как единственно правильного мировоззрения.
Таким образом, мы можем характеризовать философские взгляды ИАЕ, не иначе как самобытными, основанными исключительно на марксисткой идеологии.
6.4. Мировоззрение И.А. Ефремова в его книгах
Говоря об Ефремовском мировоззрении, следует отметить, что, как и для любого автора, его книги — это способ выразить свое мировоззрение, донести до читателя свои мысли, надежды, мечты.
Обладая значительными энциклопедическими знаниями в областях палеонтологии, геологии, биологии, в то же время весьма слабо владеет методологией. Чему причина — крайне отрицательное, даже враждебное, отношение к логике. Последние, как уже было показано выше, во многом явились результатом бедственного положения общественных наук, философии, психологии, социологии в современный ему период.
Весьма значительный отпечаток на мировоззрение Ефремова наложил избранный им образ жизни. Усиленное занятие наукой, постоянные экспедиции, в перерывах обработка экспедиционного материала, привели к тому, что Иван Антонович состоялся как крупный всемирно признанный ученый-палеонтолог.
Однако, с другой стороны, платой за это было почти полное отсутствие знакомства с другими сторонами жизни общества. Классика русской и мировой литературы, музыка, театр, поэзия, культурные традиции, которые являются зеркалом внутренней жизни человечества, так и остались для него неизвестными. К великому сожалению, в этот список вошли и некоторые науки, такие как, например, физика, математика. Не избежала подобной участи и техника, которая в его книгах, с одной стороны, весьма совершенна, а с другой как бы существует сама по себе, не являясь предметом интереса и заботы со стороны человека и человечества.
Он неоднократно упоминает, что многое, изображенное им в книгах, было взято из его жизни. Сюда же он переносит свое мировоззрение. Поэтому, в его модели будущего мы не находим всех тех вещей, с которыми он был так мало знаком в жизни, и который составляют весьма значительную часть сути человечества.
6.5. Ефремов и диалектика
Их взаимоотношения следует рассмотреть отдельно. В те годы, диалектика и материализм были избраны официальной, философской составляющей марксизма, учения, которое должно было привести общество к постройке коммунизма. Они были обязаны утвердить коммунизм, как единственно возможный способ выживания человечества. Диалектика и материализм были теми двумя громадными китами, которые гарантировали научность, а значит истинность коммунизма.
Типичным примером эволюции марксистско-ленинского учения может быть история кафедры общественных наук «Томского электромеханического института инженеров транспорта». На сайте института читаем: «В те годы основу гуманитарной подготовки будущего инженера составляли дисциплины сугубо политического характера, преподававшиеся на кафедре диалектического материализма». Эволюция: 1938 — кафедрой марксизма-ленинизма; 1955 — выделение кафедры политэкономии из состава кафедры марксизма-ленинизма; 1967 — разделение на две — «Истории КПСС и марксистско-ленинской философии» и «Научного коммунизма» [5].
В одном из своих интервью Евг. Брандису, в июле 1960 года, Ефремов скажет: «Я всегда интересовался диалектикой и историческим материализмом. Страшнее всего догматизм и начетничество, которые мешают развитию науки. Казалось бы, в моей области никак не обойтись без материалистической диалектики. Формально все ясно, но как ее применить к палеонтологии? Речь может идти только о творческом, а не догматическом применении. Я долго над этим бился и ломал голову и постепенно начал понимать диалектику процесса формирования геологической летописи».
Высказывание, совершенно искреннее, и не вызывающее никаких подозрений. Речь идет о применении законов диалектики к палеонтологии. Правда, совсем непонятно что подразумевается под «творческим применением законов» диалектики? Возможно ли такое? Разумно ли говорить, например, о творческом применении законов вообще? Можно попытаться представить к чему приведет «творческое» применение закона всемирного тяготения при старте космического корабля, или пилотом самолета, законов аэродинамики. К чему приведет «творческое» применение водителем, правил дорожного движения, или юристом, статей уголовного кодекса, можно даже не пытаться воображать.
Здесь возникает дилемма, или законы диалектики не работают, или их нельзя применять творчески, а только лишь буквально. Ефремов-contra-диалектика.
В этой, фразе, выделенной курсивом, если конечно она была правильно, и дословно записана, выше упомянутым, Брандисом, смущают не только эти две вещи. Иван Антонович говорит, что догматизм мешает развитию науки. Обратимся к определениям этого слова.
| Толковый словарь С.Ю. Ожегова и Н.В. Шведовой: | Догма, — Ы, ж. Положение, принимаемое на веру за непреложную истину, неизменную при всех обстоятельствах. Схоластические догмы. |
| Согласно определению взятому на сайте http://www.sholast.ru | Догма (от греч. dógma — мнение, учение, постановление), положение (или доктрина), признаваемое непререкаемым, беспрекословным и неизменным и принимаемое бездоказательно, некритически, на основе религиозной веры или слепого подчинения авторитету, а не на основе опыта, логического доказательства и проверки на практике. |
| . | Положение, принятое на веру, слепо, без учета конкретных условий; непререкаемая истина в религиозном учении. |
| Определение из философского словаря: | Догматизм — способ мышления, оперирующий неизменными понятиями, формулами без учета новых данных практики и науки, конкретных условий места и времени, то есть игнорирующий принцип творческого развития и конкретности истины. Возникновение догматизма исторически связано с развитием религиозных представлений, требований веры в догматы религии, утверждаемые в качестве непреложных истин, не подлежащих критике и обязательных для всех верующих |
Я не стал бы так придирчиво рассматривать сказанное Иваном Антоновичем Брандису, если бы речь не шла о таких серьезных вещах как диалектика, диалектический материализм, не была бы упомянута статья В.И. Ленина «Против догматизма и начетничества», или если бы эти слова не исходили из уст ИАЕ, человека науки, и так много сделавшего в науке.
Рассмотрение терминов «догма», «догмат» дает ключик к анализу цитаты. До возникновения и развития марксизма (здесь под словом марксизм будем понимать все учение, начиная с работ Маркса, и до создания марксистско-ленинской философии) термин «догма», в основном употреблялся в своем первоначальном, религиозном смысле. С В.И. Ленина начинается широкое применение этого термина в политической и общественной жизни. С попытками перенести диалектику из ее «родильной», области философских наук, в область повседневной общественной жизни, термин «догма» трансформируется в «догматизм» и начинает присваиваться противникам диалектики.
Получается, что материалистическая диалектика способствует развитию науки, в то время как «догматизм и начетничество» мешают ей развиваться. Да, есть над чем биться и ломать голову: «как в науке творческие методы будут противостоять догматическим?» Особенно в то время, когда ни те, ни другие, не имеют к науке никакого отношения.
Заметим, как постфактум, (как эдакий побочный вывод, полученный совсем за рамками темы настоящих рассуждений), что в то самое время, когда ист.мат и диа.мат повели борьбу на всех фронтах, за применение творческих методов супротив догматических, совершенно теряется из виду, что возглавляя шествие материализма, диалектика сама становиться догматом. Ее законы не подлежат ни сомнениям, ни изучениям, ни анализу. Разрешается только применять их, причем, исключительно, «творчески».
7. И.А. Ефремов и общество будущего
Здесь мы вплотную подошли к анализу «ефремовского будущего» — общества изображенного им в книгах «Туманность Андромеды» и «Час Быка». Эти книги написаны зрелым человеком, вполне сформировавшимся мыслителем, твердо и последовательно отстаивающим свои взгляды. Более того, они написаны ученым, для которого не существует мелочей, который тщательно взвешивает каждое слово. Такое утверждение дает нам полное право проверить на прочность предложенные им идеи построения общества будущего.
Рассмотрим структуру общества будущего у Ефремова.
| Советы | Звездоплавания, Экономики, Чести и Права |
| Академии | Производительных Сил, Стохастики и Предсказания Будущего, Психофизиологии Труда, Направленных Излучений, Горя и Радости, Пределов Знания |
| ПНОИ | психологического надзора |
Рискну утверждать, что случись некое волшебство, в результате которого вдруг бы возникло общество, изображенное в книгах Туманность Андромеды и Час Быка, оно бы не просуществовало и нескольких месяцев.
Прежде всего, бросается в глаза отсутствие структур доброй половины общества. Медицина, образование, искусство, творчество, здоровье, спорт. При этом довольно странно существование Академии Направленных Излучений, весьма узкоспециализированного заведения, при отсутствии, скажем, Академии Физики. При том, что изучение самой физики невозможно и немыслимо без изучения химии и математики.
Происходит трансформация, психологии в психофизиологию Труда и службу психологического надзора. Хочется верить, что социология и философия хотя и претерпев трансформацию, все же, останутся в Академии Горя и Радости. Однако в романе «Туманность Андромеды» читаем следующее: «подсчете горя и счастья в жизни отдельных людей, исследования горя по возрастным группам. Затем следовал анализ изменений горя и радости по этапам исторического развития человечества. Какова бы ни была разнокачественность переживаний, в массовых итогах, обработанных методами больших чисел — стохастики, получались важные закономерности».
Снова мы встречаемся с идеями УПРОЩЕНИЯ общества, когда на смену областям человеческих знаний, направленных на изучение феномена человека во всей его полноте, каковыми можно назвать психологию, философию, социологию, приходят статистические методы: подсчитали, проанализировали, методами теории вероятности свели на нет разнокачественность переживаний.
7.1. Важные мелочи
При повторном, внимательном прочтении начинают замечаться мелочи, которые вызывают, мягко говоря, удивление.
Несмотря на, казалось бы, упорядоченную жизнь в обществе, многих, начиная от рядовых ее членов, как, например: «Эта шестерка переоборудовала обычный планетолет и совершила безмерно отважный подвиг» так и человека, в руках которого оказывается энергетическая мощь всей планеты, (я имею ввиду Мвена Маса) тянет на рискованные подвиги.
Спрашивается, неужели у всего человечества, уже вовсю обживающего Солнечную Систему, недостаточно средств, что бы построить специальный корабль, рассчитанный на условия Плутона?
Еще удивительней история тибетского эксперимента. Сумма доверия, которое выказывают Мвену Масу все человечество с одной стороны, как «заведующему внешними станциями», так и все участники эксперимента с другой стороны: строители установки, начальники электростанций, люди находящиеся на спутнике, совсем не сочетается с его безответственностью. Не зная, что вообще может произойти во время эксперимента, он совсем не позаботился о том, что бы хоть как-то сохранить его результаты. Мвен Мас, который не знает всей сложности предполагаемого эксперимента, вынужден довериться другому человеку, Рен Бозу.
Далее события развиваются еще удивительней, вместо того, что бы защищать свою идею, Мвен Мас объявляет эксперимент как неудавшийся. Совет Звездоплавания, на котором разбирается его проступок, почему-то склоняется к другому мнению. Более того, оказывается все человечество, которое, заметим, еще меньше разбирается в сложности данного вопроса, поддерживает и оправдывает «заведующего внешними станциями». Возникают два вопроса. Первый, если все «за», тогда кто же не дал официальное разрешение на проведение эксперимента? Второй, чем тогда собственно занимается ПНОИ — психологического надзора, (Час Быка) событиями как пост-фактум? Ведь если надзор, который обязан служить некоторой охранительной системой в обществе, оказывается не способным предотвратить такого крупного события как Тибетский эксперимент, то каким образом он вообще осуществляет свои функции?
В приведенных отрывках отсутствует не только формальная логика, но даже обычный здравый смысл. Идеи революционного переустройства мира Иван Ефремов переносит в повседневность жизни будущего. Здесь, еще один пример того, что многое из того, что присутствует в его книгах взято им из его жизни, из его жизненного опыта пришедшихся на эпоху революционного героизма.
7.2. Наука будущего
В мире Ефремова есть три области в которых реализуется человек: наука, искусства, забота о человеке. Утверждается тезис: «если труд, то только творческий».
Рассмотрим наиболее близкую и понятную для ИАЕ «науку», как первую из областей реализации человека, и ее роль в обществе. Автор утверждает, что двухлетнее высшее образование, будет давать право на самостоятельную работу в избранной специальности. «За всю свою жизнь человек успевал поработать в пяти — шести областях знаний». Однако, как показывает история, которую Ефремов ставит превыше всех наук, всю свою сознательную историю человечество, все же, практиковало профессионализм. Неужели в будущем человеку придется отказаться от феномена «профессионализм»? Отказаться от феномена возникшего чуть ли не вместе с самим человеком? Стоит только вспомнить, что первыми профессионалами были, например, первобытные охотники.
Уже на следующей странице автор противоречит своим словам о двухлетнем высшем образовании, что «новые пути нащупываются отдельными людьми, потому что только особая настроенность мозга, после очень длительной подготовки, может распознать новое направление».
Все бы ничего, скажете Вы, ну у какого писателя нет противоречий в его книгах? Да, если только это не касается ключевого вопроса выживания и прогресса человечества, каким является наука.
7.3. Третье полу-лирическое отступление
Отвлечемся на некоторое время от ефремовского будущего, и еще раз пристально взглянем на самого автора. Взявшись за любой труд, которым также является написание книги, человек как бы берет слово перед аудиторией. Так, в книге «Туманность Андромеды», автор встает на трибуну и заявляет, что: «школа всегда должна давать ученикам самое новое, постоянно отбрасывая старое, т.к. если новое поколение будет повторять устарелые понятия, то мы не обеспечим быстрое движение вперед, и что многое из того, что мы учили в области математики, физики и биологии, устарело».
Снова революционные идеи, но уже в применении к образованию. Как-то даже и комментировать сложно. Неужели, спустя столетия, понятия квадратного корня, или степенной функции устареют? А как же с физикой? Закон Архимеда, уже более двух тысяч лет исправно работает, как собственно и законы Ньютона, Паскаля, Ома, Больцмана. Да и с биологией, как-то странно, особенно если учесть, что автор учился на биологическом отделении ленинградского университета.
Просто не верится, что человек, сделавший столь много в науке, смог сделать такое заявление, да и еще на всю страну. К тому же, к кому хотел обратиться автор с такими идеями? К малообразованной части населения, которая не отличает закона Паскаля от закона Архимеда, или же к образованной, которая тут же начнет сомневаться в авторе?
Последней каплей стала планета Торманс, которая вопреки закону волчка (гиростата) летит по орбите вокруг звезды одним полушарием вперед. После этого возникают настойчивые мысли, что автор весьма мало знаком, равно как с физикой, так и с математикой. Быть профессором, видным ученым, свидетелем возникновения и становления квантовой физики, современником, и даже соплеменником великого физика Л.Д. Ландау и при этом иметь более чем скромные познания о простейших законах устройства физического мира...
А ведь книга не об этих простых вещах. Невольно задумываешься, если автор небрежен в простых школьных вопросах, можно ли доверять его рассуждениям в вопросах куда более сложных, каковыми являются вопросы личности и общественного устройства?
Задумаемся о выше процитированной фразе Ефремова. Есть в ней что-то такое, что мы уже где-то слышали. Где-то и когда-то уже такое случалось в истории. (Может Петр Первый с его революционными преобразованиями?) Понятия устаревают, отменить все старое, отбросит старое, быстрее вперед, старое только тормозит! Что это, как не романтика революций? Романтика построения нового! Но, вот вопрос, а можно ли эту романтику применить к феномену образования? Вот тут-то диалектический взгляд на мир дает сбой, в посылке «единства и борьбы противоположностей». Пытливый ум ИАЕ пытается бороться с фантомом диалектики, но увы, установка в обществе — на главенство и превосходство диалектического мировоззрения, единственного, гарантирующего коммунистическое будущее. Старое и новое объявляются противоположностями, а следовательно должны отрицать друг друга. Если строим новое — надо уничтожить, отменить старое — так учит диалектика, так учит революция!
Вот так в книге «Туманность Андромеды» появляется тезис о том, что: «многое из того, что мы учили в области математики, физики и биологии, устарело», посему подлежит отбрасыванию.
Революционная романтика, впитанная в молодые годы, делает свое дело. Человечеству предназначается не только забыть все «устаревшее» в математике. Ему предназначается точно так же поступить со своей историей. Чудовищная война должна пронестись по всей планете и уничтожить практически все, что было, когда-либо построено или создано человеком. Фактически уничтожается вся история, все культурные ценности. Человечеству изображенному в романе Туманность Андромеды предлагается все начать с нуля.
При этом свершено не принимается во внимание, что война, которая сметает с поверхности земли библиотеки и города, так же не щадит все то, что делает цивилизацию таковой, а именно научно-техническую информацию, систему образования, систему медицинского обслуживания, отбрасывая цивилизацию, хорошо если в железный век.
Таким образом, постройка нового общества является не результатом совершенствования внутренних качеств человека, но под действием внешних обстоятельств, а именно войны поставившей человека перед проблемой собственного уничтожения как вида. «Не было счастья, да несчастье помогло» — гласит старая русская пословица.
8. Век Упрощения Вещей
Пожалуй, самая странная идея, обозначенная в книге туманность Андромеды:
— «Излишества речи в эру Великого Кольца считались одним из самых позорных недостатков человека....
—...Исчезли совсем столь характерные для эры Мирового Воссоединения словесные тонкости — речевые и письменные ухищрения, считавшиеся некогда признаком большой образованности. Прекратилось совсем писание как музыка слов, столь развитое еще в ЭОТ — эру Общего Труда, исчезло искусное жонглирование словами, так называемое остроумие. Еще раньше отпала надобность в маскировке своих мыслей, столь важная для ЭРМ. Все разговоры стали гораздо проще и короче.
По-видимому, эра Великого Кольца будет эрой развития третьей сигнальной системы человека, или понимания без слов».
Даже не знаю с чего начать? Прежде всего, язык, речь, это (дальше по пунктам):
1) способ выразить чувства: восхищения, внимания, любви, дружбы, привязанности, сочувствия, сопереживания, горя, грусти, тоски, надежды, так же подвергнуться упрощению? { Это что же? Ухаживание, объяснения в любви, серенады, стихи (писание как музыка слов) любимой, все отменяется?};
2) способ передачи знания {язык должен обеспечить полноценную передачу, это вопрос выживания человечества};
3) инструмент образовательного процесса {снова, вопрос выживания человечества};
4) упрощение языка, исключение из него «словесных тонкостей» означает прекращение существования поэзии, театра, кино.
Ефремов предлагая упростить разговоры, сделать их «проще и короче». Но, это же означает, упростив, уравнять людей, но, не «поднимая», менее развитых, а «опуская» более развитых. Если вся эволюция живого мира, о которой, кстати, так много знал и говорил ИАЕ — это путь от простого к сложному, и к еще более сложному, на всех уровнях: физиологическом, психическом, ментальном; тогда чем обернется человечеству «упрощение речи»?
Можно было бы простить автору слабое знакомство с театром, т.к. последний, честно поставил прочерк в ответе на вопрос «29) Ваш любимый драматург и любимое театральное произведение — ?» в анкете, заполненной им в числе других ученых и писателей в 60-е годы, если бы театр, комедия, трагедия, не были бы неотъемлемой частью эллинской культуры, так почитаемой ИАЕ.
Уже в зрелые годы Ефремов сознается, что мало знаком с классической литературой, равно как и с мировой литературой вообще. Здесь снова мы сталкиваемся с романтикой революций. Если это старое, то его нужно уничтожить. Именно то, с чем так мало знаком автор, так ненавидит Миико, одна из героинь его романа «Туманность Андромеды», а именно западную цивилизацию: «Так характерна для них неразумная уверенность в вечном и неизменном существовании своей западной цивилизации, своего языка, обычаев, морали и величия так называемого белого человека». Без особого разбора в одну кучу валятся такие различные по содержанию и объему понятия как: язык, мораль, обычаи. При этом совершенно упускается, что именно западная цивилизация дала миру Канта, Шекспира, Гете, Эдит Пиаф, Плачидо Доминго, Ван Гога, Микелянджело, Эйфеля, Дизеля, автора диалектики Гегеля, и авторов книг, столь поразивших его в детстве: Жюля Верна, Хаггарда, пр. И чем виноват язык, на котором они создавали свои произведения? За что стоит ненавидеть обычаи: носит кильт у ирландцев, праздник сардин в португальцев, карнавал у бразильцев? Ненависть к западной цивилизации, тем не менее, почему-то совсем не мешает автору цитировать, наркомана и алкоголика Эдгара Аллана По в своих произведениях.
Однако, всему человечеству, романтика революций, предлагает ради светлого будущего уничтожить все вышеупомянутое.
Интересно было бы знать, как ИАЕ связывал упрощение разговорной речи с Веком Упрощения Вещей? Предполагается, что действия современного человека (или читай наших потомков) приведет к тому, что наступит так называемая эра упрощения вещей, когда человечеству придется ограничить свои материальные потребности.
Одним из сильных аргументов почти всех его книг является превалирование, доминирование духовных ценностей над материальными. В современном нам обществе есть те, кто грудью защищает это утверждение. Есть и другая сторона, которая, так же, грудью, отстаивает, что без «материального» — никуда.
Но, здесь есть один маленький вопрос, который чаще всего считают само собой разумеющимся, но который, вряд ли таким является: а кто вообще сказал, что ценности (потребности) можно взять, да и разделить? Поделить их на духовные и материальные? Поиски ответа на этот вопрос немного выходят за рамки настоящих размышлений, поэтому я не стану здесь этого делать.
Прошу принять, как тезис, ту мысль, что в жизни человека, и человечества эти понятия, эти, ценности\(потребности), очень тесно переплетены. Попытка же их разорвать приведет к нарушению целостности Феномена Человека. Если на минуту представить, что этот тезис верен, то тогда ограничив общество, человечество в материальном, мы автоматически придем к ограничению в духовном.
Собственно, немного отвлекаясь, (а размышляя, это приходиться делать часто, чтобы уточнить терминологию. Ведь, как не определившись с однозначным толкованием терминов, можно надеяться быть понятым другим\другими?) заметим, что слово духовность, не совсем корректно в данном случае. Происходящее от слова «дух» оно суть религиозное понятие, которому нет места в атеистическом обществе. Поэтому, имеет смысл говорить о культурных ценностях(потребностей).
Если на минуту представить, что человечество пошло на ограничение как культурных, так и материальных потребностей, тогда, что это если не регресс?
9. Четвертое полу-лирическое отступление (или неверие в человека)
Прежде всего, бросается в глаза неверие в человека. Поправлюсь, неверие в современного человека. Неверие в то, что разум победит инферно не в далеком будущем, а уже сейчас.
В чем же выражается неверие И.А. Ефремова в современного человека? Не кто иной, как он, наш современник, или если хотите наш близкий потомок, своей безумной эксплуатацией природных ресурсов, доведет эти самые ресурсы до истощения, загадит планету.
Но, не в том ли заключается вера в науку, вера в человека, что, даже не имея убедительных доказательств, она дает надежду, на то, что проблема будет разрешена?
Конечно, трудно предсказать со средины двадцатого века нанотехнологии нынешнего. Что именно в Советском Союзе, оплоте и надежде коммунизма, а вовсе не в странах злостного капитализма\империализма, безответственность приведет к взрыву на атомной электростанции. Что именно России, уже в начале 21 века, одним из технических условий присоединения к ВТО, будет выдвинуто условие: организовать более четкую работу по утилизации отходов. Что именно страна «муравьиного лжесоциализма» очень скоро станет одной из ведущих стран мира.
10. Воспитание следующих поколений
Здесь, сразу встречаем парадокс: все герои книг сильные личности. Они глубоко индивидуальны и рельефны.
Поразмыслим немного, что нас делает разными? Что есть индивидуальность человека? Это нечто такое, что складывается по мере его формирования в молодые годы. Мы все отличаемся жизненным опытом. У каждого из нас свои родители, которые воспитывая нас, передали нам частицу своей индивидуальности, частицу своего жизненного опыта. При этом, дав нам свободу выбирать, оставить, это себе, или наоборот отбросить и взять что-то иное. Представим на миг юношество, которое выросло в одинаковых условиях, училось по однотипным программам, с одинаковыми воспоминаниями об однотипных, заложенных в программу образования, экскурсиях. Не получим ли мы что-то вроде унификации психологических характеров?
В попытке победить слепой материнский инстинкт совсем опускается из внимания, что возможно-то, вообще, само человечество, своим существованием, обязано, этому самому, слепому инстинкту.
Читая книгу, каждый пытается представить, как это все может выглядеть. Воображение подсказывает и дорисовывает штрихи, возможно упущенные автором, случайно или намеренно.
Попытаемся представить встречи родителей со своими детьми. До трехлетнего возраста (плюс-минус индивидуальные отклонения) уход родителя из поля зрения ребенка расценивается последним как уход навсегда. Таким образом, до указанного возраста, такие «приходящие» папа и мама будут для ребенка чужыми. Будет ли родителям дорог ребенок, которого они видят пару часов в неделю? Какие чувства они будут питать к этому маленькому, но совершенно неизвестному для них нарождающемуся миру? Неужели пары часов в неделю хватит для того, чтобы постичь этот мир, в то время, когда целую неделю, их будут занимать их собственные взрослые проблемы?
После пяти лет, их лица уже не будут стираться из детской памяти. Целую неделю у взрослых своя жизнь. Естественно, у детей, на протяжении той же недели, свои детские проблемы, которые, конечно же, разрешаются воспитателями. Какими же тогда будут точки соприкосновения при встречах?
10.1. Личная жизнь автора и личная жизнь его героев
Знакомство с материалами жизни ИАЕ дает весьма скудную информацию о его личной жизни, если не сказать полное отсутствие таковой. Есть упоминания, что его сын вырос вместе с ним в экспедициях, при этом сопровождала ли их его мать, Е.Д. Конжукова, первая супруга Ивана Антоновича, как-то не сообщается.
Немногим более мы узнаем о его второй супруге, с которой по свидетельствам друзей был счастлив и которой посвящал свои книги.
Здесь снова хочется вернуться к перелому, который мы обозначили выше как «от приключений к человеку», и о котором ИАЕ скажет в 1960 году. Именно в это время, в ответе на анкету, он укажет, что несчастье в его понятии это — нездоровье, нелюбимый труд, утрата близких.
Возможно ли предположить, осознание Ефремовым того, что выдвинутая им идея, когда «любому ребенку Земли любой мужчина будет отцом, а любая женщина будет матерью», с одной стороны не стыкуется с его же ответами на выше упомянутую анкету. С другой стороны эта его идея, суть проекция в изображаемое им будущее, его собственных отрочества и юности, когда, фактически, по стечению личных обстоятельств, родителей Ивану частично заменили учителя В.А. Давыдов, и П.П. Сушкин.
Повторюсь и в третий раз, труднее всего человек расстается с грезами юности. Герои Джека Лондона чаруют и завораживают. Они, гимн силе человеческого духа. Но, да простят читатели мне эту аналогию, его морской волк — навсегда одиночка в личной жизни.
11. И.А. Ефремов и его читатели
Отметим еще один интересный фактор, при знакомстве читателя с Ефремовым. Обычно его книги попадают в руки уже подготовленного читателя. Ожидая захватывающих приключений и героики, читатель, конечно же, их находит. Однако для реальной оценки требуется одно, весьма важное, качество читателя — способность к самостоятельному мышлению.
Подход к его книгам любителей фантастики, и тех, кто такими не являются, будет весьма сильно различаться. Так уж устроен человек, и читатель в частности, что ему свойственно прощать значительные огрехи и неточности авторов предпочитаемого жанра, при этом весьма придирчиво относится к авторам остальных жанров.
12. Подведение итогов
Как бы ни хотелось продолжать разговор о человеке, книги которого, скажу откровенно, когда-то оказали на меня такое же влияние, как в свое время книги Жюля Верна и Хаггарда на самого Ефремова, необходимо остановиться и подвести итог.
Неординарный человек, способный ученый, талантливый палеонтолог, наблюдательный исследователь, великий мечтатель, интересный писатель. Многое восхищает в этом человеке. Человек, создавший пусть и не совершенный, и противоречивый, но в то же время светлый образ будущего человечества.
И.А. Ефремов становится интересен тогда, когда читатель начинает относиться к нему с максимальной вдумчивостью. И.А. Ефремов пример того, что несмотря на свой мощный интеллект и силу характера, все же испытывает значительное идейно-политическое влияние окружающего общества. Иллюстрацией могут служить его отношения с логикой и диалектикой.
Знакомство с его книгами, с его жизнью помогает осознать, насколько трудно сформировать свое мышление самостоятельным, независимым от принятых в обществе идеологий, морали, устоев, традиций. Все перечисленное, к сожалению, не давало возможности следом за переломом: «от приключений к человеку», совершить еще один шаг, еще через одну, последнюю пропасть. Пропасть между социализмом и остальным миром. Совершить шаг от человека коммунистического общества к феномену человека.
Феномену человека, который не подразумевает деления общества по каким либо признакам (коммунизм/капитализм), который не приемлет упрощенного подхода к себе. Феномена утверждающего самосовершенствование в гармонии, но никак не в борьбе с самим собой.
Послесловие
Уже закончив размышления, еще около месяца я не показывал их никому. Снова и снова перечитывая, пытался прочитать их глазами разных людей. Творчество этого человека настолько многогранно, что едва ли я коснулся и десятой доли его идей, его творений, его мировоззрения.
Все же, несмотря на то, что многие аспекты были лишь вскользь затронуты, удалось сформировать две весьма интересные темы, как задание на исследования. Первая: «Истоки феноменальной памяти И.А. Ефремова» и вторая: «Перелом в мировоззрении И.А. Ефремова, от романтики путешествий и чудес природы, к человеку и обществу».
Совершенно не коснулся я весьма важного, целого раздела вопросов о будущем общества у ИАЕ, которые можно объединить под названием: «Методы постройки общества будущего», или словами самого же Ивана Антоновича: «Пути выхода из инферно».
Литература
1. А.П. Огурцов, Хронология. Философия в России 20 век.
2. Наталья Стоюхина, «Психология нужна всем».
3. http://www.nauka-shop.com/mod/shop/productID/52775/
4. Философия: Энциклопедический словарь. Статья: Логика в России.
5. http://www.omgups.ru/structure/philosophy/index.html
6. В.И. Кобзарь «Периодика истории логики в России XX века», доклад на Х конференции СПб, «Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке».
7. Сайт посвященный Ивану Антоновичу Ефремову: http://www.noogen.su
На правах рекламы:
• http://profnastilvspb.ru/ виды металлочерепицы для крыши.
