§ 1. Фантастический мир как категория поэтики

Что такое «фантастический мир»? Какое значение вкладываем мы в это определение и имеем ли право выделять его как отдельную категорию исторической поэтики? Почему вообще мы говорим о мире применительно к литературному произведению? Этими вопросами исследователи задаются уже много лет, и есть довольно много специальных исследований, посвященных этой тематике. Недаром С.Г. Бочаров свое исследование «О художественных мирах» начал с заявления, что «авторский мир большого писателя и является самой реальной основой живой истории литературы»1. Однако в наиболее авторитетные энциклопедии и словари не вошел даже термин «художественный мир», представляющий собой более общее понятие, чем мир «фантастический»2. Правда, далеко не все исследователи считают нужным разбирать теоретическую подоплеку термина, ограничиваясь констатацией факта: «своеобразие НФ как вида литературы объясняется тем, что фантастические произведения изображают альтернативные миры»3; другие же предпочитают просто обозначить проблему: «Каждый писатель создает свой мир, это общеизвестно»4; третьи говорят не о создании мира, но о его «моделировании»5, что, впрочем, в контексте художественного произведения почти одно и то же. Но мы постараемся все-таки проследить истоки формирования этого утверждения.

По всей видимости, впервые в русской традиции слово «мир» применительно к художественной литературе употребил В.Г. Белинский: «Творческая деятельность поэта представляет собою... особый, цельный, замкнутый в самом себе мир, который держится на своих законах, имеет свои причины и свои основы, требующие, чтоб их прежде всего приняли за то, что они суть на самом деле, а потом уже судили о них»6. Собственно, мы можем считать это определение самым общим и универсальным — последующие ученые вносили незначительные коррективы в это высказывание. Особенно важно для нас замечание о законах, на которых держится такой мир, но этот вопрос будет рассмотрен позднее. Сейчас же необходимо отметить, что тезис В.Г. Белинского взялся не на пустом месте, а находится вполне в «русле европейской эстетической традиции, идущей от Шеллинга... к Хайдеггеру»7. И это тезис был подхвачен и читателями, и критиками. По крайней мере, Н.А. Бердяев говорил, что его оценка «романа связана со способностью автора заставить меня войти в свой мир, иной, чем окружающая постылая действительность»8, а к писателям, создавшим в своем творчестве уникальный образ хорошо продуманного фантастического мира, иногда прикрепляется соответствующее ««пространственное» определение — «создатель Гринландии»»9.

Однако именно как поэтическая категория «мир» («художественный мир», «авторский мир», «поэтический мир», «поэтическая реальность», «художественная реальность», «внутренний мир», «эстетический объект», «картина мира», «возможный мир», «альтернативный мир», «мир произведений»10, и некоторые другие синонимические категории) вошел в обиход в литературоведении нашей страны, по все видимости, в конце 60-х годов XX в., когда фактически одновременно увидели свет книга В.Ф. Асмуса «Вопросы теории и истории эстетики»11 и, особенно, статья Д.С. Лихачева «Внутренний мир художественного произведения»12. И если В.Ф. Асмус акцентировал внимание на реальности изображаемого писателем: «у автора может быть могучая фантазия..., но как бы ни была велика сила его воображения, то, что изображено в его произведении, должно быть для читателя пусть особой, но все же реальностью»13, то Д.С. Лихачев не только сказал о художниках, что «создает он свой мир в соответствии со своими представлениями о том, каким этот мир был, есть или должен быть»14, но и подробно остановился на характерных чертах изображения мира.

Со временем эта идея нашла свое развитие у многих исследователей, однако, все они уточняют и дополняют то главное, что было указано Д.С. Лихачевым: особенности пространства, времени, психологии, этики в литературном произведении надо изучать не по отдельности, а в рамках целостной, внутренне замкнутой и обладающей собственными закономерностями, системы, которую и представляет созданный автором художественный мир15. При этом он отмечает определенную ограниченность этого мира, поскольку очевидно, что писатель не может воспроизвести в своем произведении ту степень сложности, которой отличается реальный мир. Литература, по словам Д.С. Лихачева, «берет только некоторые явления реальности и затем их условно сокращает или расширяет, делает их более красочными или более блеклыми»16, но организует их стилистически в единую систему со своими собственными взаимосвязанными закономерностями. Для нас в этом исследовании наиболее важны несколько пунктов: 1) художественное произведение создает свой собственный мир, 2) в этом мире действуют свои собственные законы, не всегда соответствующие законам мира реального, 3) эти законы проявляются в пространстве, времени, этике и психологии. На это мы и будем в дальнейшем опираться.

В дальнейшем, при практическом анализе особенностей художественных миров разных авторов, литературоведы строят теоретическую базу своего исследования или прямо на этой статье, или на монографии Ф.П. Федорова «Романтический художественный мир: пространство и время»17, которая, в свою очередь в теоретической части во многом разрабатывает положения, озвученные Д.С. Лихачевым. В частности, Ф.П. Федоров говорит и о системности, и о «сокращенности»18 художественного мира по сравнению с реальным, а также дает собственно то определение художественного мира, которое потом появляется в работах позднейших исследователей: «Художественный мир — это система универсальных духовных отношений, заключенных в тексте, имеющем эстетическое значение, та «внутренняя форма», которая построена «внешней формой» — речевой системой, если речь идет о литературе»19. Также его высказывание, что «художественный мир — это картина мира, сложившаяся в сознании художника»20, привело со временем к уточнению формулировки: «художественный мир — это уникальный и самодостаточный мир, созданный писателем и воплотившийся в его творчестве и/или отдельном произведении»21. От этого определения мы и будем отталкиваться, обращая внимание на то, что для создания мира важно и каждое отдельное произведение автора, и все его творчество и целом, что уже, пусть и мимоходом, отмечали исследователи22.

Также мы должны учесть мнение Ю.К. Лекомцева, который говорил, что в современном искусстве «задача анализа перцептивного мира, пусть даже путем деформаций и рекомбинации, сменяется задачей синтеза иного возможного мира»23 (выделено мной. — Е.А.). При этом признаки и свойства миров, созданных художником, могут быть разнообразны, и «характерно лишь, что изображается мир (предметы, пространство, существа), отличный от знакомого нам мира»24. В фантастике это отличие мира художественного от мира реального достигает максимума, что приводит к их жесткому разграничению. Недаром, одним из первых опытов моделирования отдельного мира считают знаменитый роман Д. Дефо «Робинзон Крузо»25: именно остров позволил поместить героя в его собственный мир, только гипотетически и эйдетически (через память и мечты Робинзона) связанный с реальным. А от «приключений» до фантастики — всего один шаг (или даже меньше), что вплотную подводит нас к интересующему жанру. Ю. Ковалик подчеркивает, что «фантастические произведения изображают альтернативные миры, отличающиеся от реального мира, изобилующие реалиями и коллизиями, несвойственными обычной жизни»26 (выделено мной. — Е.А.). Фантастический мир, как пишет Е.М. Неёлов, — это «мир осознанного вымысла, то есть вымысла «невозможного» с точки зрения реальной действительности»27, этим он и отличается от других типов художественных миров. Для нас, поскольку мы будем рассматривать художественный мир писателя-фантаста И.А. Ефремова, две статьи Е.М. Неёлова с общим названием «Фантастический мир как категория исторической поэтики» имеют особое значение, поскольку в них он обосновал категорию «фантастического мира» как особую разновидность мира «художественного»28 и выделил основное свойство такого мира — его закрытость29.

Фантастический мир — это особый тип художественного мира со своими законами (еще раз вспомним высказывание В.Г. Белинского), и создание этого мира является, по сути, внутренней целью автора произведения, поскольку именно образ фантастического мира является самым значимым в фантастическом произведении. Как писатель-реалист пишет, чтобы продемонстрировать читателю определенный тип героя, так и писатель-фантаст жаждет продемонстрировать своего героя — мир в целом, ведь как сказал Е.М. Неёлов: «В сказке и фантастике мир есть герой и герой есть мир» (выделение — авт.)30.

Примечания

1. Бочаров С.Г. О художественных мирах. М.: Сов. Россия, 1985. С. 3.

2. Литературная энциклопедия терминов и понятий / под ред. А.Н. Николюкина. М.: ИНИОН РАН, НПК «Интелвак», 2001; Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987.

3. Ковалик Ю. «Фантастическая реальность»: опыт лингвистического подхода // Тезисы докладов и сообщений на Всесоюз. науч. конференции-семинара, посвящ. творчеству И.А. Ефремова и проблемам науч. фантастики. Николаев, 1988. С. 121.

4. Гусарова А.Д. Чистая фантастика или «Романы о взрослении личности» // Север. 2001. № 4,5,6. С. 230.

5. Грешных В.И. О моделировании художественного мира // Контексты мировой литературы. Новополоцк, 2011. С. 70.

6. Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья пятая // Белинский В.Г. Собрание сочинений. М., 1981. Т. 6. С. 254.

7. Кунильский А.Е. «Лик земной и вечная истина». О восприятии мира и изображении героя в произведениях Ф.М. Достоевского. Петрозаводск, 2006. С. 6.

8. Бердяев Н.А. Самопознание: Опыт философской автобиографии. М., 1991. С. 329.

9. Неёлов Е.М. Фантастический мир как категория исторической поэтики (статья вторая: проблема границ). С. 64.

10. Бочаров С.Г. О художественных мирах. С. 3; Давиденко Р.С. Единство «Музыка-Миф-Слово» как жизнетворческое начало в русской литературе 1900—1910-х годов: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2017. С. 17; Кунильский А.Е. «Лик земной и вечная истина». С. 5; Ковалик Ю. «Фантастическая реальность»: опыт лингвистического подхода. С. 121; Лопуха А.О. Фантастический мир Александра Грина // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск, 1990. Вып. 1: Исследования и материалы. С. 112; Неёлов Е.М. Фантастический мир как категория исторической поэтики. С. 31.

11. Асмус В.Ф. Вопросы теории и истории эстетики. М., 1968. 654 с.

12. Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. 1968. № 8. С. 74—87.

13. Асмус В.Ф. Вопросы теории и истории эстетики. С. 56.

14. Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения. С. 78.

15. Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения. С. 76—79.

16. Там же. С. 79.

17. Федоров Ф.П. Романтический художественный мир: пространство и время. Рига, 1988. 454[2] с.

18. Там же. С. 6.

19. Там же. С. 3.

20. Там же. С. 6.

21. Фоменко И.В. Художественный мир и мир, в котором живет автор // Литературный текст: Проблемы и методы исследования. IV :Сборник научных трудов. Тверь, 1998. С. 3.

22. Лопуха А.О. Фантастический мир Александра Грина. С. 112.

23. Лекомцев Ю.К. Процесс абстрагирования в изобразительном искусстве и семиотика // Ученые записки Тартуского государственного университета. Выпуск 467. Труды по знаковым системам. Т. 11. Тарту, 1979. С. 135.

24. Лекомцев Ю.К. Процесс абстрагирования в изобразительном искусстве и семиотика. С. 138.

25. Грешных В.И. О моделировании художественного мира. С. 70.

26. Ковалик Ю. «Фантастическая реальность»: опыт лингвистического подхода. С. 121.

27. Неёлов Е.М. Фантастический мир как категория исторической поэтики (статья вторая: проблема границ). С. 58.

28. Неёлов Е.М. Фантастический мир как категория исторической поэтики. С. 31—40.

29. Неёлов Е.М. Фантастический мир как категория исторической поэтики (статья вторая: проблема границ). С. 58—66.

30. Неёлов Е.М. Фантастический мир как категория исторической поэтики (статья вторая: проблема границ). С. 63.