И.А. Ефремов — И.И. Пузанову

Москва

4 апреля 1968 г.

Дорогой Иван Иванович!

Я только недавно выбрался из подмосковной секлюзии*, куда укрылся на два месяца, чтобы наконец закончить свой новый роман «Час Быка» и — закончил (22 печ. листа)1. Пришлось принять эти чрезвычайные меры, чтобы спастись от напора звонков и посетителей — преимущественно скверно воспитанных газетчиков и тронутых маньяков. Впредь мне наука — не писать о вещах, какие давно не обсуждались нашей литературой: йоге, подсознании, психических чудесах и возможностях человеческого организма2. Теперь в глазах сумасшедших я, очевидно, кажусь чем-то вроде гуру**, который и просветит и даст утешение при личном свидании. А я — какой гуру, всего лишь 60-летний отставной ученый, изрядно больной и порядком усталый, где уж мне! Ни материальных возможностей, никакого авторитета у власть имущих... помните, как у поэта «Сам я и беден и мал, сам я смертельно устал... Что я могу? Чем помогу?»3.

Все же теперь, при официальных статьях в газетах о телекинезе, о летающих тарелках, и газетчики тоже прут.

Вот в ближайшем номере «Литературной России» должна быть моя статья о палеонтологии и космосе4, правда, сильно сокращенная, посмотрите, как Вам понравится.

Я не согласен с Вами в оценке (сравнительной) «Собачьего сердца» и «Мастера и Маргариты»5. Последняя вещь многоплановая, очень глубокая, и в ней есть такая великая печаль, что дух захватывает. А первая — это, конечно, очень зло и верно в смысле залезшего куда ему не надлежит люмпена, но все же, например, мне не понравилась. И без того это осточертело!

К сожалению, желаемого Вами перевода не смог достать и как-то о нем мало известно. Ежели попадется — организую.

Очень жаль, что обстоятельства против Вашего приезда в Москву, но искренне надеюсь, что Вашей жене лучше и Вы все же выберетесь как-нибудь в московские края.

Зима у нас тоже была очень сурова и многоснежна, но сейчас снег здорово подался, сегодня выезжал в «Узкое», и поля процентов на 50 свободны от снега, прилетели жаворонки и скворцы. Седьмого — Благовещение. Помните жаворонков из сдобного теста с изюминками вместо глаз? Бегали ли Вы на ближайший холм и пели о приходе весны, затем с аппетитом съедая жаворонка? <...>

Посылаю Вам вырезку из американского журнала с забавными карикатурками на пришельцев с иных миров. Будьте здоровы. Таиса Иосифовна шлет сердечный привет, и я, разумеется, тоже.

Всегда Ваш И. Ефремов

АРАН. Ф. 1694. Оп. 1. Д. 293. Л. 19. Авториз. машинопись.

Комментарии

1. Роман И.А. Ефремова «Час Быка» опубликован впервые (сокращенный вариант) в 1968 г. в журнале «Техника — молодежи», в 1969 г. — в журнале «Молодая гвардия», книжное издание осуществлено в 1970 г., затем роман не переиздавался до 1988 г. В мае 1987 г. в Доме ученых, на вечере памяти, посвященном 80-летию И.А. Ефремова, зал аплодировал после прочтения ряда отрывков из романа, характеризующих порядки, процветающие на мифической планете Торманс, так как они являются фантастическим слепком нашей реальной действительности.

Умолчание официальной критикой романа «Час Быка» делает интересной и важной оценку этого произведения со стороны читателей. Приводим отрывки из замечаний И.И. Пузанова на роман, датированные 1969 г.

«...Стр. 26. Очень тонкий намек на стремление взять несовершенную социальную систему, самоизолировавшись, охраняя себя от контакта с другими системами из чувства самосохранения. Стр. 40. Правильные характеристики гангстеров и капитализма США и лжесоциализма Китая с намеком на СССР. Стр. 41. Лжесоциализм — искореняет всякую религию. Стр. 57. Засекречивание — намек на СССР. Стр. 76. Истребление природы — намек на Землю. Стр. 108. Приветствую выпад против вивисекции земных физиологов и мясоедения. Приветствую, что вспомнил "древнего" поэта Макса Волошина "Будь прост, как ветер, неистощим, как море, и памятью насыщен, как Земля"» <...>

Стр. 87. «Час Быка, 2 часа ночи — так называлось в древности наиболее томительное для человека время до рассвета, когда властвуют демоны зла и света», монголы Центральной Азии определяли так: «Час Быка кончается, когда лошади укладываются перед утром на землю». Стр. 67. «Олигархия не любит историю». Не в бровь, а в глаз!... Стр. 102. Намек: «Ваша система не обеспечивает прихода к власти умных и порядочных людей...», т.е. тенденция к некомпетентности правящих кругов (Н.С. Хрущев!). Стр. 113. Намек на Гитлера, Сталина (власть в руках психически ненормальных людей). Стр. 125. Правильно о вреде химических удобрений. Стр. 128. Ложь — главное бедствие. Ничего не сделано для преодоления лжи. Увы! Она присуща органически миру. Мимикрия! Стр. 158. После ликвидации веры в загробную жизнь и вообще религию — оттаянье сознания, бесцельность существования только при капиталистическом строе? Стр. 208. Намек: «Любой институт, любой театр может быть назван именем человека, не имеющего никакого отношения к науке и искусству, только к власти!» Стр. 225. Опять намек: под мудрым руководством... изъятие из библиотек неугодной литературы. Стр. 228. Не клевещите на мир — якобы диалектически построенный! Стр. 130. Неверное определение мещан, которые берут больше, чем следует. Стр. 132. Намек на необходимость решеток для охраны скульптур. <...> Стр. 200. «Бдительная жалость и нежность — наследство прошлого, они не нужны в коммунистическом обществе! Протестую!» (АРАН. Ф. 1674. Оп. 1. Д. 92. Л. 85—86. Автограф).

2. Речь идет о книге И.А. Ефремова «Лезвие бритвы».

3. Слова из стихотворения Ф. Сологуба «В поле не видно ни зги» (1897).

4. Статья И.А. Ефремова «Космос и палеонтология» опубликована в сборнике «Населенный космос» в 1972 г.

5. И.А. Ефремов имел в виду произведения М. Булгакова.

Примечания

*. Заточение (лат.).

**. Учитель, духовный наставник (санскрит).