I. История исследования фауны медистых песчаников

В настоящий обзор, помимо работ, содержащих описание фауны медистых песчаников или отдельные указания на ее находки, мною включены старые геологические работы, содержащие описание местонахождений, рудников или находок костей. Позднейшие геологические работы, касающиеся медистых песчаников вообще и цитированные в дальнейшем изложении, помещены только в список литературы, так как непосредственного отношения к фауне медистых песчаников или ее местонахождениям они не имеют. Примечания, сделанные мною для указания ошибок или правоты того или иного автора, заключены в квадратные скобки.

Первые указания на нахождение костей в медных рудниках Приуралья мы находим у Рычкова (1770). В дневнике своего путешествия Рычков довольно подробно описывает посещенные им рудники и сообщает много сведений о характере залегания руд и местоположении рудников, имеющих большое значение для восстановления впоследствии забытых местонахождений фауны медистых песчаников.

На стр. 34—39 своего дневника Рычков описывает некоторые из рудников района Мензелинска. Эти указания важны тем, что в последующее время в рудниках этого района неоднократно находились кости наземных позвоночных, однако местоположение важнейших мензелинских рудников не было описано в позднейшей литературе.

Близ села Акташ на р. Зай, по другую сторону реки, имеется медный рудник купца Ларионова. Работа — штольнями, рудный слой — мягкий и слоистый шифер (слоистая мергелистая глина) мощностью ¼—½ арш., залегающий между красным вапом (красной мергелистой глиной). «Приметно, что руды, лежащие посреди крутых и высоких гор, не столь бывают прочны, как те как находятся на ровных или на невесьма высоких местах» (стр. 34). [Здесь Рычков высказывает верное наблюдение относительно величины рудных масс, обычно значительно больших в глубоких горизонтах меденосной толщи, нежели в верхних.] В вершине р. Мензелы близ дер. Ахметево известен старый Ахметевский рудник с очень богатой (30%) рудой. В 15 верстах от Мензелинска, вверх по реке Мензеле, находится медный рудник Масалова. Штольни в небольшой лесистой горе, на ее южном склоне. Руда в 2—3 саж. от поверхности земли, мощностью от ¼ до ½ арш., представляет собою мягкий шифер, смешанный с крепкой галькой. «Редких окаменелостей не обретают в разработанных местах, кроме небольших кусков в камень превратившегося дерева» (стр. 62).

Далее Рычков описывает свой маршрут по р. Ику и через бассейн р. Демы, т. е. через районы, наиболее прославившиеся впоследствии находками органических остатков в медных рудах.

«На нагорном берегу р. Ика много разработанных медных рудников, в том числе чудских копей. В двух верстах от Нагайбацкой крепости на вершине превысокой горы находится медный рудник, слывущий Чудской копью. Выше впадения Мелеуза, близ дер. Тойгилдин, находится рудник того же имени, содержащий песчаную руду с звездчатыми вкраплениями азурита. В верховьях р. Ика множество оставленных медных рудников». «Хотя руда в них находилась, но ужасные слои дикого камня, ее покрывающего, стоили великого труда добывающим руду: ибо огромной величины камни должно было преодолеть не иначе, как только силою зажженного пороха» (стр. 74).

В 50 верстах от Нагайбацкой крепости на речке Шуране, в 4 верстах выше впадения ее в р. Сюн (левый приток р. Ика), находится Архангельский медеплавильный завод Красильникова (не смешивать с Архангельским заводом Твердышева и Мясникова на речке Аксыне), иначе называемый Шуранским по имени речки, на которой построен. «Рудники сему заводу принадлежащие находятся по большей части по реке Діоме расстоянием от оного в 160 верстах, а по близку завода нет никаковых рудокопных ям». «В рудниках, кои находятся у сего заводчика близь реки Діомы (Демы), находят множество в камень превратившихся костей, дерева и других вещей, показывающих премудрость натуры» (стр. 76).

Довольно подробно описана Рычковым большая пещера со льдом, расположенная на нагорной стороне р. Ика около дер. Мескеу (Москова). Деревня Мескеу находится на правом берегу р. Ика в 2½ верстах выше дер. Абселямовой, расположенной на левом берегу р. Ика. Вместе с описанием пещеры Рычков сообщает интересные данные о старом медном руднике Осокина, расположенном близ пещеры (в 600 саж. к югу) в 1 версте к юго-востоку от деревни и в 400 саж. к востоку от реки. На прилагаемом плане показано взаимное расположение рудника, пещеры, деревни и реки, а также обозначены контуры подземных выработок рудника и подземных ходов пещеры. Рудный слой этого рудника отличался необыкновенной мощностью — 9 арш. толщины: «руда лежала великим кряжем, отделенным от всех других земных слоев и естьлиб возможно было обкопать землю, лежащую поверх руды и оставить ее [руду] нимало не разрушая, то бы открылось глазам позорище весьма приятное: ибо рудный слой подобен бы был великому бугру, сокрывшемуся во глубине земли» (стр. 100—101). При исследовании подземных выработок Рычков нашел ископаемые кости рептилий [судя по величине — дейноцефалов]. «Между оставшимся рудным слоем нашел я две окаменелые человеческие кости, достойные справедливого примечания. Они не только что окаменели, но, находясь между рудою, насосали в себя изходящих из нее паров так много, что вместо бывшего в них мозгу в одной находится самая лучшая медная руда, а во внутренности другой видим был зарождающийся хрусталь» (стр. 101). Рычков считает, что эти кости принадлежали погибшим здесь старинным горнорабочим, поскольку «сей рудник из числа старинных чудских копей».

После осмотра этого рудника Рычков посетил медеплавильные заводы Осокина — Верхне-Троицкий, Нижне-Троицкий и Усень-Ивановский, откуда проехал на дер. Сарманаеву через верховья р. Демы. Важнейшие Демские рудники не были посещены Рычковым, однако он сообщает о них некоторые полученные в горных конторах данные.

«Хотя число рудников, принадлежащих к сим заводам (Осокинским), до 350 простирается, но только шесть из них довольствуют своими рудами все оные заводы, а прочие за чрезмерной худобой рудных слоев остаются без всякого употребления» (стр. 104).

«Лучшие рудники сего [Усень-Ивановского?] завода суть нижеследующие:

1. Киркалинский [Каркалинский] рудник имеет свое название от речки Киркалы [Каркалы], впадающей р. Диому [ошибочно — Каркала впадает в р. Уязы — приток р. Демы]. Рудный слой находится на ровном месте и лежит на полуденную сторону, толщиной от 4 до 6 четвертей [0,7—1,0 м]. В нем находят различные окаменелости, как то кости, дерево и зубы великих зверей; и из числа редких вещей натуры найдена в оном руднике некая структура, весьма похожая на рыбу, а по тому рудокопатели называют ее в камень превратившеюся рыбою» (стр. 104—105). Далее Рычков высказывает курьезное суждение, что простые горнорабочие ошибаются и на самом деле это не рыба, «а игрушка премудрыя натуры». Ученый путешественник оказывается невежественнее простого горнорабочего народа — исторически очень показательно.

«2. Татарский [Тятерский] рудник в десяти верстах от Каркалинского рудника, а от завода до обоих рудников считают 145 верст». В этом руднике два самостоятельных рудных слоя.

3. Васильевский рудник в 75 верстах от Верхне-Троицкого завода, близ р. Демы. По богатству он стоит выше всякого сравнения с остальными. Рудный слой толщиной до 6 аршин, главным образом открытые работы. «В прочем, кроме великого множества руды, никаких редкостей натуры в сем руднике не находят» (стр. 106).

4. Рудник по речке Аурзе (Аврюзский рудник), впадающей в рч. Курсак. Руда — желтый песчаник мощностью от 3 до 4 арш.

Все перечисленные рудники, к сожалению, описаны очень кратко и так и не были посещены Рычковым. Характеризуя в общих чертах горные работы в Придемье, Рычков различает летние и зимние работы (открытые разносы и шахты).

Говоря о Деме, Рычков замечает, что эта река «может называться питательницей медных заводов находящихся близ Ицких [Ика] берегов» (стр. 114).

В области р. Демы Рычков посетил и довольно подробно описал следующие рудники, однако без указаний на нахождение костей:

1. Шахтемирский рудник Осокина в верховьях рч. Сухой Янгиз в 12 верстах от дер. Бешкулова, на месте древних чудских копей; три слоя руды на 18 и 20 арш. глубины. «Окаменелые деревья суть лучшие редкости, обретаемые в сих рудных ямах, которых в них столь много находят, что превеликие кучи лежат, выбросанные на поверхность земли» (стр. 119).

2. Сергиевский казенный рудник Воскресенского завода в 1 версте от Шахтемирского. Руда двух горизонтов; первый глубиной 8 арш., поверх него красная твердая глина и серый мергель; второй на 20 арш. глубины.

3. Твердышевский рудник 24 арш. [около 17 м] глубиной на речке Янгиз, в 7 верстах к югу от Сергиевского и еще в 2 верстах от речки.

4. Петропавловский казенный рудник в одной версте к востоку от Твердышевского.

5. Успенский рудник Твердышева в вершине Янгиза (Юнгиса Германа) в 18 верстах от Сергиевского рудника. Бывшая древняя Чудская копь.

Говоря о глубине залегания медных руд, Рычков пытается оспорить очень верное наблюдение горнорабочих и опять, как в случае с рыбой, оказывается неправ. «Но наши рудокопатели держатся больше своих собственных обыкновений, нежели естественных примечаний: ибо по сказаниям их, когда руда лежит на красной глине, то уже тут тщетно искать подземных металлов, которые будто бы никогда не могут быть ниже сей земли» (стр. 121).

В остальной части книги Рычкова какие-либо сведения, важные для характеристики местонахождений позвоночных медистых песчаников, отсутствуют. Лишь в конце книги, в описании обратного пути по Каме в Казань, Рычков отмечает еще одно местонахождение в Камских рудниках.

В 40 верстах от Берсутского завода, а от лугового [левого], берега р. Камы в двух верстах, у деревни Палянки [Камские Поляны], находится Палянский рудник — посреди высокой горы с обрывом на восток, у подошвы которой протекает речка, «называемая Так-Мышь». Верхний слой горы — чернозем, ниже идет желтоватый песок и еще ниже — песчаник с рудными прожилками и мягкой горной сажей. «Не редко в сих песчаных слоях находят в камень превращенные рыбы и виды окаменелых змей» (стр. 186). Рычков сам видел как при нем рабочий выбил рыбу из рудного слоя. «Виды окаменелых змей, которые, по словам хозяина и работников, находят в оном руднике, бывают толщиною в обыкновенную палку и все части покрыты такою же чешуей, как и находимые тут рыбы» (стр. 187) [отпечатки стволов и стеблей растений — лепидофитов]. Рудный слой Полянского рудника залегает от верха горы в 25 саженях и от подошвы в 15 саженях. Работа штольнями. Содержание меди 3—4%. На той же самой горе, в трех верстах от Полянского рудника, находятся шахты заводчиков: Осокина и Кобелева.

На следующий, 1770 год, Рычков продолжил свое путешествие, исследовав главным образом б. Вятскую и б. Казанскую губернии, а также верхнее течение р. Камы. В продолжении своих дневных записок (Рычков, 1772) путешественник описывает целый ряд медных рудников бассейна Вятки и Камы, однако по отсутствию в них органических остатков эти рудники не представляют интереса для нашего обзора.

Рычков отмечает: «Как все рудники находящиеся в пределах р. Вятки суть по большей части шиферные, то не только редких, но и самых простых окаменелых вещей никогда в них не находят: а сие, думаю, произходит от того, что слабые (рыхлые) шиферные руды не столь способны превращать в камень различные вещи, окаменяющиеся внутри песчаных и каменных руд, где сила минеральных паров должна быть несравненно превосходнее» (стр. 213). [Несмотря на наивные выражения, здесь изложены довольно правильные представления о фоссилизации.] Дневник путешествия Рычкова впоследствии был издан в полном переводе на немецком языке (Rytschkow, 1774).

Следующие указания на нахождение костей позвоночных в рудниках Приуралья мы находим у Лепехина (1771—1772 гг.). В первой части своей книги Лепехин упоминает о некоторых рудниках [Каргалинской группы], посещенных им в 1769 г. в районе Сакмарска. От Сакмарска Лепехин поехал на Емангулову и оттуда в дер. Нижний Бобаляр на правый берег рч. Аургазы. От Нижнего Бобаляра Лепехин проехал до дер. Якубовой, в районе которой им был осмотрен ряд рудников.

В 6 верстах от дер. Якубовой и в 1½ верстах от рч. Зензи находились казенные медные рудники Воскресенского завода (в то время казенного). Высокая гора «между S и W» разработана штольною. Руда сланцевая, от поверхности горы в 27 арш. [18 м] в сером мягком вапе. Под нею залегает черный флец. Подрудные породы — красный песчаный «суглинок». На этом руднике работали уже лет 15.

В одной версте от этого рудника находятся два других рудника, называемые Зензинскими. Руда песчанистая, около ¾ аршина толщины. Другие слои, как и в первом руднике, составляют серый вап и «красноватый песчаный суглинок». «Третий рудник от втораго ничем не разнится, кроме того, что в нем была найдена гнездовая руда, т. е. куча руды, собравшаяся в одно место. На сем руднике нашли мы две окаменелые кости, которые по наружному виду должны быть кости рогатой скотины [судя по размерам, кости принадлежали дейноцефалам]. В уголовке сих костей видна была засевшая медная руда» (стр. 531). В полуверсте от Зензинских рудников на ровном месте находится так называемый Твердышевский рудник. Работы развалом (т. е. открытым карьером), толщина слоя руды около 10 сажен (!), «а сколь глубок еще неизвестно, ибо до дна слоя не дошли». Руда — плотный песчаник, разрабатывается взрывной работой и залегает под черноземом и хрящем, толщиною — не более четырех метров. «Между слоями сей руды многие куски находятся, покрытые струеватой медной зеленью, которая глазам изкопаемой представляет атлас» [малахит]. «В руднике сем видели мы три окаменелые и медным рудным соком покрытые деревья, которые в длину будут сажен по пяти» (стр. 532). Между этими деревьями был виден один пень, но корней его не было заметно, так как он стоял вертикально и не был еще выработан донизу. Окаменелые деревья не имели никаких сучьев и походили на бревна. Все слои имели наклонное («понурное») положение и деревья залегали с тем же наклоном.

Сообщение Лепехина важно для нас, так как содержит сведения о нахождении костей наземных позвоночных в рудниках, расположенных далеко к востоку и югу от известных палеонтологическими находками Демских и Каргалинских рудников. Кроме того, Лепехин описывает мощное штокообразное оруднение песчаника, в котором найден вертикально стоящий ствол дерева — единственный известный для медистых песчаников случай. Аналогичное сообщение о мощных рудных линзах имеется у Рычкова. Можно думать, что такие линзы не были исключительным для медистых песчаников явлением, но, будучи давно уже выработанными, они остались неизвестными позднейшим исследователям. Лепехин дает правильное объяснение найденным костям и стволам и обращает внимание на характер их залегания, т. е. производит по сути дела первые биостратономические наблюдения.

Во второй части книги Лепехина содержится описание восьми медеплавильных заводов, работавших на рудах медистых песчаников, с цифрами годовой выплавки меди. Описание отдельных рудников или сообщения о находках в них ископаемых остатков отсутствуют.

Очень важные данные о рудниках бассейна Демы, отличавшихся нахождением большого количества остатков наземных позвоночных, содержатся в описании путешествия Георги (Georgi, 1775). Георги в 1774 г. посетил ряд рудников Пермской губ. и Придемья, оставшихся непосещенными Рычковым.

Из них нас интересуют только Демские рудники, поскольку остатки тетрапод, найденные в рудниках Пермской губ., кроме двух описанных в позднейшей литературе, не отнесены ни к какому определенному руднику.

Хотя в работе Георги почти не имеется сведений о нахождении ископаемых остатков, мы можем, из сопоставления с указаниями Рычкова, установить местоположение ряда рудников, являющихся местонахождениями фауны медистых песчаников.

Очень богатые Васильевские рудники Осокина находились близ дер. Васильевки, по левую сторону р. Демы, на маленьком ручье Меметомен. Рудная гора образует лесистую невысокую площадь от 2 до 3 верст в поперечнике. Эта площадь ограничена с севера — Демой, с востока — Аврюзом, с запада — Зяулой и с юга — Меметоменом. Здесь разрабатывались три рудника на северной стороне горы. На южном руднике руда лежит на глубине 10 саж., на северном руднике — 6 саж. Средний рудник работался открытым разносом. Руда — песчаник и песчанистый сланец, возилась на Троицкие и Усень-Ивановский заводы.

Аурисовский [Аврюзский] рудник Осокина находился в верховьях 5-верстной речки Аурис [Аврюз] по ее левую сторону, в 3 верстах от мещеряковской деревни Аврюз и в 8 верстах от левого берега р. Демы. Работы были расположены на юго-восточном склоне плоской лесистой горы: две — открытым разносом, одна — подземная шахта 6 горных саженей (Lachter) в глубину.

Воскресенский рудник Осокина был расположен в пределах этой же горы в 1½ верстах от Аврюзского, вверх по левой стороне Аврюза. Старые работы — шахты, новые — огромный открытый разнос 40×10 сажен и 3 горных сажени глубиной. Руда — песчаник, который с одной стороны имеет включения кремневой гальки.

Богатый Шалтуртукский рудник Осокина располагался в верховье речки Шалтуртук, левого притока Мияка. Работы — 5 штолен и несколько маленьких круглых шахт, глубиной не свыше 4 горных саженей.

Разрез: 1) почва — смесь глины с обломками известняка от ½ до 1 саж.; 2) серый рыхлый песчаник 1—2 саж.; 3) серая, очень твердая сланцеватая глина — ½—1 саж.; 4) серый песчаник — в почве шахт. Руда — в сланцеватых глинах и песчаных прослойках от 1 до 6 дюймов мощностью (стр. 735).

На рч. Курманай разрабатывались медные рудники Осокина и Красильникова.

Курманаевский рудник Осокина находился в 20 верстах от правого берега р. Демы и в 10 верстах от Осокинской горной конторы, на восточной стороне одной горы. Узкая долина ручья Курманай (правого притока Уязы). Рудник близко от ручья по его левой стороне. Работы — 2 штольни, руда — песчанистые сланцы с обугленными растительными остатками. В находившемся поблизости руднике Красильникова 3 штольни.

От Курманаевского рудника в 6 верстах находилась деревня Ишлы (Нижнее Ишлино), а от нее в 4 верстах вверх по р. Уязы — Уязинская горная контора Красильникова, в верховьях р. Уязы — 40-верстного притока р. Демы. До Демы отсюда 25 верст.

Уязинский рудник Красильникова на правом [?] берегу р. Уязы у Уязинской горной конторы выше дер. Нижнее Ишлино. Рудничная гора версты 1½ в длину, высотой 25 сажен над уровнем реки. В верхней части горы пробито 6 штолен в очень твердом кремнистом песчанике. Руда возилась на Архангельский [Шуранский?] завод за 120 верст (стр. 739).

У башкирской деревни Катшаман у устья ключа этого имени дорога переходит на левую сторону р. Уязы. Выше в Уязы слева впадает маленькая речка Теукей. Здесь располагаются под горой Теукей-Тау башкирские деревни Теукей и Каркала, последние деревни Уфимской провинции.

У дер. Каркала возникает маленькая речка Каркала (стр. 740), которая впадает в Уязы слева у дер. Каркали-Томак. В 4 верстах выше ее устья на левой стороне находится контора для Каркалинских рудников и Каркалинский рудник Глазова. До истока Уязы отсюда 8 верст.

Каркалинский рудник Глазова находится на северо-западном склоне плоской горы, частью покрытой лесом, и состоит из 30 мелких шахт и открытых разработок. Лишь немногие из шахт более 4 горных саженей глубины. Руда залегала в песчаниках гнездообразными партиями, содержала до 3% меди.

В 12 верстах от Каркалинского рудника — первая деревня Оренбургского округа, Исметова, стоит на правой стороне р. Тятера. Переехав через Тятер и направившись по его левой стороне вверх по течению, Георги прибыл на Тятерский рудник Осокина в 10 верстах от дер. Исметовой [Ибраевой?].

Тятерский рудник — выработки располагаются с северо-запада на юго-восток на юго-западном склоне большой плоской горы и составляют продолжение древних (чудских) работ (стр. 741). Северо-западные выработки представляют собой открытые разносы от 3 до 5 горных саженей в поперечнике и от 1½ до 2 горных саженей глубиной, на которой уже начинается вода. Имеются горизонтальные штольни, пробитые, где возможно, для отлива воды. На юго-восточной части рудника — две подземные работы; каждая состоит из одной штольни, узкой вентиляционной шахты и отливочной штольни. Штольни проходят на середине высоты горы. В проходимых выработками слоях встречаются в большом количестве древесные стволы.

Изякский рудник в 15 верстах от Тятерского, правее от деревень Ибраева и Тятер. Несколько слева сюда подходит Изяк. Летние Изякские рудники Красильникова находятся на пустынной и низкой горной плоскости, в полуверсте от левого берега ручья Изяк и в 10 верстах от ключей — истоков р. Демы. Здесь одна открытая работа — 30 горных саженей в ширину и 1½—2 горные сажени в глубину [этот рудник находится близ с. Покровского (Дурасово)]. В 4 верстах вниз по Изяку стоит дер. Изякова, в 10 верстах выше впадения справа Изяка в Дему. По обе стороны рч. Малый Изяк, длиной около 15 верст, имеются старые горные выработки [т. е. работавшиеся задолго до 1773 г. — времени посещения Георги]. В 10 верстах от Изяковой находятся истоковые ключи р. Демы, между которыми лежит Демский рудник Глазова, на высоком плато. Он состоит из трех открытых выработок, протянувшихся с юго-запада на северо-запад свыше 200 сажен по простиранию. Каждая выработка сама по себе небольших размеров. Имеется большое количество шурфов древних [«чудских»] работ (стр. 742).

Приведенными выше данными исчерпываются сообщения Георги о рудниках, интересных для установления местонахождений фауны Tetrapoda из медистых песчаников. Дальше, на стр. 750—753, Георги дает описание типичных руд и краткий очерк работы рудников. Однако из органических остатков Георги указывает только окаменелые деревья, во множестве встречающиеся во всех здешних зимних [т. е. глубоких — летние работы производились на местах неглубокого залегания руд — открытых разносах, зимой же работали только в шахтах; таким образом, указание Георги подчеркивает, что окаменелые деревья в изобилии встречаются только в глубоких рудных горизонтах] рудниках (стр. 765).

Следующее по времени указание на находки ископаемых остатков в медистых песчаниках принадлежит Любарскому (1829). В 1829 г. в Нечаевском [Пыгасовском] руднике близ Юго-Осокинского завода в Пермской губ. было вырыто целое окаменелое дерево с неповрежденными сучьями [?], пропитанное смолистым веществом [?], малахитом и азуритом. Иногда в этом же руднике попадались окаменелые «еловые» ветви с уцелевшими иглами [конечно, не «еловые», а принадлежащие скорее всего Walchia].

Для характеристики местонахождений медистых песчаников Пермской губернии интересно залегание хорошо сохранившихся растительных остатков, описанное Чеклецовым (1832).

Исследования Чеклецова охватили округ Мотовилихинского завода и часть округа Юговского казенного завода.

На стр. 33 Чеклецов, ссылаясь на статью Любарского (1829), говорит: «Подобная или почти подобная игра природы видна в вершинах рч. Березовки, подлежавшей моему исследованию. На горизонте 8 саженей погребены древесные листья, трава из роду папоротника с опавшими семенами, сучья и еловые [Walchia] шишки. Они, будучи связаны одною силой сцепления, образуют флец, толщиною до трех четвертей [0,5 м], на огне быстро горят, не издавая впрочем смолистого запаха». Находка сделана в пределах «Березовского отрога», по Чеклецову, ограниченного рч. Березовкой и рч. Грязной. Березовка течет на север, впадает в Сыру (параллельно ей текут речки Кольцовка, Чащевка и Рассольница). Возвышенность, с которой стекает Б. Березовка, самая высокая в исследованном Чеклецовым районе (над устьем Березовки 95 саж., над Сылвой 73 саж.).

Г. Розе (Rose, 1837), сотрудник экспедиции Гумбольдта, в описании своего путешествия на Урал, Алтай и Каспийское море значительное внимание уделяет медистым песчаникам Пермской, Оренбургской и Вятской губерний. Этим автором впервые указана галька изверженных и метаморфических пород в медистых песчаниках, а также анализирована связь медистых руд с остатками растений. Им же указываются остатки рыб из различных медных рудников, однако без описания условий нахождения и без точного указания мест находок.

В 1838 г. С. Куторга (Kutorga, 1838) опубликовал первое описание остатков наземных позвоночных из медистых песчаников.

Дистальная оконечность humerus хищного дейноцефала (табл. I) описана Куторгой как принадлежащая новому представителю неполнозубых (Edentata) — Brithopus priscus. Анатомически образец трактовался совершенно правильно и правильным было сопоставление двух супракондилоидных отверстий с таковыми у современных неполнозубых. Образец найден в рудниках Пермской губернии и передан в СПб. минералогическое общество Демидовым Сан-Донато. Кость находится в желто-сером «известняке» (мергеле) и показывает очень хорошую сохранность — стекловидная пластинка полностью уцелела. Размеры в рейнских футах: длина обломка 0,390, ширина по суставной поверхности 0,353.

Второй образец, происходящий из коллекции Розенберга, также из Пермской губернии, определен как pars condyloidea humeri dextra и отнесен также к Edentata — новому представителю Orthopus primaevus (табл. II). [На самом деле этот образец является проксимальной частью humerus хищного дейноцефала, по размерам и характеру строения совершенно соответствующий вышеуказанной дистальной части, описанной как Brithopus.] Кость в зеленом песчанике, вся пропитана медными солями. Размеры в рейнских футах: длина 0,38; ширина «верхнего» [диафиза] конца 0,11; «нижнего» [головки] — 0,17, толщина 0,11.

В описании и анатомическом понимании строения плечевой кости Куторга показал познания и широту взглядов, намного опередившие более поздние работы видных западных ученых. Так, знаменитый анатом и палеонтолог Оуэн «авторитетно» трактовал находки из медистых песчаников как принадлежащие крокодилообразным и путал их с типичными архозаврами (см. ниже). Куторга первый из всех ученых обратил внимание на сходство пермских пресмыкающихся с млекопитающими, причем именно с древними типами, сохранившими архаические признаки. Отсюда и его определения пермских дейноцефалов как неполнозубых млекопитающих. Наименования каналов в плечевой кости, данные Куторгой, так и остались навсегда в сравнительно-анатомической терминологии, несмотря на то, что позднейшие авторы предлагали другие названия.

Третий образец — клык хищного дейноцефала из собрания капитана Соболевского из рудников Пермской губ. — находится в зеленовато-сером песчанике. Определен как клык нового представителя толстокожих — Syodon biarmicum (табл. III). Размеры: длина зуба по прямой от основания до вершины 0,16 мм; ширина в средней части 0,045 мм; толщина в средней части 0,03 мм; ширина основания 0,042 мм. [Образец весьма интересен значительным изгибом в средней части, характерным для дейноцефалов, описанных как Cliorhizodon.]

Кроме остатков Tetrapoda, в этой же работе Куторга описывает загадочное крупное ракообразное Limulus oculatus (табл. IV). По сообщению автора, образец находится в грубозернистом зеленовато-сером песчанике, покрытом выцветами «травяно-зеленых медных солей». Можно думать, что он происходит также из медистых песчаников. Куторга не сообщает никаких данных о местонахождениях, откуда происходят описанные им образцы. Куторга считает, что медистые песчаники являются весьма древними породами и принадлежат к каменноугольной формации, «в отличие от более распространенного мнения, согласно которому эти отложения относятся к пестрому песчанику» [т. е. к триасу] (стр. 4—5).

Платонов (1839) дал краткое описание некоторых рудников Пермского округа. На приложенной к работе карте (мелкого масштаба) показаны наиболее важные рудники того времени. Таким образом, эта работа может служить для определения местоположения отдельных старых пермских рудников.

В 1840 г. начал опубликование серии своих очень важных очерков крупнейший коллектор фауны медистых песчаников Вангенхейм Квален (Qualen, 1840). В первом очерке Квален указывает местонахождение некоторых рудников, впоследствии прославившихся находками костей Tetrapoda, и вкратце характеризует условия залегания медных руд и костей позвоночных. Квален состоял директором трех Бенардаковских, ранее Осокинских, медных заводов (Усень-Ивановского, Нижне-Троицкого и Верхне-Троицкого) в Уфимской губ. Эти три завода насчитывают свыше 500 старых медных рудников. В некоторых из рудников им найдены «на уровне рудных залежей» кости ящеров. Точных указаний В. Квален не дает, за исключением местоположения Ключевского рудника. Этот рудник находится в 60 верстах в сторону от Демы к Уралу. На глубине от 10 до 14 м в нем залегает слой меденосных конгломератов — около 100 м в длину, с большим количеством растительных остатков. Висячий бок конгломератов сильно обогащен медью. Далее Квален указывает глубины Васильевского рудника (до 55 м) и Карлинского, вблизи Верхне-Троицкого завода (от 20 до 23 м). «Здесь [в Карлинском руднике] на глубине 35 арш. встречен плотный известняк, по которому шахта прошла 14 арш. Почти непосредственно на известняке или на несколько аршин выше залегает богатая песчаная руда в виде гнезд и маленьких горизонтальных слоев, толщиной от нескольких дюймов до полуаршина. Выше идут печеночнобурая железистая глина, пестрый песчаник, конгломерат и мелкие мергельные слои» (стр. 36). Большое количество отпечатков растений и небольших древесных стволиков найдено Кваленом в непосредственно выходящем на поверхность рудном пласту близ черемисской деревни Чупаева в Белебеевском округе. Пласт сверху прикрыт 2½-метровым слоем почвы, распространяется на 400 м и содержит 12—13% меди. В Воскресенском руднике в кровле рудных пород найдена твердая коричневая глина с содержанием марганца.

В Оренбургских рудниках [Каргалинских], в отличие от Уфимских, в рудных железистых мергелях много животных остатков, но нет древесных стволов.

Полный перевод этой статьи Квалена дан в Горном журнале (1841).

Вместе со статьей Квалена опубликована заметка Фишера [Fischer Waldheim, 1840). Заметка содержит краткое упоминание о четырех фрагментах плечевых костей и костей предплечья большого ящера, вероятно, относящихся к роду Orthopus Куторги. Изображений нет.

Гельмерсен (1841) подвергает критике взгляды Куторги и доказывает ошибочность причисления медистых песчаников к карбону. Этот автор впервые выделяет толщу медистых песчаников как единое целое и указывает ее значительное распространение вдоль подошвы западного склона Уральского хребта. Обращая внимание на нахождение в этой толще ящеров (поскольку зуб Syodon, описанный Куторгой, как принадлежащий млекопитающему, был определен академиком Брандтом как зуб большой ящерицы), Гельмерсен считает, что толща медистых песчаников принадлежит к более поздней формации, чем каменноугольная.

Одновременно с работой Гельмерсена, Г. Фишер (1841) опубликовал заметку о новом роде ящера, основанном на сборах Квалена. Эти сборы были предварительно описаны Г. Фишером в 1840 г. Среди этих остатков имеется обломок нижней челюсти с семью зубами, найденный в сером тонкозернистом песчанике в Ключевском руднике Уфимской губ. на 10 метрах глубины. Зубы обладают очень характерной булавовидной формой и принадлежат новому ящеру, названному Фишером Rhopalodon wangenheimi (᾿ρόπαλον — булава, ὀδούζ — зуб). Форма зубов Rhopalodon очень напоминает зубы животного, открытого М. Мантеллем в Tilgate-Forest и отнесенного к роду Phytosaurus jaeger. Г. Фишер доказывает, что животное Мантелля не есть фитозавр, так как его зубы сильно отличаются от настоящего фитозавра, которого Иегер нашел в кейпере. Фитозавр — травоядное, в то время как Rhopalodon, очевидно, хищный. Поэтому автор относит Phytosaurus cylindricodon Mantell из Tilgate-Forest к новому роду Rhopalodon и для него устанавливает особый вид рода Rhopalodon — R. mantelli.

[Разумеется, это соединение двух совершенно различных животных — пермского дейноцефала и триасового крокодилообразного — явно ошибочно. Однако вид Rhopalodon mantelli до сих пор существует в списках форм, вдобавок будучи отнесен к фауне медистых песчаников.]

Размеры обломка челюсти Rhopalodon wangenheimi из Ключевского рудника (табл. VII, фиг. 1 работы Фишера) в французских дюймах: длина 2—3, высота 11, толщина 4—6; длина зуба 4, расширение коронки 2.

Диагноз рода Rhopalodon: «Dentes distantes petiolati, petiolo cavo, coronati, corona solida clavata, acuminata striata aut sulcata. Dentes numero...?»1

Диагноз Rhop. wangenheimi (табл. VII, фиг. 1): «Rh. (minor) dentibus petiolatis, coronatis, corona laevi, splendida, substriata, antice carinatis, carina denticulata»2.

Диагноз Rhop. mantelli (табл. VII, фиг. 2) — Phytosaurus cylindricodon Mant.: «Rh. (major) dentibus petiolatis, coronatis, corona solida longitunalis et sulcata»3 (стр. 463).

В следующем году этот же автор опубликовал краткое описание новых остатков позвоночных, найденных Вангенхеймом Кваленом (1842) в Дурасовском руднике. В этой работе автор выделяет новый род «ящеров» — Eurosaurus, основывая его на обломке дистального конца humerus [дейноцефала] и давая ему следующую, совершенно неясную характеристику: «Особо выступающий характер [этой кости] есть значительное расширение сочленовной головки, особенно в сравнении с незначительной длиной. Такая сочленовная головка кажется обладала крылом [! отростком?]. Мы можем этот кусок, до появления более точного определения, приписать новому ящеру Eurosaurus» (стр. 462). [Такое неопределенное описание при отсутствии каких бы то ни было изображений, конечно, не может быть основой для установления нового рода. Можно лишь догадываться, судя по величине фрагмента и расширению дистального конца, что кость должна была принадлежать дейноцефалу.] Фрагмент Eurosaurus найден в Дурасовском руднике, в медной руде, на глубине около 18 м. Этот рудник характерен обилием конгломератов с мелкой галькой и множеством окаменелых древесных стволов, среди которых встречаются «целые деревья» от 10 до 15 м в длину. Вместе с Eurosaurus найден humerus, по-видимому, принадлежащий Rhopalodon [почему — неизвестно, так как описание этой находки сделано лишь в нескольких словах], и [ганоидная] рыба, описанная как Tetragonolepis murchisoni. Кроме перечисленных остатков, Фишер указывает еще раковины Amphidesma donaciforme, найденные в мергельных сланцах Троицкого рудника.

Дурасовский рудник лежит между реками Белой и Демой, между речками Тятер и Изяк, в 10 верстах от Ключевского рудника, где найдена нижняя челюсть Rhopalodon.

Одновременно с работой Фишера часть сборов Квалена была описана Куторгой (1842). В этой работе описаны беспозвоночные из медистых известняков Сантагуловского рудника, растения из медистых песчаников Белебеевского округа и Пермской губ., а также брахиоподы и кораллы из горного известняка с правого берега р. Демы близ Стерлитамака и с р. Кидаш.

Один из штуфов медистого известняка из Сантагуловского рудника содержит вместе с «многими» беспозвоночными хорошо сохранившуюся кость ящера. Эта кость прекрасно изображена Куторгой на табл. VI, фиг. 1a и 7a его работы. Описание или наименование кости в работе отсутствуют. [Кость представляет собою дистальный конец бедра Phreatosuchus.] Сантагуловский рудник находится в 8 верстах от р. Демы в Белебеевском округе Оренбургской губ. [Указание неверно — рудник находится в 1 версте от Демы. Что касается Оренбургской губ. — нужно помнить, что в те годы Уфимская и Оренбургская губернии не были разделены.] В том же выпуске Записок Минералогического об-ва на стр. 40—43 Куторгой по письму Квалена дан краткий геологический обзор Оренбургской губ. На стр. 42 указано, что в Дурасовских, Тятерских и Ключевских рудниках найдены кости ящеров, которые всегда залегают под конгломератами.

Кокшаров (1843) впервые коснулся вопроса о характере и происхождении медных руд в медистых песчаниках и указал связь органических, остатков с ними. Среди ископаемых остатков в медистых песчаниках Кокшаров указывает беспозвоночных, рыб, ракообразных («Cypris») и кости крупных животных, вероятно ящеров, но не сообщает сколько-нибудь точных сведений о местах их нахождения. Возраст медистых песчаников, по Кокшарову, должен быть аналогичен пестрому песчанику Германии, так как подобно последнему медистые песчаники налегают на цехштейн [конечно, неверно].

Квален (1843) впервые дал стратиграфическое подразделение медистых песчаников (которые он относит к цехштейну) на три группы: нижнюю с преобладанием песчаников, среднюю с преобладанием глин и мергелей и верхнюю, целиком состоящую из светлых и белых известняков и мергелей. Нижняя и средняя группы меденосны и в них в обилии встречаются органические остатки, верхняя группа — без медных руд и без органических остатков. Указано наличие костей ящеров в меденосных известняках Сантагуловского рудника. Весьма важны две таблицы, приложенные к этой работе Квалена: 1) топографо-геогностическая карта западной части Оренбургской губ., 40 верст в дюйме, на которой показаны очень важные для находок позвоночных рудники, и 2) идеальный разрез всего цехштейна до подстилающего горного известняка. [Эта карта является единственной в литературе и архивных материалах, где показано расположение Ключевских, Дурасовских и Тятерских рудников, богатых остатками наземных позвоночных. Поэтому карта приводится мною в настоящей работе (рис. 1) вместе с разрезом цехштейна, но В. Квалену (рис. 2).]

Некоторые дополнения к цитированной выше работе, касающиеся главным образом условий отложения всех трех групп меденосной формации и тектоники, даны Кваленом в следующем году (1844). В этом же году в тех же Записках Минералогического об-ва опубликована вторая работа Квалена (1844а), посвященная медным рудам Оренбургской губ. В этой работе описан ряд рудников, типы медных руд и условия их залегания, т. е. освещены местонахождения фауны медистых песчаников и, кроме того, имеется ряд указаний на нахождение костей «ящеров». Поэтому рассмотрим работу более подробно.

Все рудники, работавшие на медистых песчаниках, располагались на двух изолированных горных группах, которые башкирами называются Бакир-Тау и Алы-Тау.

Отдельная группа рудников с бедным содержанием меди была близ Бугульмы, Бугуруслана и Бузулука, где они в течение уже долгих лет не разрабатываются.

Рис. 1. Топографическая карта б. Оренбургской губернии, составленная В. Кваленом в 1843 г. Значками «скрещенные молотки» показаны важнейшие группы медных рудников, разрабатывавшихся в то время. Особенно важно указание местоположения костеносных рудников Башкирии — Демских и Северо-Демских. Толстые черные полосы — направление хребтиков-«сыртов»

Рис. 1. Топографическая карта б. Оренбургской губернии, составленная В. Кваленом в 1843 г. Значками «скрещенные молотки» показаны важнейшие группы медных рудников, разрабатывавшихся в то время. Особенно важно указание местоположения костеносных рудников Башкирии — Демских и Северо-Демских. Толстые черные полосы — направление хребтиков-«сыртов»

Три медных завода Бенардаки (прежде Осокинские) имели свыше 500 рудников. Из них в Ключевских, Изякских и Тятерских было найдено множество остатков ящеров и растений. Эти рудники находились в пределах первого главного горного отростка, который направляется к Уфе под прямым углом от Общего Сырта и сближается с Демой на западе и с Белой на востоке. Второй горный увал идет от Общего Сырта на северо-запад и делится на две ветви, из которых западная идет к Мензелинску и содержит казанские медные рудники, а северная направляется к Белебеевскому плато и на западном своем склоне имеет Карлинский рудник. На восточной стороне идут обособленные ветви возвышенностей, на которых находятся когда-то богатые Васильевские, Воскресенские и Урисовские [Аврюзские] рудники, отмеченные еще Германом.

Далее, после краткого описания методов горных работ, Квален дает очерк распределения медных руд в толще. Руды располагаются на самых различных уровнях в толще песчаников. Наиболее глубоко залегающие руды являются и наиболее благонадежными для разработки. Так называемые «верховые» руды дают промышленные месторождения более редко. Имеются рудники до 30 м и более глубиной, в то время как другие месторождения залегают прямо под почвой. На гребнях возвышенностей от 60 до 80 м относительной высоты руды залегают на глубине 7—10 м, в то время как поблизости, в долинах или на склонах, имеются рудники глубиной до 15 м. Когда на возвышенности имеется большое рудное гнездо, то обычно оно распространяется на площади до 1 км, окруженное мелкими рудными гнездами. В наиболее глубоких слоях цехштейна, красном песчанике, близ ручья Куганак были открыты следы медных руд. На этом же древнем горизонте работают рудники на берегу Белой, у Бугульчана.

Местные горняки считают наличие угольной сажи или обугленных растительных остатков в пластах признаком близости медных руд. Интересно указание Квалена, что в крупных месторождениях медистых песчаников наблюдается отхождение выклинивающихся ответвлений от главных рудных тел. Эти ответвления называются горняками «хвосты».

Типы руд могут быть выделены следующие:

1. Песчано-малахитовая руда. Содержание колеблется от 30 до 3% Cu. Богатая руда быстро переходит в бедную, а последняя в красный песчаник или вап. Красный песчаник очень тверд и железист. Из органических остатков находятся только редкие кости ящеров.

2. Медные руды с ископаемыми древесными стволиками являются богатыми рудами в песчаниках нижней группы и очень обыкновенны в рудниках на Деме.

В одном из рудников найдены древесные стволы, полые внутри и заполненные сажей и маленькими конкрециями гипса.

Никогда не бывает случаев нахождения вертикально стоящих древесных стволов. Также находят очень мало корней или цельных боковых ветвей. Однако очень часто встречаются мелкие веточки, в большом количестве нанесенные одна на другую и часто сплющенные.

Обозначенные на карте (рис. 1 настоящей работы) Ключевские и Дурасовские рудники могут служить примером руд отмеченного характера. В обоих рудниках находятся древесные стволы в серых и красноватых песчаниках. В Ключевских рудниках более распространены конгломераты и древесные стволы более обуглены. Так как оба эти рудника весьма замечательны по многим остаткам ящеров, то Квален считает необходимым привести более детальное их описание. «Высокая горная цепь Ключевских рудников по обе стороны покрыта старыми выработками, так как здесь в течение полустолетия было добыто неисчислимое количество богатых руд, которые были открыты в больших гнездах на спине горного отрога и на обоих склонах в различные годы. Однако здесь наблюдается необыкновенная изменчивость в форме рудных тел, содержании меди, равно как и в глубинах залегания. Последний рудник, который здесь работался, находится на западном склоне гор недалеко от дер. Каркали. Рудник лежит на 70—80 арш. [50—55 м] ниже, чем высокое плато горной цепи, и имеет в глубину 18 арш. [12 м]. Горная порода состоит из серых, коричневых и красноватых песчаников и из различных мергельных и сланцевых слоев. Под этими породами лежит песчаный мергель, в котором есть угловатые брекчии известковистого мергеля с мелкими конгломератами. Конгломератовое образование, в одном случае от 3 до 6 арш. (2—4 м) мощностью, лежит над ископаемыми меденосными древесными стволиками, которые своими верхними концами проходят отчасти в конгломерат. В этом именно руднике я нашел в 1839 г. челюсть Rhopalodon wangenheimi, под конгломератовым образованием вместе с древесными стволиками» (стр. 45—46). Остатки ящеров здесь, так же как и в Дурасовском руднике, находятся преимущественно на уровне медных руд и древесных стволов: в нижней группе серых, коричневых и красноватых песчаников. Кости обыкновенно проникнуты медной зеленью. Квален часто находил кости вместе с древесными стволами в одних кусках породы. Один кусок с костью на другой стороне имеет отпечаток папоротника. Этот редкий кусок найден в Дурасовском руднике на глубине около 14 м. Описанные рудники также весьма богаты отпечатками растений. Квален нашел в Ключевском руднике каламиты и пропитанный лазурью [азуритом] Lepidodendron, в серых песчаниках. Квален считает лучшим образцом, который до сих пор найден на Западном Урале, спинную часть позвоночника ящера с 11 ребрами, найденную в Ключевских рудниках в серых и красноватых песчаниках на глубине 14 м (лгм/чмп № 10, 11, 12, 15).

Рис. 2. Разрез костеносных и меденосных красноцветных отложений западной части б. Оренбургской губернии, составленный В. Кваленом в 1843 г. Направление штриховки означает направление косой слоистости. Частота штриховки означает толщину отдельных прослоек. Черные линии, отграничивающие штриховку, обозначают истинный порядок напластования и выклинивания пластов при фациальных переходах. 1 — красные и серые песчаники; 2 — печеночно-коричневые глинистые мергели; 3 — синие глинистые мергели; 4 — стволы деревьев и прослои углистых» растительных остатков; 5 — гипс в маленьких линзах; 6 — древний гипс; 7 — конгломераты в малых флецах; 8 — разнообразные небольшие мергельные и песчано-мергельные слои; 9 — современные и четвертичные отложения; 10 — стерлитамакские, артинские и другие отложения

Рис. 2. Разрез костеносных и меденосных красноцветных отложений западной части б. Оренбургской губернии, составленный В. Кваленом в 1843 г. Направление штриховки означает направление косой слоистости. Частота штриховки означает толщину отдельных прослоек. Черные линии, отграничивающие штриховку, обозначают истинный порядок напластования и выклинивания пластов при фациальных переходах. 1 — красные и серые песчаники; 2 — печеночно-коричневые глинистые мергели; 3 — синие глинистые мергели; 4 — стволы деревьев и прослои углистых» растительных остатков; 5 — гипс в маленьких линзах; 6 — древний гипс; 7 — конгломераты в малых флецах; 8 — разнообразные небольшие мергельные и песчано-мергельные слои; 9 — современные и четвертичные отложения; 10 — стерлитамакские, артинские и другие отложения

Выходы медных руд на дневную поверхность обнаружены Кваленом поблизости от Карлинского рудника на ручье Мельчак; они также содержат древесные стволы и обугленные остатки растений.

3. Песчано-глинисто-сланцевые руды. Эти руды особенно распространены на южном склоне Общего Сырта и образуют большую часть всех медных руд. Медная зелень и лазурь проступают на плоскостях напластования, по которой часто рассеяны неясные обугленные остатки растений. В желтых и голубых вапах (Lettenmergel, костыга) часто встречаются остатки [ганоидных] рыб Palaeoniscus и других родов. В черноватых мергельных сланцах Каргалинских рудников Квален наблюдал маленькие каламиты. В рудниках Демы, Тятера и Изяка часто встречаются песчанистые глинистые сланцы, которые состоят почти целиком из обугленного «тростника», имеющего сходство с каламитами. «Тростник» напластован горизонтально, руда содержит около 3% Си и достигает наибольшей мощности около 3 дюймов.

4. Сланцевые руды голубых мергелей [вапов]. Эти руды залегают между песчаниками нижней группы в маленьких пачках или флецах голубого мергеля с примесью песка и листочков слюды и содержат 2—3% меди. В таких сланцах в Софроновском руднике найден Palaeoniscus tschefkinii F. Waldh. вместе с множеством ядер раковины Unio [антракозид]. На воздухе эти сланцы распадаются на отдельные тонкие листочки.

5. Землистая песчанистая глина, известковая глина [мергель] и известняковые руды.

Известняковые руды чрезвычайно редки. Близ дер. Анезова [Анясева], в 8 или 10 верстах есть на возвышенности старый рудник, где в белых известняках имеется медная зелень. Сходный известковистый мергель с содержанием медных солей выходит в высоком тальвеге р. Усень близ Усень-Ивановского завода. Весьма интересная руда открыта Кваленом в 1838 г. в Белебеевском округе близ черемисской деревни Чупаева. Руда состоит из отдельных, нацело проникнутых медной зеленью и лазурью, обугленных древесных стволов. Эти стволы заключены в серую песчанистую глину, а не в песчаник, как обыкновенно. Рудные глины залегают на песчаниках. Между оруденелыми древесными стволами находятся маленькие [2 дюйма мощности] пропластки глиноподобного тонкого вещества медной зелени и лазури, с таким красивым и чистым цветом, что употребляются как краска. Эта особенная руда залегает на глубине от 1½ до 3 м, по площади занимает около версты и, наконец, теряется в болоте.

Необыкновенный тип залегания руды был найден Кваленом в старом руднике Белебеевского округа, «на западном Ике, близ дер. Москей [Москова]», описанном еще Германом [не Германом, а Рычковым]. Рудник располагается на возвышенности. Поблизости в низине находятся известные гипсовые пещеры. Руда здесь песчано-мергельная, «залегает между песчаниками как стоящий шток многих сажен [ошибочно: не «сажен», а «аршин»] мощности, который в сторону несколько распространяется, книзу же в песчаниках выклинивается» (стр. 55).

6. Песчаные руды. Образуют наименьшую часть руд, которые смешиваются во многих заводах, так как очень часто бедны медью (1—2½% Cu). Отличаются равномерным рассеянием медной зелени, иногда лазури, проникающей всю породу нацело.

Богатая песчаная руда имеется в Васильевском руднике, выработанном еще во времена Германа, но ранее очень богатом. Рудник располагается в Белебеевском округе, на возвышенности близ р. Демы. Здесь по следам древних чудских работ были найдены на площади от 2 до 3 км пять больших рудных гнезд, которые дали многие миллионы пудов руды. Все пять шахт содержат только песчаные руды. В находящемся поблизости Сорокинском руднике на 6—7 м глубины залегают песчаные руды с большим содержанием извести. В нескольких метрах от этого рудника находится яма около 100 м длины и 30 м ширины, где огромная масса песчаной руды залегала прямо под почвой. Ныне эта яма весной образует маленькое озеро. В 200 м от этой ямы находится старейший, однако и богатейший рудник, известный под именем Саевского, песчаная руда которого содержит 2½% меди. Еще 200 м далее имеется, наконец, работавшийся последним Елизаветинский рудник, рудный пласт которого залегает уже на глубине 14 м. Мощность песчаной руды колеблется от 1½ до 6 м, причем в середине рудного пласта содержание меди выше (2—3%), в висячем и лежачем боках 1%. Под песчаным рудным флецом залегает слой голубого мергеля ½ м мощностью. На этой же возвышенности Васильевского рудника, в 5 или 6 км далее к западу, залегают песчаные руды старых Воскресенского и Урисовского [Аврюзского] рудников. Оба рудника находятся на холмах и разделены один от другого только большим «тальвегом». В Воскресенском руднике на глубине от 12 до 14 м залегает твердая кремнистая песчаная руда от 0,7 до 1½ м мощности. В этой руде найден зуб ящера, достигающий 8 см в длину. В Урисовском [Аврюзском] руднике, удаленном на 2 км, имеются, так же как и в Воскресенском, небольшие пропластки конгломерата и также нередки остатки ящеров.

«В 8-ми верстах от Васильевского рудника находится открытый за последние годы Сантагуловский рудник с совершенно особенной рудой, которую я назвал раковинной рудой, так как она состоит из частых моллюсков с медной зеленью» (стр. 60). Рудник находится на склоне высокого горного плато в 1 версте от левого берега р. Демы (близ дер. Старая Кункасова). Здесь, на песчаниках нижней группы цехштейна, залегают в тонком напластовании серые железосодержащие мергели. Рудный пласт, мощностью в 2 дюйма, состоит целиком из Terebratula qualenii (elongata), Celeopora melliporacea и Turritella biarmica. [Определения беспозвоночных, разумеется, устарели. Здесь присутствуют брахиоподы Dielasma, мшанки, кораллы, гастроподы и фузулиниды.] На рудном слое залегают желтые мергели, которые переходят в плотный известняк до 6 дюймов мощности. В известняке и переходном мергеле — Producta calva, Pr. spinosa, Spirifer rugulatus и Terebratula qualenii (или elongata), реже отпечатки растений, сходные с каламитами и плаунами. Вместе со всей перечисленной фауной находятся многочисленные обломки костей ящеров, «которые, как это явственно видно, попали в отложения уже разломанными». Разрез тонкослоистых мергелей Сантагуловского рудника вскрывается в маленьком увале на небольшой глубине. Таким образом для добычи руды нужно пробить «на одну сажень под почвой горизонтальную штольню» (стр. 60). Этот рудник дал мало результатов и после двух лет работы, как истощенный, закрыт. «Залегание на песчаниках, тонкое напластование, увеличенное содержание извести и колоссальное количество изуродованных моллюсков» (стр. 61) заставили Квалена причислить отложения Сантагуловского рудника к средней группе цехштейна.

Из рассмотрения работы Квалена видно, что она содержит очень важные для нас данные о расположении рудников, характере залегания пород и находках костей в давно забытых местонахождениях фауны медистых песчаников. Одновременно с работой Квалена вышла небольшая монография Куторги (1844), посвященная флоре медистых песчаников и также некоторым беспозвоночным цехштейна и горного известняка по сборам Квалена. Описаны и иллюстрированы 10 превосходными таблицами растительные остатки, хорошей сохранности (главным образом Lepidodendron, Pecopteris, Odontopteris, Sphenopteris и Neuropteris), из Ключевского, Ивановского и Гордеевского рудников Белебеевского округа, из Дурасовского рудника Стерлитамакского округа (вместе с костями ящеров), из Каргалинских рудников Оренбургского округа и обнажений на р. Деме и речках Изяк и Мельчак). Имеются отдельные указания, ценные для определения пунктов нахождения рудников и залегания органических остатков. Так, на одном образце Pecopteris regalis Kut. имеется этикетка Квалена — «Ключевский рудник. 18 аршин глубины от подошвы горы». Из обнажения твердых тонкозернистых песчаников, находящегося на р. Изяк в десяти верстах от Дурасовского рудника, описан Productus hemisphaerium. В остальных, как и в предыдущих палеонтологических работах, сколько-нибудь подробные географические указания мест нахождения отсутствуют.

В следующем году Квален (1845) описал новую находку ящера и сообщил дополнительные сведения о геологии костеносных отложений медистых песчаников. Квален подчеркивает, что нижний отдел всей цехштейновой толщи, в котором преимущественно находятся кости ящеров, рыбы и растения, изобилует остатками древесных стволов, чем и отличается от остальных двух отделов. В песчаниках нижнего отдела, залегающих обычно мощными слоями, встречаются отдельные экземпляры Productus cancrini. Содержание песка во всей свите в целом доминирует над остальными фракциями. Конгломераты встречаются в виде островков (отдельных линз) нередко 4—6 м мощностью, которые обычно залегают над ископаемыми древесными стволами, в серых и красных песчаниках. В красных песчаниках и печеночно-бурых глинистых мергелях — большое количество железной окиси и множество листочков слюды. Породы нижнего отдела отличаются беспорядочным напластованием. Руды преимущественно углекислые.

Вторым отделом является «малая верхняя свита с медными рудами» (стр. 393). Глины и песчанистые глины в тонких слоях и пропластках. Много известняковых прослойков и известково-глинистых сланцев. Между последними часто встречаются сланцевые угли нескольких сантиметров мощности или сажистые прослойки. Содержание медных руд, железной окиси и слюды во много раз менее, чем в нижней группе. Остатки ящеров встречаются реже, чем в нижней свите. Квален находил кости в одном пласту рудного известковистого мергеля вместе с Prod. horrescens, Terebratula elongata, Spirifer rugulatus и Prod. cancrini (по-видимому, в Сантагуловском руднике). Из моллюсков в мергельных сланцах часто встречаются Modiola и Unio umbonatus (антракозиды). Эта свита пластов (верхний отдел меденосной формации) распространена не повсюду, а лишь локально. По количеству мергелей, увеличенному содержанию извести и меньшему содержанию кварца и слюды она резко отличается от нижней группы. Конгломераты и многочисленные древесные стволы полностью отсутствуют в этой свите.

В нижнем отделе находят окаменелости отдельными в большем числе, полными и лучшей сохранности, чем во втором отделе.

Во втором отделе «миллионы беспозвоночных сплющены, деформированы и соединены в тесные скопления» (стр. 395).

Третий отдел — самая верхняя, не содержащая медных руд свита — залегает на высших гипсометрических точках. Свита состоит из известняков и известняковых туфов (нередко сильно кремнистых), белых мергелистых известняков, иногда мелоподобных.

Все эти породы напластованы в тонкие правильные слои. Иногда мергели окрашены или переслоены прослойками углистого вещества — сажи, так перетертой, что нельзя различить никаких растительных остатков. Следы слюды и железной окиси здесь еще реже, чем во второй свите, медные руды и окаменелости полностью отсутствуют: «Jahre lang habe ich in diesen Kreidemergeln vergebens nach Fossilen organischen Ueberresten geforscht, alles war hier öde und leer, doch liegt es nicht ausser den Grenzen der Möglichkeit, dass früher oder später diese Polarsterne des Geognosten noch entdeckt werden können»4 (стр. 397).

В 1841 г. Квален нашел челюсть Rhopalodon в штольне Ключевского рудника на 10 м ниже подошвы высокой Ключевской горы под линзой конгломерата с ископаемыми древесными стволами. В Музее Горного института находится спинная часть позвоночника ящера с 11 или 12 ребрами, который был найден там же, в нижних серых песчаниках. Этому же музею Квален передал большой кусок медистого песчаника, на одной стороне которого есть большой древесный ствол с медной зеленью, частью переходящий в уголь, а на другой — прекрасно сохранившаяся кость конечности ящера. Далее следует описание «головы ящера». Окаменелость найдена в «Оренбургской губернии, в одном руднике Белебеевского округа, на 20 аршинах глубины в медной руде» (стр. 402). Точное указание места находки отсутствует.

Окаменелость изображена на табл. VII цитируемой работы. [Это фрагмент нёбной поверхности средней части черепа с нижней челюстью хищного дейноцефала, впоследствии описанного Фишером как Dinosaurus (Rhopalodon) murchisoni и внесенного в список коллекций медистых песчаников как МОИП/ЧМП № 1 и 2 (см. табл. XIV фиг. 1). настоящей работы.] В заключение Квален дает характеристику разрезов некоторых рудников Уфимской губ., из которых для нас важны следующие известные по находкам наземных позвоночных рудники. [Мощности, данные Кваленом в аршинах и вершках, пересчитаны на метры.]

I. «Буровая скважина на старом Васильевском песчаном медном руднике, 12 верст от р. Демы в Белебеевском округе.

1. Почва 0,54
2. Коричневый вап, глина 6,40
3. Слоистые известняки (следы 2-й верхней группы) 1,06
4. Коричневый вап 2,13
5. Серый песчанистый мергель 3,90
6. Флец серого твердого песчаника 1,77
7. Такой же песчаник, более зеленый со следами медной руды и конгломератом 0,71
8. Серый медистый песчаник с конгломератами и отдельными древесными стволами 2,13
9. Коричневая глина 13,13
10. Красный песчаник с примесью глины 1,77
11. Прослой серого твердого песчаника 0,30
12. Серый мягкий песок 0,09
13. Серый твердый песчаник 0,22
14. Коричневый мергелистый песчаник 0,30
15. Голубой мергель с железной окисью (голубой вап) 3,20
16. Слоистый уголь 0,35
17. Прослой тонкослоистого известняка, под которым есть угольная сажа 0,35
18. Слой крепкого известняка на пепельном мергеле 0,35
19. Слоистый уголь (углистый сланец) 0,30
20. Слоистый известняк с Modiola 2,48
21. Голубой вап (известковистая глина) 0,17
22. Слоистые известняки, разделенные прослоями мергеля 6,75
23. Серый песчаник 3,90
Всего: 52,30 м»
(стр. 406—407).

II. «Разрез последнего Ключевского рудника, 42 версты от правого берега р. Демы на склоне высокого горного кряжа.

1. Чернозем 0,54
2. Третичная глина 1,42
3. Светлокоричневый глинистый мергель 2,13
4. Коричневый песчаник, переходящий в красноватый 2,13
5. Большой островообразный (линза) массив конгломерата в висячем боку (медная зелень как цемент) 4,43
6. Медистый песчаник серого, переходящего в коричневый, цвета с костями ящеров, бесчисленными древесными стволами, гальками мергеля и медной зеленью от 2 до 2,8
7. Светлокоричневая известковистая глина пробита до глубины 1,06
Всего: 14,50 м
Погружение слоев сильно на SO» (стр. 410).

III. «Разрез так называемого последнего Дурасовского рудника, 55 верст от правого берега р. Демы, в Стерлитамакском округе, на высоком горном плато.

1. Почва 0,71
2. Третичная глина 1,42
3. Светлокоричневая известковистая глина, переходящая в красный песчаник 6,75
4. Серый мягкий песчаник 0,71
5. Серый твердый песчаник с отдельными линзами конгломератов, костями ящеров, древесными стволами и медной зеленью 3,55
6. Голубоватый мергель, переходящий в серый 1,42
Всего: 14,50 м
Погружение слоев на юг; в одной штольне, однако, на запад» (стр. 411).

IV. «Разрез Сантагуловского рудника в 4 верстах от Демы, в Белебеевском округе.

1. Черная почва 0,35
2. Третичная глина 2,84
3. Пачка сланцеватого известняка 0,17
4. Желтый песчанистый мергель в тонких прослойках 0,35
5. Пачка сланцеватого известняка, прослоенного желтым мергелем 0,36
6. Коричневый песчанистый мергель со слоистым известняком и желтым глинистым мергелем в тонких листоподобных слоях 1,06
7. Раковинный известняк с медной зеленью и костями ящеров 0,09
8. Флец грубого серого песчаника, полная мощность которого не исследована, пробит до 3,2
Всего: 8,42 м»
(стр. 411—412).

Еще имеются разрезы: Елизаветинского рудника (12 верст от Демы, поблизости от скважины№ 1, глубина 28,50 м); Гордеевского рудника(4 версты от Демы, глубина 15 м); Беркутлинского (20 верст от Демы, глубина 11,36 м); Красильниковского (38 верст от Демы, глубина 8,3 м) и Шалтуртук-Ивановского (23 версты от Демы, глубина 9 м).

В заключение Квален проводит четкое разделение всех трех групп цехштейна на две формации — верхнюю, характеризующуюся мергелями и известняками, и нижнюю, сложенную в основном глинами и песчаниками.

В том же выпуске Бюллетеня Московского об-ва испытателей природы после статьи Квалена имеется краткая статья Г. Фишера (1845), дополняющая описание «головы ящера», сделанное Кваленом.

По сохранившимся пяти конически-ланцетовидным зубам, кзади уменьшающимся в величине, и форме нижней челюсти, Фишер считает, что эта находка принадлежит к новому виду — Rhopalodon murchisoni, который отличается от Rhop. wangenheimi более заостренными зубами с слегка загнутыми назад вершинками.

В том же 1845 г. появилось исследование Мурчисона (1845). В главе «Пермская система», помимо детального описания многих разрезов и выделения новой пермской системы [главным образом по отложениям медистых песчаников], представляют интерес указания на находки костей наземных позвоночных. Однако указания на места находок даны лишь самые общие, географические пункты нередко перепутаны, самые рудники на медистых песчаниках совершенно не описаны. Поэтому исследование Мурчисона прибавляет очень мало нового в дело исследования фауны позвоночных медистых песчаников.

После ссылок на находки Квалена и находки рыб (Palaeoniscus) и костей ящеровидных животных в Каргалинских рудниках близ Оренбурга, Мурчисон сообщает некоторые данные о собственных открытиях фауны позвоночных.

«К востоку от пригорода Бирска в естественном разрезе около 100 фут вышиной обнажены в восходящем порядке следующие пласты:

1. Твердый красный песчаник.

2. Красная сланцеватая глина.

3. Красный песчаник.

4. Красная сланцеватая глина.

5. Изрядной толщины пласт красноватого крупнозернистого песчаника.

6. Красная сланцеватая глина.

7. Тонкий слой красного и зеленого песчаника.

8. Прослой конгломерата.

9. Красный песок со сростками.

10. Красная сланцеватая глина.

11. Конгломерат с обломками и сростками мергеля и костями ящеровидных животных» (стр. 149).

Еще указание: «У основания разреза на Кидаше заметны слои с Productus cancrini, посредине проходят известняки и плитняки с Unio или Anodonta [антракозидами], выше следуют растения и следы угля и, наконец, мергель, песчаник, частью конгломерат и грубый слоистый песчаник с костями ящеровидных животных [профиль № 31]» (стр. 154).

«В этих-то конгломератах и грубых песчаниках на склонах Карлинской возвышенности были открыты В. Кваленом некоторые из остатков ящеровидных животных, описанных Фишером» (стр. 154) [указание неверно — оригиналы Фишера фон Вальдгейма происходят из рудников восточнее и южнее указанного пункта]. Кроме того, Мурчисон указывает на находку костей «вероятно, берцовых», в окрестностях Троицкого завода (по р. Кидаш) в медистых песчаниках. Отмечена связь растительных остатков с медными рудами, особенно для Ключевского и Каргалинских рудников. У казано, что «конгломераты с ископаемыми древесными стволами и медными рудами содержат иногда кварцевые гальки величиной с детскую голову» (стр. 155). В приложении к тому I, стр. 637, имеется заметка Р. Оуэна о русских пермских ящерах. По мнению Оуэна, Rhopalodon mantelli — род, очень близкий к Thecodontosaurus из бристольских конгломератов, [и неудивительно, так как Rh. mantelli, как мы видели выше, согласно Г. Фишеру (1841), является крокодилообразным из Tilgate-Forest и не имеет ничего общего с Rhopalodon собственно]. Далее Оуэн сообщает о получении им слепка части позвоночника ящера [из Ключевского рудника, сборы Квалена, коллекция Горного музея] из 12 туловищных и 2 крестцовых позвонков. Этот позвоночник наиболее сходен с Palaeosaurus из бристольских конгломератов. Кости, доставленные Оуэну экспедицией Мурчисона из «Мензелинска и Белебея», определены им как плечевая кость крокодила и дистальный конец бедра крокодилообразного. Последний также сходен с Palaeosaurus. Изображения указанных материалов отсутствуют. [Совершенно очевидно, что заключения, данные Оуэном, полностью неверны, и заключения Куторги, сделанные при отсутствии всяких сравнительных материалов, гораздо ближе к истине. Кости несомненно принадлежали дейноцефалам.] Во втором томе, посвященном палеонтологии, фауне медистых песчаников отведено самое незначительное место. Имеются лишь список форм и ссылки на литературу. Несколько более подробно разобрана форма медистых песчаников.

Отмеченный Оуэном позвоночник ящера из Ключевского рудника был снова вкратце описан Эйхвальдом (1846), который отнес этот фрагмент к новому роду и виду Deuterosaurus biarmicus. В этой же книге Эйхвальд устанавливает новый вид [ганоидных] рыб Platysomus biarmicus из медистых песчаников Пермской губ. и Каргалинских рудников. Далее Эйхвальд правильно указывает на сходство зубов Syodon, описанного Куторгой (1838), и Rhopalodon.

Касаясь условий залегания медистых песчаников, Эйхвальд подчеркивает, что чем более известковых частей содержит песчаник, тем менее в нем медных руд [что совершенно верно]. Согласно данным Квалена, медистый песчаник большей частью имеет падение на запад.

Данные о новых находках остатков наземных позвоночных находим в статье Квалена, специально посвященной остаткам ящеров в медистых песчаниках и горном известняке (1847). Квален пишет, что хотя в палеонтологических коллекциях имеются многие кости и отдельные зубы ящеров из западноуральских медистых песчаников (впервые описанные Куторгой в 1838 г.), однако совершенно отсутствуют взаимосвязанные остатки, полные черепа или вообще хорошо определимые фрагменты. В 1839 г. Квален нашел первый более или менее полный фрагмент нижней челюсти, описанный Г. Фишером как Rhopalodon wangenheimi. В 1842 г. «в одном руднике Оренбургской губернии» [Ключевском] он нашел спинные позвонки ящера с 10 или 11 ребрами [Deuterosaurus biarmicus Eichw.], которые до сих пор не описаны и не изображены.

Наконец, Квалену посчастливилось открыть более полный череп с обеими челюстями. Этот «пронизанный медной зеленью череп» (стр. 230) описан Г. Фишером как Rhopalodon murchisoni. Летом текущего (1847) года Квален долго путешествовал по Оренбургской губернии и сделал много находок. «Сначала открыл я в выработке одного старого рудника фрагмент обеих челюстей Rhopalodon со следами булавовидных зубов и одним клыком свыше двух вершков длины. В другом месте нашел я в одном руднике голову ящера в сером медистом песчанике. Голова имеет 4 вершка в длину и 3 вершка в ширину в области глаз. Нижняя челюсть потеряна и кругом видны мелкие острые зубы [это — Zygosaurus lucius Eichw., Ключевский рудник]. Наконец, купил я найденную много лет назад и прошедшую через многие руки голову ящера, которая кажется мне наиболее полной из всех, когда-либо найденных. Она заключена не в песчаник, а в твердый известняк и сильно расплющена. На породе отчетливо выделяется белое вещество кости. Обе нижние челюсти лежат по сторонам черепа, который достигает 5 вершков в длину и до 4 вершков в ширину. Это ископаемое не отпечаток, а полностью сохранившиеся кости». [Этот череп впоследствии был описан Г. Мейером как Melosaurus uralensis.] (стр. 231—232).

«Во всех остатках, собранных мною за долгие годы, мы можем подметить одну закономерность — все они примерно одинаковой величины и соответствуют величине найденных черепов. Однако некоторые кости конечностей, особенно из рудников поблизости рек Сакмары и Каргалки (Каргалинские рудники) достигают замечательной величины, не соответствующей открытым мною черепам» (стр. 232). На основании всех имеющихся остатков Квален различает два рода «ящеров». Первый — Rhopalodon — имеет булавовидные зубы, клыки с внутренним ядром из другого вещества и на задних концах maxillare — маленькие острые зубки (Rhop. murchisoni). [Эти маленькие острые зубы располагаются не на maxillaria, а на птеригоидах.] Голова более округлой формы и не так удлинена, как у другого рода. Второй род имеет крокодилоподобную голову, клыков нет, зубы мелкие и острые [лабиринтодонт]. По наличию полости в клыке Rhopalodon murchisoni, заполненной кальцитом, Квален считает, что R. murchisoni является особым родом, [что, конечно, неверно, так как заполненная кальцитом полость объясняется особенностями фоссилизации] (стр. 236).

«Поблизости от Воскресенского завода» Квален нашел обломок кости конечности. Вообще в окрестностях Воскресенского и Верхотурского заводов в древнем красном песчанике (на котором залегает черный нижний горный известняк), по Квалену, находятся такие же кости, как и в медистых песчаниках, [что неверно, так как эти слои не являются горным известняком, а спириферовым отделом казанского яруса, т. е. древний красный песчаник Квалена соответствует уфимскому ярусу или, по новейшим данным, низам казанского яруса].

Далее Квален сообщает о находке огромных клыков ящеров близ Верхоторского завода, в черном горном известняке. [Это — ядра обломков раковин цефалопод, ошибочно принятые Кваленом за зубы.] Статья заканчивается очерком тектоники района и условий залегания горного известняка. Есть указания на соляные ключи в отложениях цехштейна. [Существенный недостаток этой работы — отсутствие точных указаний на места нахождения очень важных остатков, открытых Кваленом, вследствие чего целый ряд рудников, содержавших остатки Tetrapoda, остался навсегда неизвестным.]

В том же выпуске Бюллетеня Московского об-ва испытателей природы опубликовано описание нового фрагмента черепа ящера, доставленного Кваленом, выполненное Фишером (1847). Этот фрагмент происходит оттуда же, откуда был извлечен, описанный и изображенный как Rhopalodon murehisoni [в Бюллетене за 1845 г., табл. VII] обломок черепа. И этот фрагмент доставлен в общество только для «обозрения». Он, как и фрагмент, найденный в 1845 г., нашел себе место в собрании герцога Максимилиана Лейхтенбергского [и был для науки безвозвратно утерян].

«Фрагмент 1845 года был отнесен к роду Rhopalodon. Теперь я имею больше данных для наблюдений, чем только задние зубы. Щечные зубы (Backenzähne) рода Rhopalodon — булавовидные, как бы стебельчатые, с узким корнем и сжатой булавовидной коронкой. Передний край коронки зазубрен. Вследствие булавовидных коронок корни зубов удалены один от другого. Задние зубы лежащего перед нами фрагмента клинообразные, сжато-конические с широкими, вплотную стоящими основаниями, с острыми вершинками и заостренными боковыми кантами. Сюда же прибавляется еще клык, который далеко выдается из верхней челюсти и перекрывает нижнюю челюсть целиком. Эти сопоставления делают животное диким и прожорливым, для которого очень подходит имя Dinosaurus. Род характеризуется особенным, назад приподнятым черепом, широко и высоко выпуклыми нёбными костями, большими клыками, внешне гладкими с острыми боковыми краями, внутри пустыми; тесносидящими задними зубами, которые кажутся клинообразными, с острой верхушкой и острыми боковыми краями» (стр. 264). Новый род, по Г. Фишеру, объединяется с лабиринтодонтами Оуэна, Mastodonsaurus, Odontosaurus, Capitosaurus и Melopias в особое семейство ящеров (Sauria). [Полное смешение амфибий и рептилий, типичное для ранних работ по позвоночным.] Изображение фрагмента на табл. VII показывает «внутреннюю сторону правой стенки черепа» (стр. 265). Острый край клыка виден по отпечатку на породе. Кости пропитаны медными солями и окрашены в зеленый цвет. Нижняя челюсть со слабой кривизной. Первый задний зуб позади и ниже клыка кажется большим, все другие одинаковой величины. Общее число их на фрагменте — 12.

О черепе можно судить по фрагменту, найденному в 1845 г. «Оба фрагмента принадлежат одному виду, вследствие чего нужно изменить наименование Rhopalodon murehisoni в Dinosaurus murehisoni» (стр. 267). [Оба фрагмента, как оказалось позднее, принадлежат не только одному виду, но и одному и тому же черепу.]

Более подробное описание остатков наземных позвоночных из медистых песчаников было выполнено Эйхвальдом (Eichwald, 1848). В этой работе описывается ряд объектов. Некоторые из них снабжены превосходными изображениями. Вначале Эйхвальд разбирает ранее описанные (Фишером) объекты. Rhopalodon wangenheimi Fisch. описан из Ключевского рудника. В челюсти 9 зубов, которые стоят слегка наклонно вперед. Зубы обоюдоострые и двусторонне тонко зазубрены, сидят в глубоких альвеолах. Особенное значение имеет большой клык, который очень плотно всажен в альвеолу. В этом месте нижняя челюсть очень сильно утолщена. Г. Фишер в своем описании не заметил этого клыка (поскольку его уцелевшая часть целиком заключена в костяную массу челюсти) и назвал утолщенный передний конец нижней челюсти «восходящей ветвью». Клык по величине вдвое превосходит коренные зубы, имеет подобно последним большую внутреннюю полость и располагается в обломке челюсти немного косо, так что своим корнем, вероятно, заходит назад под первый коренной зуб. Структура зубов на поперечном изломе имеет характер концентрических колец, так что зуб состоит как бы из нескольких трубочек, вставленных одна в другую. Оригинал находится в коллекции Московского об-ва испытателей природы.

Rhopalodon murchisoni Fisch. (табл. I работы Эйхвальда) был описан впервые по куску, найденному в 1845 г., затем по получении другого фрагмента в 1847 г. был переименован в Dinosaurus murchisoni. Оба куска оказались от одного и того же черепа, и Эйхвальду удалось их сложить вместе, как это и изображено на табл. I цитируемой работы. Имя Dinosaurus уже преоккупировано Оуэном для целого семейства ящеров. Эйхвальд считает, что Dinosaurus murchisoni не является особым родом, а также принадлежит к роду Rhopalodon, однако окончательное решение вопроса откладывает «до новых, более удачных, находок» (стр. 143).

«После верного описания Г. Фишера фон Вальдгейма я лишь вкратце изложу некоторые черты этого вида. Коренных зубов восемь, они наклонны назад, немного заострены, с режущими тонко зазубренными передними и задними краями. С внешней стороны зубы совершенно гладкие и лишь у основания тонко исчерчены продольной штриховатостью. Перед этими зубами в верхней челюсти сидят два очень длинных толстых клыка, которые спереди закруглены, а на задней стороне имеют острый край, и такой длины, что при закрытой пасти далеко заходят за нижний край нижней челюсти» (стр. 143). В примечании Эйхвальд указывает, что сходный клык, найденный в отдельности в Пермской губ., Куторга в 1838 г. отнес к млекопитающему Syodon. Клыки Rhopalodon murchisoni такого же строения, только много толще и, вероятно, много длиннее.

Весьма замечателен, по мнению Эйхвальда, «обломок нижней челюсти с шестью коренными зубами и одним клыком», находящийся в коллекции Горного института и найденный в Дурасовском руднике Стерлитамакского округа Оренбургской губ. Этот фрагмент отличается прямо стоящими «коренными» зубами, которые имеют «отчасти неправильные очертания и маленькие внутренние полости» (стр. 148). Клык виден лишь по отпечатку и располагается очень близко к первому заднему зубу. Фрагмент принадлежит, вероятно, третьему виду Rhopalodon или даже близкому роду. Род Rhopalodon, по Эйхвальду, наиболее близок к Dicynodon (по-видимому, по величине клыков).

«Deuterosaurus biarmicus mihi. Так назвал я (в моей Геогнозии России, 1846, стр. 457) остатки позвонков и ребер большого ящера, который найден в меденосном цехштейне Ключевского рудника в Белебеевском округе Оренбургской губ. и который едва ли может принадлежать к Rhopalodon. Позвонки для обоих, до сих пор известных, черепных фрагментов Rhopalodon несколько велики. Вероятно, кости конечностей и ребра, которые я сюда же отнес, не принадлежат этому позвоночнику и относятся к еще одному роду ископаемых ящеров. Самый позвоночник изучен еще Оуэном (Murchison, стр. 637) и сравнен с позвонками текодонтов» (стр. 151).

Далее Эйхвальд описывает позвоночник Deuterosaurus и указывает, что в коллекции Горного института имеются еще отдельные позвонки той же сохранности, которые явно принадлежат другому роду, так как глубоко амфицельны. К Deuterosaurus, вероятно, принадлежат и кости конечностей («которые Куторга ранее описал как остатки млекопитающих») (стр. 151). Все эти остатки хранятся в Горном институте, найдены «в тонкозернистых песчаниках в рудниках Ключевска, Мензелинска и Каргалы и будут изображены в дальнейшем в готовящейся к печати Lethaea rossica (стр. 157—158).

Под именем Zygosaurus lucius Эйхвальд описывает полный череп замечательного лабиринтодонта [близкого к североамериканскому Cacops из сем. Dissorophidae и правильно относит его к лабиринтодонтам]. Череп найден «в тонкозернистом песчанике, в Оренбургской губернии» (стр. 162) [в Ключевском руднике]. Описание иллюстрировано двумя хорошими таблицами (череп сверху и сбоку, табл. II и III) и является единственным, имеющимся в литературе для типа рода и вида, так как самый оригинал утерян.

В том же выпуске Бюллетеня Московского об-ва испытателей природы В. Квален опубликовал общую статью о геологии Оренбургской губ. (1848). Эта статья не содержит новых данных относительно фауны или местонахождений медистых песчаников, но в ней имеются указания Квалена на ошибочность его сообщения (1847) о находках клыков ящеров в горном известняке. Квален указывает, что ядра раковин цефалопод были им ошибочно приняты за «слепки зубов ящеров».

Череп лабиринтодонта, найденный Кваленом в 1847 г., вкратце описан Эйхвальдом (1852) после статьи Квалена, освещающей условия его нахождения (1852). Квален, согласно определению Эйхвальда, считает этот череп за Zygosaurus lucius [на самом деле это Melosaurus uralensis H. Meyer] и отмечает, что находка полных черепов в медистых песчаниках вообще очень большая редкость. Все найденные до сих пор черепа были не деформированы и заключены в медистом песчанике, иногда в конгломерате с медной зеленью. Описываемый череп «Zygosaurus lucius» [Melosaurus uralensis] полностью отличается от всех остальных черепов. Он заключен в твердом известняке и сильно расплющен. Череп найден «в серых песчаниках с отдельными прослоями необыкновенно твердого известняка в одном руднике Стерлитамакского округа Оренбургской губ.» (стр. 474). По словам рудокопов, вместе с черепом был полный скелет, нацело разрушенный при выемке. Это первый сплющенный череп, который был найден в этих отложениях. Далее Квален разбирает вопрос об образовании местонахождений в медистых песчаниках и [совершенно правильно] считает, что обычно в потоки, отлагавшие меденосные отложения, попадали уже скелеты или даже отдельные кости животных. Таким образом, все мелкие фрагменты и мелкие части исчезали, уносясь дальше. Быстроту потоков показывают стволы деревьев, которые почти всегда находятся без ветвей и корней.

Все органические остатки, добывающиеся в руде, всегда раздроблены и далеко не всегда могут быть замечены (будучи очень сходны по цвету с породой) при скудном освещении подземных выработок.

Здесь очень интересны для истории науки первые совершенно правильные соображения о захоронении остатков наземных позвоночных в континентальных толщах. Многолетняя практическая деятельность Вангенхейма Квалена и множество непосредственных наблюдений над условиями залегания животных и растительных остатков дали ему возможность прийти к таким заключениям, которые получили признание лишь более полувека спустя, а окончательно сформировались в познании закономерностей захоронения лишь в самое последнее время. Поэтому Квален по справедливости должен рассматриваться как зачинатель учения о захоронении и биостратономии палеонтологических остатков для континентальных отложений.

Эйхвальд (1852) в заметке по поводу черепа (условия нахождения которого описаны Кваленом) дает описание и определение черепа (без изображения). Череп составлен из больших щитков. Длина по дорсальной поверхности 7 дюймов 3 линии. От конца морды до передних краев орбит 4 дюйма 5 линий. Орбиты в длину 1 дюйм, в ширину 9 линий и разделены промежутком в 9 линий. Обе нижние челюсти 9 дюймов 3 линии в длину. Высота нижней челюсти у артикулярного конца 1,5 дюйма, у конца морды 4 линии. Число зубов 30 с каждой стороны. [Размеры, даваемые Эйхвальдом, приведены мною для того, чтобы в дальнейшем можно было отождествить упомянутый череп с оригиналом Г. Мейера.] Череп, по мнению Эйхвальда, относится к лабиринтодонтам и определяется им как Zygosaurus lucius Eichw.

Новые находки ганоидных рыб в медистых песчаниках Пермской губернии вкратце описаны в статьях Лисенко (1854) и Планера (1854).

Лисенко указывает на чрезвычайную редкость нахождения остатков рыб в Пермских рудниках. Более ранние находки рыб были известны в Бектемировском и Сантагуловском [не смешивать с Сантагуловским на р. Деме!] рудниках, неподалеку от дер. Янычь.

В 1852 и 1853 гг. были открыты превосходные отпечатки рыб в следующих рудниках: а) в Мурасовском казенном руднике в 20 верстах к востоку от Юговского казенного завода; б) в Ахматовском руднике в 10 верстах от Мотовилихинского завода (на северо-запад, за р. Камой); в) в «голубинках» [стекловатая медная руда] Александровского рудника в 4 верстах от Мотовилихинского завода близ дороги из Перми в Соликамск. Отпечаток рыбы из Мурасовского рудника передан в Музей Горного института. Руды Мурасовского рудника — известковисто-глинистые песчаники — залегают гнездами на глубине 9 и более сажен от поверхности (18—20 м), содержат от 2½ до 3½% меди.

По мнению Лисенко, отпечатки рыб, приобретенные Розе (Rose, 1837), происходят из рудника в окрестностях Верхне-Мулинского селения близ г. Перми [Лушниковского рудника?].

Планер [1854, 1855, 1860] описывает условия находки отпечатка рыбы в «голубниках» Александровского рудника в двух верстах от г. Перми. Подземные выработки Александровского рудника были соединены со старыми выработками ранее брошенного Вознесенского рудника, куда удалось проникнуть лишь после откачки воды. Руда, называемая «голубником», — особая разность медистого песчаника, проникнутого серой хризоколой и не отличающаяся по цвету от пустой породы. Поэтому в прежнее время эта руда не бралась и закладывалась в закати. Отпечаток рыбы найден на 19-й сажени от дневной поверхности на границе «голубника» со «сметником» [красным глинистым песчаником с обломками красной глины].

Подробные сведения о рудниках б. Пермской губернии можно найти в рукописной работе Планера (1855). Из органических остатков, находимых в рудниках, Планер называет только рыбы и растения, причем замечает, что ему не удалось установить местонахождения костей, описанных Куторгой (1838). Планер приводит обширный список рудников, в которых были найдены остатки растений, однако ограничивается только названием рудников и совершенно не указывает их местоположение. Таким образом, данные Планера сейчас уже почти бесполезны, поскольку в горных архивах мы можем с точностью установить местоположение лишь очень небольшого числа рудников из всех указанных Планером. В сведениях о рудниках нет даже типичных разрезов, отсутствуют глубины шахт, зато весьма подробно разбирается экономика горных работ, признаки рудоносности, типы руд и т. п. Таким образом, эта работа лишь в очень малой степени может служить для познания местонахождений фауны медистых песчаников.

В 1857 г. Герман Мейер (Meyer, 1857) дал предварительное описание коллекции остатков Tetrapoda из медистых песчаников, присланных ему Вангенхеймом Кваленом. Расплющенный череп, описанный Кваленом и Эйхвальдом (1852) как Zygosaurus, Мейер относит к лабиринтодонтам и называет его Melosaurus uralensis. Другие остатки преимущественно являются костями конечностей и впоследствии подробно описаны в полной монографии (1866). Местонахождения в цитируемой работе не указаны, за исключением весьма общих ссылок на округа Оренбургской губернии.

Череп Melosaurus uralensis подробно описан Мейером в специальной работе (1859—1861). Мейер совершенно верно относит Melosaurus к рахитомным лабиринтодонтам и дает прекрасное изображение дорсальной поверхности черепа с нижней челюстью. Череп заключен в темно-сером мергеле, при ударе издающем запах сероводорода. Относительно места находки черепа указано только — «в одном из рудников Стерлитамакского округа Оренбургской губернии» (стр. 90).

В 1860 г. появилась капитальная работа Эйхвальда (1860) — сводка всех палеонтологических данных об ископаемой фауне России. Эта работа была переиздана на русском языке (1861). Русское издание отличается от изданного в Германии лишь сокращенным числом таблиц.

Во введении изложены весьма правильные и передовые, особенно для того времени, соображения автора о связи распределения беспозвоночных с фациями и о тенденции среди палеонтологов к созданию многих мало обоснованных видов, особенно для позвоночных.

«В классе рыб эти затруднения еще более увеличиваются, именно потому, что встречаются одне отдельные кости, костяные щиты и чешуи, зубы, ихтиодорулиты и другие части, и почти невозможно доказать, какие части принадлежат вместе к одному и тому же виду рыб. Поэтому несколько оправдываются невольные ошибки палеонтологов, что ими составлены многие роды рыб, принадлежащие почти все к одному и тому же роду. То же самое в классе земноводных: зубы и отдельные кости относят то к одному, то к другому роду ящериц и невозможно дойти до настоящей истины» (стр. VII).

В общей части, на стр. 11 (русского издания), разд. III (Фауна медистого песчаника), Эйхвальд указывает, что из класса рыб в медистых песчаниках было более развито семейство Lepidoideae, а именно Palaeoniscus tscheffkinii и P. lepidurus, Acrolepis macrolepidotus, Platysomus biarmicus, Tetragonolepis murchisoni и др. «Земноводные животные представляют еще большую степень развития: медистый песчаник преимущественно отличается Labyrinthodontes: Rhopalodon wangenheimi и R. murchisoni, Deuterosaurus biarmicus и Zygosaurus lucius обитали леса древовидных папоротников, цикадеев и пальм. Они составляют переход от семейства Labyrinthodontes к семейству Lacertineae, подобные роды попадаются часто в медистом сланце близ Мансфельда, в Гарце» (стр. 112—113). Наземные позвоночные медистых песчаников описаны в небольшом разделе книги Эйхвальда (класс VIII — земноводные, разряд I — Saurii, стр. 495—505 русского издания), но иллюстрированы большим количеством изображений, данных на огромных таблицах, в натуральную величину. Разряд I — Saurii Эйхвальд делит на два семейства — Thecodontosaurii и Labyrinthodontes.

Семейство I — Thecodontosaurii, род I — Deuterosaurus (δεύτερος — второй, σαὔρα — ящерица). Вид 1309 (1374 штутгартского издания) — D. biarmicus.

К этому роду и виду Эйхвальд относит неполный череп с нижней челюстью и хорошо сохранившимися зубами из коллекции Горного института (табл. XXXVII русского издания; табл. LVIII штутгартского издания, фиг. 1 и 2). [Рисунок во всех деталях воспроизводит сохранившуюся до сих пор в Горном институте окаменелость, однако Эйхвальд не изображает и не описывает принадлежащую сюда затылочную часть черепа. Нижняя челюсть изображена непропорционально высокой, без следов имеющегося на самом деле сжатия и разлома симфиза. Вместе с тем на рисунке показана высокая сохранившаяся часть верхней челюсти, которая в настоящее время отсутствует.] На фиг. 3 той же таблицы изображены тыльные поверхности двух зубов, причем совершенно верно отмечено развитие пятки и бороздок на задней стороне коронки, столь характерное для растительноядных дайноцефалов. Эйхвальд отмечает, что «резцы» Deuterosaurus на верхушках стерты, как у грызунов; «хотя хищный признак Deuterosaurus виден из огромных клыков, едва ли можно принять, что стирание зубов было случайное, потому что оно слишком правильно на зубах» (стр. 497). Далее Эйхвальд считает принадлежащим Deuterosaurus biarmicus позвоночный столб с ребрами из Ключевского рудника, описанный еще Оуэном по слепку (1845). Позвоночный столб [табл. XXXVIII русского или LIX штутгартского издания, фиг. 1, 2 и 3 (ребра)] имеет в длину 14 дюймов и состоит из 11 спинных, 2 крестцовых и обломков хвостовых позвонков. Отмечается, что позвоночный столб «совершенно развит и суставные поверхности более плоские, чем вогнутые». [Отождествление позвонков и ребер с черепом Deuterosaurus произведено Эйхвальдом без всяких доказательств и оснований.] На основании того, что ребра «очень отстоят друг от друга и мало нагнуты» (стр. 498), Эйхвальд полагает, что тело Deuterosaurus было широкое, плоское и короткое «подобно Phrynocephalus» (ящерице-круглоголовке). По мнению Эйхвальда, кожа Deuterosaurus была покрыта тонкими роговыми или костяными щитками, следы которых якобы «местами видны на нем» [на чем?] (стр. 498). Эти щитки имели в длину 5 линий и в ширину 1 линию. [За отсутствием изображения невозможно понять, что именно имеет в виду Эйхвальд. На всех описанных им объектах никаких следов чешуй нет.] Deuterosaurus, по Эйхвальду, приближается к Iguanodon и к Dicynodon [это заключение, разумеется, не более как курьез в отношении первого, но, по случайному совпадению, оказалось верным в отношении второго].

«Род II. Rhopalodon Fisch. (Dinosaurus Fisch.). Череп средней величины, зубы булавовидные, сжатые, заостренные, с режущими и мелкозазубренными краями, неравной длины и косо усаженные. 2 длинных клыка, особенно верхний — конический, заостренный, нагнутый длиннее [высоты] нижней челюсти. Малые конические зубы находятся в большом крыле крыловидной кости [т. е. на поперечных флангах птеригоидов]. Клык, принятый прежде за мнимый род Syodon Kut. из класса толстокожих млекопитающих, принадлежит также к Rhopalodon» (стр. 499).

Вид 1310 (1375 штутгартского изд.) — Rhopalodon Wangenkeimi Fisch., табл. XXXVII (LVIII штутгартского изд.) фиг. 9 в натуральную величину; фиг. 10—11 увеличено [изображен тип рода из работы Фишера Вальдгейма — нижняя челюсть].

«Нижняя челюсть сжатая, имела 9 отстоящих булавовидных зубов с двумя противоположными режущими и зазубренными краями, верхушка эмальевая продольно струйчатая». Большой клык уплощенный, сидит в «передней расширенной части нижней челюсти с выдающимся подбородком» (стр. 499).

Вид 1311 (1376) — Rhopalodon Murchisoni Fisch., табл. XXXVII (LVIII), фиг. 4—8 в натуральную величину; фиг. 5 увеличена. Нёбная часть передней половины черепа с нижней челюстью in situ. [Изображен типичный хищный дейноцефал — бритоподид с мощными птеригоидными флангами, снабженными мелкими зубами. Кроме того, мелкие зубы сидят на palatina. Косые сколы наружных поверхностей послеклыковых зубов обусловливают их кажущиеся булавовидные очертания. Три первых PC на правой стороне, сохранившиеся целыми, имеют простую коническую форму с загнутыми назад верхушками.]

Вид 1312 (1358) — Rhopalodon Fischeri Eichw. табл., XXXVI (LVII), фиг. 24 a, b, c в натуральную величину. Здесь Эйхвальд впервые изображает новый вид рода Rhopalodon, установленный им в 1848 г.

Нижняя челюсть с длинными слегка изогнутыми клыками, на поверхности которых видны продольные бороздки, и с пятью послеклыковыми зубами, стоящими в челюсти прямо в близком расстоянии друг от друга. Эти зубы почти булавовидные, сжатые и большей, чем у Rh. Wangenheimi, величины. «К этому принадлежит несколько костей ног вместе с черепом, хранящихся в Музее Горного института» (стр. 501). [Из всего перечисленного материала Эйхвальд изображает только клык, который действительно обладает поверхностью со слабо заметными гранями, типичными для клыка нижней челюсти Deuterosaurus (см. ЛГУ/ЧМП № 1/1325 настоящей работы).

Сюда же относится и часть нижней челюсти Brithopus № 1/1332. Остальные кости, вероятно, не принадлежат какому-то новому виду, а отнесены сюда совершенно случайно.] В заключение описания семейства Thecodontosaurii Эйхвальд указывает, что Rhopalodon fischeri найден в Дурасовском, а другие виды Rhopalodon и Deaterosaurus в Ключевском рудниках.

«Семейство II. Labyrinthodontes, род III Eurosaurus Fisch. (Brithopus и Orthopus Kut., Melosaurus Meyer)». Описание этого рода является наиболее ошибочным местом работы Эйхвальда. Он почему-то, вопреки всем правилам систематики, считает, что те кости, которые были описаны Куторгой (1838), принадлежат роду Earosaurus, который назвал в 1842 г. Фишер, не дав ни описания, ни изображения. Все эти кости отличаются большой величиной, и, по мнению Эйхвальда, тот череп, который был описан Германом Мейером как Melosaurus, «есть единственный, к которому могут принадлежать эти кости» (стр. 502).

Поэтому Эйхвальд переименовывает Мelosaurus в Eurosaurus и вкратце описывает оригинал Мейера как Eurosaurus uralensis, приводя на табл. XXXVI (LVII), фиг. 25, известный рисунок Мейера. К этому же роду без всяких на то оснований Эйхвальд присоединяет большое количество костей хищных и травоядных дейноцефалов, хранящихся в Музее Горного института. На табл. XXXVII (LVIII), фиг. 12, Эйхвальд изображает кость, которую описывает как «сустав пальца» Eurosaurus. [В действительности — это проксимальная фаланга хищного дейноцефала.] Лопатка Eurosaurus изображена на табл. XXXVI (LVII), фиг. 26 в натуральную величину. [Это на самом деле проксимальная часть humerus Deuterosaurus gigas ЛГМ/МП № 37].

Позвонок Eurosaurus, описанный Эйхвальдом и изображенный на табл. XXXVIII (LIX), фиг. 6—7, реконструирован им неправильно [это один из первых послекрестцовых позвонков хищного дейноцефала]. Eurosaurus же, по Эйхвальду, принадлежит дистальный конец правого бедра огромной величины — табл. XXXVIII (LIX), фиг. 4a—b [бедро принадлежит Deuterosaurus gigas № 1/1326 ЛГМ/ЧМП]. Локтевая кость Eurosaurus на самом деле левое бедро фреатозавра (впоследствии отнесено Сили к Deuterosaurus). На табл. XXXVI (LVII), фиг. 28, Эйхвальд приводит «голень» Eurosaurus [рисунок плох, но, по-видимому, этот образец является tibia очень крупного травоядного дейноцефала].

«Воронообразная кость (os coracoideum) [табл. 9, фиг. 1 настоящей работы] была прежде принята за нижнюю часть локота млекопитающего, см. Kutorga, tab. I, figs 1—3» (стр. 504). Таким образом, Эйхвальд грубо ошибочно отождествляет дистальный конец humerus, правильно определенный Куторгой [и принадлежащий хищному дейноцефалу Brithopus], с коракоидом Eurosaurus. «Другая этого рода кость» изображена на табл. XXXVI (LVII), фиг. 27. [Это — плохой рисунок деформированной крупной кости, возможно, дистального конца umerus травоядного дейноцефала.]

Кости таза, «равным образом сомнительныя» (стр. 504), по Эйхвальду, принадлежат молодому индивиду Eurosaurus и изображены на табл. XXXVI (LVII), фиг. 30. [Это — ацетабулярная часть таза Brithopus с головкой бедра ЛГМ/ЧМП № 54.] Эйхвальд показывает эту группу костей с внутренней стороны и считает головку бедра за os sacrum, ilium — за бедро, pubis — за ilium. Ischium определено правильно. Не будучи уверен в своих определениях, Эйхвальд говорит, что «весьма трудно определить кости таза, потому что они отличаются совершенно особым устройством» (стр. 504). Наконец, к Eurosävrus же отнесено массивное ребро, изображенное на табл. XXXVI (LVII), фиг. 29 [одно из последних туловищных ребер крупного Deuterosaurus giges]. Только для этой последней кости Эйхвальд сообщает место находки — Дурасовский рудник. Для всех вышеперечисленных костей «Eurosaurus» указания местонахождений отсутствуют. [В результате ошибок Эйхвальда к роду Eurosaurus, который является nomen nudum, причислено много самых разнообразных костей и в довершение всего череп рахитомного лабиринтодонта Melosaurus.]

«Род IV. Zygosaurus Eichw. Вид 1314 (1352) — Z. lucius Eichw.». Эйхвальд не приводит изображения Zygosaurus, ссылаясь на таблицы своей работы 1848 г. Местонахождение Zygosaurus — Ключевский рудник.

В том же 1860 году Планер опубликовал заметку о нахождении ископаемых костей в некоторых рудниках Пермской губ. В 1859 г. в 12½ верстах на юго-запад от Мотовилихи, в выработанном Лушниковском руднике (район дер. Верхние Муллы) на глубине 4 м были найдены окаменелые кости и зубы какого-то животного. Кости эти залегали в красной глине, переслаивающейся мягким хрящем и галечником и залегающей на буром песчанике. Сверху глина прикрывается бурой и красной глиной и черно-земистым супеском. Ранее ископаемые кости находились в сходных условиях залегания в Ахматовском руднике на правой стороне Камы, по речке Черной, впадающей в речку Гайву, в 9 верстах к северо-западу от Мотовилихи. Здесь кости были найдены на глубине 5 саж. (10 м) от поверхности. Из описания Планера нельзя установить, каким именно животным принадлежали найденные кости. Судя по описанию разреза Лушниковского рудника, найденные в нем кости залегали в наносах на границе с коренными пермскими породами, поскольку рудники этого района располагаются на древней террасе Камы и проходят сквозь большую толщу четвертичных отложений. Поэтому кости, найденные в Лушниковском руднике, могли принадлежать какому-либо четвертичному млекопитающему. Однако в Ахматовском руднике на глубине 10 м, как это мы увидим в позднейших работах, залегают несомненно пермские породы, и в среднем глубина залегания рудных слоев колеблется от 12,5 до 8 м от поверхности при мощности наносов 3,2 м. Таким образом, кости из Ахматовского рудника должны несомненно принадлежать наземным позвоночным фауны медистых песчаников и скорее всего дейноцефалам, поскольку эти животные отличаются крупными размерами и кости их легко обращают на себя внимание. Что касается до Лушниковского рудника, то найденные в нем кости, вероятно, являются четвертичными, но вследствие того, что кости залегали прямо на границе наносов и коренных пермских пород, не исключена возможность вымывания их из пермских пород, и в этом случае они могут принадлежать также представителям фауны медистых песчаников. Из-за отсутствия самих костей и их описания указанные находки представляют интерес лишь для характеристики местонахождений в рудниках б. Пермской губ., т. е. области, наименее известной с точки зрения местонахождений.

Краткий общий обзор распространения медистых песчаников и рудников, на них работавших, был сделан горным инженером Антиповым 2-м (1860). Обзор начинается с рудников Пермской губ. и описания типов руд, а также местных названий различных медных руд по установившимся в Пермской губ. местным терминам [не совпадающим с соответствующими терминами, принятыми в рудниках б. Оренбургской губ.]. Антиповым подмечена важная закономерность: чем ближе к Уральскому хребту, тем крупнее становятся зерна рудных песчаников. Отмечая распространение рудных конгломератов в Чердынском, Соликамском и Пермском уездах Пермской губ. и в Стерлитамакском и Оренбургском [последнее неверно] уездах Оренбургской губ., Антипов приходит к заключению, что Уральский хребет принимал участие в образовании этих рудных песчаников. Далее Антипов говорит о связи растительных остатков с медными рудами, поскольку руда встречается всюду, где мы находим признаки ископаемых растений, и прослои растительных остатков дают наиболее богатую руду. Например, превосходную руду (16% меди) дает большое скопление древесных стволов из рода Calamites, в огромной массе залегающее в Ордынском руднике Благовещенского завода, в 40 верстах [к северо-западу] от Оренбурга. Антипов выводит общее для всех рудников правило, что «чем более масса растений этих и толще кремнистые стволы их, тем чаще попадается руда высокого содержания» [меди] (стр. 289).

Близ селения Бугульчан (на р. Белой) в рудных конгломератах встречается самородная медь, иногда в виде порядочной величины пластин, но не разрабатывается только по «причине трудной добычи и редкого нахождения» (стр. 290).

Из всех рудников Пермского округа лучший рудник — Воскресенский, в 17 верстах от Юговского завода, глубиной 24 м.

Средняя продолжительность действия отдельных рудников 2—3 года, много 10 лет, и лишь очень редко некоторые рудники действуют 20—30 лет, подобно Благовещенскому руднику в 11 верстах от Мотовилихинского завода.

В обзоре Каргалинских рудников Антипов отмечает, что горные работы этих рудников производятся кое-как, вне установленных правил, большей частью без крепей и маркшейдерских планов. Всюду, где только в этом представляется возможность, идут сплошной добычей. Горизонтальные выработки неправильных очертаний и размеров, изгибающиеся во все стороны. Вышина их большей частью 8 или 9 четвертей [1,4—1,6 м]. Самые лучшие Каргалинские рудники — это Ордынские, Покровские и Николаевские. О Демских рудниках Антипов не сообщает никаких сведений, вероятно вследствие замирания горного дела в этом районе к 70-м годам XIX столетия.

Соображения о возрасте медистых песчаников даны Людвигом (Ludwig, 1862), который впервые поставил вопрос о разном возрасте медистых песчаников в разных районах, правда решив его слишком схематично и неверно. По этому автору, медистые песчаники Пермской губ. отличаются в возрасте от медистых песчаников Оренбургской губ. Первые принадлежат базальным слоям цехштейна или верхним слоям красного лежня. Оренбургские медистые песчаники относятся к верхней группе морского цехштейна, для которого они составляют кроющие слои. Людвиг думает, что эти последние образования находятся на границе палеозоя и мезозоя и могут быть сравниваемы с нижней группой триаса — вогезским или пестрым песчаником. Далее Людвиг указывает на находки рыб и костей «ящеров» в районе г. Перми в нижней группе медистых песчаников [но совершенно упускает из виду, что точно такие же остатки найдены и в Оренбургских медистых песчаниках]. Обе группы медистых песчаников, по Людвигу, разделены морским прослоем и содержат разные флоры [последнее неверно].

Квален (1862) возражал Людвигу и справедливо указывал на единый характер отложений, флоры и фауны медистых песчаников как Оренбургской, так и Пермской губерний.

Гофман (1865) собрал много сведений по разрезам рудников Пермской губ., в том числе и по Ахматовскому руднику, в котором Планер (1860) указывает местонахождение ископаемых костей. В начале своей работы Гофман дает объяснения местным названиям горных пород, из которых, для чтения его разрезов, необходимо упомянуть следующие:

Хрящ — крупная галька кварцевых пород, сланцев и т. п., без всякого цемента, в скоплениях от нескольких вершков до 4½ арш. (свыше 3 м) мощности.

Супесок — серо-бурый глинистый песчаник.

Ржавец — разнозернистые песчаники, проникнутые железной охрой.

Головник — сильно глинистый песчаник красного или желтого цвета.

Шифер — темно-серый, почти черный, сланцеватый песчаник, переходит в сланцеватую глину.

Полосатник — полосатый светло-серый и красный песчаник.

Голубник — свинцово-серый мелкозернистый плотный песчаник с голубым отливом.

Сметник — красный глинистый песчаник с желваками красной глины.

Творожник — глинистый песчаник с обломками белой глины.

Костыга — твердый песчаник с обломками глин.

Зольник — мелкозернистый глинистый песчаник пепельно-серого цвета.

Гофман дает разрезы рудников главным образом Юговского и Мотовилихинского заводов. Юговский завод, или Юг, стоит на ручье Юг, впадающем в р. Бабку (приток Сылвы).

Из этих разрезов мы приведем некоторые наиболее интересные для характеристики Пермских рудников.

I. Рыжевский рудник — недалеко от ручья Рыжа, в 7 верстах от Юговского завода; общая глубина 12 сажен (24 м).

Под черноземом сверху вниз: 1. Красная наносная глина 2 саж. (4,2 м); 2.Супесок и сметник 2½ саж. (5,2 м); 3. Бурый песчаник 3 саж. (6,2 м); 4. Зольник с глубиной светлеющий 1 саж. (2,1 м); 5. Шифер с окисленными медными рудами ½ саж. (1 м); 6. Голубник с сернистой медью (медным колчеданом) ½ саж. (1 м); 7. Зольник с окисленными рудами ½ саж. (1 м); 8. Костыга и вап 2 саж. (4,2 м).

Гофман указывает, что медный колчедан, добываемый в рудниках этого типа, выбрасывается в отвалы, где лежит в течение нескольких лет или даже десятков лет, окисляется и затем уже идет в плавку наравне с другими окисленными рудами. [Это указание очень важно. Нужно подчеркнуть, что в рудах, наблюдаемых в настоящее время на старых отвалах рудников, за долгий срок их лежания на поверхности все сульфиды, менее стойкие, чем халькозин, конечно, уже давно разрушились и перешли в лимонит и окисленные медные соли — куприт, малахит, азурит. Отсюда следует, что по образцам из старых отвалов нельзя составить точного представления об истинном характере руд того или иного рудника, а также что количество сульфидов в медистых песчаниках, вероятно, было больше, чем это кажется в настоящее время.]

II. Разрез Ахматовского рудника в Закамье, в двух верстах к западу от Владимиро-Андреевского рудника, на рч. Черной.

А. Первая шахта 4½ саж. (9,5 м) глубиной: 1. Рыхлый боровой песок 2 арш. (1,4 м); 2. Красная наносная глина 2½ арш. (1,8 м); 3. Бурый, весьма мелкозернистый песчаник 3 арш. (2,1 м); 4. Супесок и сметник 3 арш. (2,1 м); 5. Полосатник 1 арш. (0,7 м); 6. Зольник с творожником и медными рудами ½ арш. (0,35 м); 7. Вап. 1½ арш. (1,0 м).

Б. Вторая шахта 7 саж. (15 м) глубиной: 1. Рыхлый боровой песок 2 арш. (1,4 м); 2. Красная наносная глина 2½ арш. (1,8 м); 3. Бурый песчаник 6 арш. (4,3 м); 4. Сметник с медными рудами 3 арш. (2,1 м); 5. Полосатник 1 арш. (0,7 м); 6. Зольник с медными рудами 3 арш. (2,1 м); 7. Ржавец с медными рудами 1½ арш. (1,0 м); 8. Бурый песчаник 2 арш. (1,4 м); 9. Темно-красная глина (вап) — в почве шахты.

Обе шахты разделены расстоянием в 40 саж. (84 м).

III. Разрез Александровского рудника в трех верстах к юго-западу от Мотовилихи. Глубина шахты 18 саж. (38 м): 1. Красная наносная глина 3 саж. (6,3 м); 2. Супесок 2 саж. (4,2 м); 3. Всю остальную часть глубины шахты занимает бурый песчаник, перемежающийся со светлым песчаником. В последнем встречаются два пласта голубника, каждый 2 арш. (1,4 м) мощностью, разделенные тонким слоем вапа. Верхний пласт безруден, нижний содержит промышленную руду. Очень сходный с этим рудником разрез находится в обнажении в долине Малой Ягошихи и на левом берегу Камы, в монастырском саду.

Самый глубокий рудник Пермского округа — Благовещенский [работает с 1820 г., глубина 42 м]. Его разрез: 1. Красная наносная глина 3½ саж. (7,4 м); 2. Супесок 3 саж. (6,3 м); 3. Хрящ 1½ саж. (3,1 м); 4. Вап 1 саж. (2,1 м); 5. Бурый песчаник 1⅔ саж. (3,5 м); 6. Вап 2 саж. (4,2 м); 7. Зольник ½ саж. (0,3 м); 8. Творожник 1½ саж. (3,1 м); 9. Полосатник 1½ саж. (3,1 м); 10. Зольник ⅔ саж. (1,4 м); 11. Ржавец 1,2 саж. (1,0 м); 12. Зольник 2,3 саж. (1,4 м); 13. Светло-бурый песчаник ⅔ саж. (1,4 м); 14. Темнобурый песчаник 1 саж. (2,1 м); 15. Творожник ⅓ саж. (0,7 м); 16. Вап — в почве шахты.

Палеонтологических данных Гофман не сообщает.

Большая монография Германа Мейера (1866) посвящена специально фауне наземных позвоночных из медистых песчаников Приуралья и содержит описание материалов, хранившихся в германских музеях до последнего времени, но почти нацело уничтоженных во вторую мировую войну.

Автор начинает монографию очерком о древности уральских медных рудников, часть из которых (скифские и чудские работы) современны периоду свайных построек в Альпах. Остатки рептилий из Уральских рудников хранились в коллекциях герцога Максимилиана Лейхтенбергского, Горного института и Минералогического общества в Санкт-Петербурге, в музее Московского общества испытателей природы и в Королевском минералогическом собрании в Берлине.

Далее Мейер проводит разбор данных о возрасте медистых песчаников по различным литературным источникам и приходит к заключению, что исследования по этому вопросу должны быть еще уточнены. Наиболее близким к истине Мейер считает взгляд Людвига (1862) о существовании двух толщ медистых песчаников, разделенных морскими слоями, из которых Оренбургские медистые песчаники, откуда и происходят остатки рептилий, относятся к верхней группе.

Далее следует в хронологическом порядке разбор описаний остатков рептилий из медистых песчаников, произведенных Куторгой, Фишером, Кваленом, Эйхвальдом и самим автором. Мейер указывает, что Orthopus Куторги основан на верхнем конце humerus, а не на нижнем, как предполагал Куторга. Этот верхний конец принадлежит той же кости, нижний конец которой описан как Brilhopus [совершенно правильно]. Мейер находит ряд ошибок и у Эйхвальда, указывая прежде всего на неправильность объединения костей рептилий, как Rhopalodon и Eurosaurus, с лабиринтодонтами. Rhopalodon murchisoni, по мнению Мейера, установлен Пандером. [Это совершенно ошибочно, так как Пандер никогда не описывал никаких рептилий из медистых песчаников. Однако после Мейера эта ошибка прочно укоренилась в позднейшей литературе.] Относительно последнего вида Мейер исправляет Эйхвальда, указывая, что число послеклыковых зубов для верхней челюсти равно 8, из которых первый отделен от клыка диастемой в дюйм ширины. «Относительно переднего, тупого и высокого конца нижней челюсти (Rhopalodon Murchisoni) не сказано, как он озублен» (стр. 104). [Мейер не понял того, что зубов в этом месте вообще не сохранилось, так как «тупой и высокий» конец нижней челюсти образовался в результате отлома передней части симфиза, уничтожившего нацело зубной край и образовавшего тупой «подбородок», совершенно неестественный для рептилии.] Говоря о маленьких зубах на нёбе, Мейер правильно отмечает, что эти зубы сидят на птеригоидах.

Автор подробно разбирает описание, данное Г. Фишером для Eurosaurus, и приходит к заключению, что «это те самые кости, которые, по Куторге, образуют новые рода млекопитающих Brithopus и Orthopus. Эйхвальд в Lethaea Rossica относит эту кость к тому же виду, как и Melosaurus urаlensis, называя его Eurosaurus uralensis, и, предполагая, что это лабиринтодонт, присоединяет сюда еще и другие кости. Для такого смешения нет, однако, никакой вероятности. Череп Melosaurus найден в Стерлитамакском округе не в медистом песчанике, а в печеночном мергеле и в рудниках, где [находятся] кости с широкими суставными головками, ни Melosaurus, ни другие лабиринтодонты неизвестны, за исключением Zygosaurus из Ключевского рудника. Нет никакого основания причислять эти кости конечностей к лабиринтодонтам» (стр. 105). Позвонок из Дурасовского рудника, изображенный Эйхвальдом, вполне отождествим с костями конечностей, но «совершенно немыслимо, чтобы он принадлежал Melosau-rus — лабиринтодонту с эмбриональным (рахитомным) позвоночным столбом». Далее к тому же виду причислены многие кости из известняка Средне-Сантагуловского рудника на берегу р. Демы, именно нижний конец femur (табл. LIX, фиг. 4). «Это тот же кусок, который я получил от Квалена и (в настоящей работе) изобразил на табл. XIX, фиг. 1—3. Я не думаю, что эту кость надо объединить в один вид с плечевыми костями, описанными Куторгой; она принадлежит гораздо большему животному и также гораздо более массивна. Другая кость, которую изобразил Эйхвальд (табл. LIX, ф. 5), есть также femur. Он описан Эйхвальдом как плечо этого вида, в то время как он совсем другого строения, чем известные плечевые кости и те, которые Фишеру послужили для названия Eurosaurus» (стр. 106—107).

«Другая кость 10 дюймов длины с неполно сохранившимися концами (табл. LVII, фиг. 28) определена Эйхвальдом как Libia Еurosaurus. Она соответствует по величине большому femur (табл. LIX, фиг. 4), но слишком велика, чтобы относить ее к плечу Eurosaurus» (стр. 107).

Далее Мейер исправляет ошибки Эйхвальда в определении нижнего конца humerus как coracoideum и большого humerus как лопатки и в заключение разбора работы Эйхвальда пишет: «Все это показывает, что Эйхвальд объединил кости очень различных видов и величин, вдобавок еще неправильно определив их положение в скелете» (стр. 108).

Под именем Zygosaurus lucius Эйхвальдом были описаны два различных животных в 1848 и 1852 гг. Первое и является собственно Zygosaurus lucius, а второе животное описано Мейером как Melosaurus.

Затем Мейер дает описание материала, имеющегося в его распоряжении. Этот материал предварительно описан ими (1857) без изображений.

К присланному Кваленом материалу были приложены замечания, что остатки происходят из медистого песчаника многочисленных рудников Белебеевского и Стерлитамакского округов Оренбургской губ. Эти рудники особенно богаты костями конечностей, в то время как черепа принадлежат к величайшим редкостям.

Все исследованные автором кости находятся в особой песчаникообразной породе, которая в одном и том же куске часто бывает весьма различной — целиком тонкозернистая, серая или с примесью глины или менее твердая, более чистопесчаная и заключает глинистые гальки. Гальки встречаются особенно в тех участках, где порода становится грубозернистой и под лупой представляется как смесь отчасти округленных кусочков пород различного вида и цвета. Местами эти породы мягче и содержат беловатые, серые или красноватые глинистые гальки. Кости тяжелые, плотные, коричневые, беловатые, красноватые или зеленоватые и чаще мало отличаются от цвета заключающей их породы.

Из остатков черепов в распоряжении Mейepa находится лишь каменное ядро. Для изображения объект непригоден, так как деформирован в теменной области. Теменная кость кажется непарной и прободена большим отверстием. Череп, от которого осталось каменное ядро, может по величине равняться Deuterosaurus [это скорее всего так и есть], однако точное определение рода не может быть сделано по такому фрагменту. «Из зубов я имею лишь один обломок средней части клыка, изображенный на табл. XXI, фиг. 5» (стр. 110). Далее Мейер дает подробное описание зуба и считает, что зуб может принадлежать крупному виду Rhopalodon или же особому роду рептилий. [Этот зуб — уплощенный крупный клык, замечательный тем, что пильчатая нарезка у него идет по обеим сторонам режущих кантов — и спереди и сзади.]

На табл. XXI, фиг. 2 и 3 в работе Мейера изображен с внутренней и внешней стороны фрагмент затылочной поверхности черепа. [По архаическому горизонтальному расположению коротких paroccipitalia этот фрагмент принадлежит горгонопсу Phthinosuchus — табл. XX, фиг. 4 настоящей работы.] Автор пишет, что рисунки очень точны и что этот «Schädelbasis» крайне сходен с дицинодонтами, настолько, что можно отнести его к этому же семейству [последнее, конечно, неверно]. На табл. XVII, фиг. 5 и 6 изображен обломок [в натуральную величину], который, по мнению Мейера, может быть из черепа, нижней челюсти, плечевого пояса или таза. [Это плохой фрагмент, который скорее всего является обломком крупного таза в области срединного шва.] Из трех позвонков, имеющихся в его распоряжении, Мейер на табл. XV, фиг. 1—3 изобразил наиболее хорошо сохранившийся. По мнению Мейера, он так похож на позвонок, описанный Эйхвальдом, что можно думать, что это тот же самый кусок. [Это — последний сакральный или первый постсакральный позвонок, очень сходный с имеющимися в позвоночнике Deuterosaurus из коллекции Горного института.] Мейер приводит разрез тела позвонка, показывающий его глубокую амфицельность, и исправляет затем неверно данные Эйхвальдом очертания позвонка спереди. Кроме позвонков этого типа, «я имею еще один неполный, на рисунках не показанный, позвонок, который явственно принадлежит другому животному. Тело этого позвонка больше, длиннее и выше и шестиугольно в очертаниях потому, что снизу оно плоско, а по внешним сторонам слегка килевато. Этот позвонок, вероятно, принадлежит к типу, который Эйхвальд (табл. LIX, фиг. 1, 2) причислил к Deuterosaurus. К этим позвонкам принадлежит второй ряд ребер, из которых я одно с почти полной головкой изобразил на табл. XXI, фиг. 4» (стр. 114—115). [Левое ребро крупного хищного? дейноцефала?]

На табл. XVII, фиг. 1 и 2, Мейер изображает «сочленовную ямку [лопатки] для принятия головки плеча» (стр. 115). Более полно самая лопатка дана на табл. XVIII, фиг. 1 (снаружи) и фиг. 2 (профиль). [Это определение вполне правильно. Cavitas glenoidalis с коракоидом и прокоракоидом правой стороны принадлежит дейноцефалу, вероятно Brithopus. Швы на внутренней стороне хорошо различимы. Лопатка на табл. XVIII также принадлежит Brithopus и отличается, например, от Titanophoneus некоторым расширением нижней половины лопатки, край которой вытянут в узкую, тонкую пластинку.] Имеется еще правый экземпляр лопатки — ее плоская и широкая верхняя оконечность с неполным краем (табл. XX, фиг. 1 — изнутри, фиг. 2 — снаружи) [это правильно]. Всего у Мейера имеется шесть фрагментов лопаток, из них две правые и четыре левые. По ним автор восстановил более полную лопатку (табл. XVIII, фиг. 1 и 2) [Мейер не знает и не отмечает наличия procoracoideum]. Далее Мейер делает правильное заключение, что обломок ацетабулярной части таза (табл. XVII, фиг. 3—4) принадлежит тому же виду животного, как и лопатка (cavitas glenoidalis, табл. XVII) [это — таз типичного бритоподида Brithopus].

«Сходный кусок, возможно, тот же [неверно. — И.Е.] изображен Эйхвальдом на табл. LVII его работы. Швы очень плотные и трудно различить, из двух или трех костей состоит этот кусок» (стр. 117).

«На табл. XV, фиг. 5 (спереди), фиг. 6 (сзади) и фиг. 7 (снизу) я изобразил нижнюю часть кости, которую считаю за плечо. [Определение вполне точно — типичное плечо хищного дейноцефала Brithopus.] Таких костей я имею еще одну с той же стороны и одну с другой стороны животного Оба последние экземпляра так сходны по цвету, что, по-видимому, они от одного животного. Это те же кости, которые Куторга, определив правильно как нижнюю часть плеча, отнес к Brithopus priscus. Несмотря на правильное определение Куторги, Эйхвальд считал их за coracoideum и отнес к Eurosaurus» (стр. 118).

«На табл. XVI я изобразил (фиг. 1—4) одну и на фиг. 5 еще другую кость, которую Куторга считал за нижнюю часть плеча особого млекопитающего, названного им Orthopus primaevus. Этих костей я имею три экземпляра, все с одной стороны животного, кажется, левой, следовательно столько же индивидов» (стр. 119—120) [верхние части плечевых костей хищного дейноцефала Brithopus одна правой, другая левой]. Все эти кости отличаются отсутствием мозговой трубки и состоят из одной плотной массы.

«Изображенная на табл. XIX фиг. 1—3 кость так сходна с оригиналом Эйхвальда (табл. LIX, фиг. 4), что это может быть тот же самый фрагмент [неверно; оригинал Эйхвальда хранится в Музее геологического кабинета Ленинградского государственного университета]. Это нижний конец бедра, который Эйхвальд относит к Eurosaurus, однако по величине он скорее принадлежит Deuterosaurus. [Совершенно верно, крупному виду этого рода, рис. 3 настоящей работы, № 294/20 ПИН.] Кость без всякой мозговой полости, почему может быть отнесена к морскому животному» (стр. 121). [Это, конечно, неверно, так как все сухопутные примитивные рептилии отличаются отсутствием ясно выраженной мозговой трубки.]

«На табл. XVIII, фиг. 4—8 изображено состоящее из двух кусков бедро, которое, если вышеописанная кость есть самая крупная, то эта самая мелкая из всех до сих пор известных остатков из медистых песчаников Урала» (стр. 121) [бедро типа рода Phreatophasma aenigmatum № 294/24 ПИН, рис. 68 настоящей работы]. Другой фрагмент (табл. XXI, фиг. 9—11), по мнению Мейера, очень сходен с верхней частью бедра у Nothosaurus [это верхний конец tibia фреатозавра № 294/21 ПИН, перевернутый нижним концом кверху. На таблице Мейер дает ее как нижнюю часть, бедра, а в тексте говорит о верхней — описка]. Фрагмент, напоминающий, по Мейеру, нижнюю часть бедра нотозавров, изображен на табл. XX, фиг. 3—5 как верхняя часть бедра, так что, очевидно, в тексте обозначения костей перепутаны. [Эта последняя кость может быть обломком radius или нижним концом tibia, но во всяком случае не бедро.] С этой костью, по Мейеру, имеет сходство обломок, изображенный на табл. XX, фиг. 6—8 [нижний конец tibia или ulna, перевернутый на 180°]. На табл. XXI, фиг. 9—11 изображен нижний конец fibula дейноцефала и на табл. XX, фиг. 9—11 дана верхняя часть ulna дейноцефала, опять-таки перевернутая на 180°. Этим костям Мейер затрудняется дать точное определение, но высказанное им предположение правильно. Изображенные на табл. XVI, фиг. 6 и 7 и табл. XIX, фиг. 4 и 5 кости не определены Мейером [это скорее всего обломки scapulocoracoideum растительноядного дейноцефала]. «Из породы, в которой одна из этих костей лежала, был добыт небольшой кусок кости, изображенный на табл. XVI, фиг. 8. Его поверхность покрыта ямочками и напоминает лабиринтодонта или крокодила» [обломок кости крыши черепа лабиринтодонта, возможно Platyops].

В заключение описания остатков Мейер дает описание нового лабиринтодонта Chalcosaurus rossicus по единственно сохранившемуся рисунку черепа. Это довольно крупный стегоцефал с широким параболическим черепом, возможно, родственный группе Brachyopidae. Череп был найден в желтом медистом песчанике на южном краю Общего Сырта в 50 верстах к северо-западу от Оренбурга [район Каргалинских рудников] и вскоре утерян.

На основании изучения литературы и исследования перечисленных остатков наземных позвоночных из медистых песчаников Мейер приходит к следующим выводам.

«Среди многих, мною описанных, рептилий из различных формаций триаса я не знаю таких, которые могут быть приведены в соответствие с остатками рептилий из медистых песчаников Оренбургской губ. Именно особые отличия представляют короткие, на концах расширенные, в средине утонченные плечевые кости [таковы вообще кости очень многих древних рептилий], и если кости, такие, как коракоид, ilium и бедро, напоминают триасовых рептилий, то это сходство попросту случай и соединено с отличиями, доступными для выделения особых родов» (стр. 127—128). Далее следует сравнение рептилий из медистых песчаников с Protorosaurus, Parasaurus и Sphenosaurus. Лабиринтодонты, по мнению Мейера, для сравнения непригодны, «так как слишком различаются». Подтверждается родство Rhopalodon с дицинодонтами из Южной Африки, особенно с Galesaurus [автор придает аномодонтам старое широкое значение этого термина, включающего и териодонтов]. «Возраст медистых песчаников Оренбурга несомненно близко подходит к дицинодонтовому песчанику Южной Африки, который еще точно не определен и лишь предположительно относится к триасу. Из медистого песчаника русской Оренбургской губернии до сих пор известны следующие рептилии:

I. Лабиринтодонты.

Melosaurus Meyer.

1. М. uralensis Meyer [Syn. Zygosaurus lucius Eichw. (частью), Eurosaurus uralensis Eichw. (частью.)]

Zygosaurus Eichwald.

2. Z. lucius Eichw. (частью). Череп.

Chalcosaurus Meyer.

3. Ch. rossicus Mey. Череп.

II. Другие ящеры.

Rhopalodon Fisch.

4. Rh. wangenheimi Fisch.

5. Rh. murchisoni Pand. [неверно, тоже Fisch.].

6. Rh. fischeri Eichw.

Deuterosaurus Eichwald

7. Deuterosaurus biarmicus Eichw.

Eurosaurus Fisch.

8. Eurosaurus verus Mey. (Meyer, Palaeontogr., XV, p. 112). Syn. — Eurosaurus uralensis Eichw. (частью), Brithopus priscus Kut., Orthopus primaevus Kut.» (стр. 128—129).

К этому последнему принадлежат описанные в работе Мейера плечевая кость (стр. 118, табл. XV, фиг. 5—7, табл. XVI, фиг. 1—5), гленоидальная область лопатки (стр. 114, табл. XVII, фиг. 1—2), лопатка (стр. 114, табл. XVIII, фиг. 1—3), ацетабулярная часть таза (стр. 117, табл. XVII, фиг. 3—4), позвонок (стр. 112, табл. XV, фиг. 1—4).

«Весьма вероятно, что зуб (табл. XXI), большое бедро (табл. XIX) и маленькое бедро (табл. XVIII), описанные в настоящей работе, принадлежат трем различным видам, о которых еще нельзя дать точных сведений». «К какому семейству принадлежат виды, отнесенные в графу «другие ящеры», по имеющимся до сих пор остаткам, сказать нельзя» (стр. 130).

[В начале своей работы Мейер вносит много существенных исправлений в более ранние исследования, но и он еще не смог дать фауне медистых песчаников сколько-нибудь ясного освещения. Установленный Мейером «истинный» Eurosaurus—Eurosaurus verus — в общем правильно представлен причисленными к нему остатками, так как почти все эти остатки принадлежат хищному дейноцефалу, за исключением tibia, части плечевой кости и некоторых других обломков. Совершенно правильно объединение остатков Eurosaurus с Brithopus и Orthopus Kut., но неверно самое название, вновь установленное Мейером, так как прежде всего Eurosaurus является nomen nudum, и, наконец, по правилу приоритета должно быть взято название Brithopus Kut.

После работы Мейера следующая работа о позвоночных из медистых песчаников Приуралья была опубликована Оуэном (Owen, 1876). В этой работе Оуэн сравнивает остатки рептилий из медистых песчаников с териодонтами Южной Африки. Оуэн считает счастливым случаем, что среди находок вымерших рептилий с Урала имеются плечевые кости с таким же характерным для млекопитающих энтепикондилярным прободением, как и у известных рептилий серии Карроо Южной Африки, и с другими признаками, которые также очень напоминают териодонтов из этих отложений.

Оуэн разбирает описание Brithopus и Orthopus, сделанное Куторгой, и составляет оба фрагмента (фиг. 1 и 2) в одну целую плечевую кость. Род Eurosaurus есть синоним Brithopus prisms. Оуэн подробно разбирает описание Eurosaurus, сделанное Г. Фишером (1842), и приходит к заключению, что «кость, так описанная, совпадает с проксимальной частью humerus, описанной Куторгой как Orthopus» (стр. 355) [правильно]. Далее следует критика построений Эйхвальда (1860). Поскольку Melosaurus есть лабиринтодонт, то отождествление его с фишеровским Eurosaurus, очевидно, неверно. Описанные Эйхвальдом части костей явно принадлежат териодонтам. Syodon Куторги очень сходен с Cynodraco, равно как и Deuterosaurus [последнее, конечно, неверно]. На рис. 3—8 своей работы Оуэн приводит сравнительные рисунки передних частей черепов Deuterosaurus (из Эйхвальда), Cynodraco serridens Ow. и Lycosaurus. Уральские рептилии, по мнению Оуэна, отмечают наличие той же формации Карроо. При описании каналов в humerus териодонтов Оуэн отмечает, что Гексли назвал эти каналы супракондилоидными, но названия «энтепикондилярный» и «эктепикондилярный», данные Куторгой для Brithopus, более удачны.

В конце работы — дискуссия о новом отряде рептилий — Theriodontia, установленном Оуэном, и о его отношении к Dinosauria.

В период 1880—1882 гг. опубликовано несколько работ Твелвтриза, специально посвященных фауне наземных позвоночных в медистых песчаниках — остаткам из Каргалинских рудников Оренбургской губ., которые были посещены Твелвтризом.

Первая работа (Twelvetrees, 1880) содержит описание черепа лабиринтодонта Platyops rickardi Tw. Череп найден в рудном слое Рождественского рудника (близ хутора Горного), свыше 40 миль от Оренбурга, и передан Твелвтризу для изучения Т. Рикардом, суперинтендантом Russian Copper Co. Рудный слой — твердый медистый песчаник, перекрытый безрудными песчанистыми породами и залегающий на красных глинах и мергелях. «В других рудниках Каргалинского округа повторяются те же самые явления, в связи с чем Рикард разработал теорию происхождения и способа осаждения меди. Я вполне согласен с ним, что меденосные слои отмечают русла пресноводных потоков пермского времени. В них находятся различные остатки растений и кости лабиринтодонтов и рептилий» (стр. 116). «Проф. Оуэн поместил Rhopalodon и Deuterosaurus из медистых песчаников в качестве особых родов в отряд Theriodontia. Остатки других родов из Каргалинских степей подтверждают это заключение» (стр. 118).

Далее Твелвтриз указывает на нахождение рахитомных позвонков, вероятно принадлежащих Melosaurus uralensis, «в верхнепермском песчанике в основании северного склона холма Сарыгул, около 30 миль к NE от Оренбурга» (стр. 119).

Правильно утверждение Твелвтриза, что «когда песчаники не меденосны, ископаемые (органические остатки) в них отсутствуют» (стр. 119).

Череп нового лабиринтодонта Platyops rickardi изображен на рис. 1 (вид сверху). Это каменное ядро черепа с обломанной передней частью узкой и длинной морды. Скульптура костей крыши черепа, ямчатая и сотовая, сохранилась лишь на передней части maxillare. «Височные ямы закрыты сверху, чем он резко отличается от Zygosaurus Эйхвальда. Максиллярный слизевой канал сильно развит [это не канал, а бороздка вдоль дентального края maxillare]. Средняя линия черепа [межорбитальная полоса] вдавлена. Praefrontalia вместе с postfrontalia отделяют орбиты от frontalia». Череп находится в «кабинете Рикарда» (стр. 120).

В том же выпуске Бюллетеня Московского об-ва испытателей природы напечатана вторая статья Твелвтриза (1880а), посвященная описанию фрагментов плечевых костей из Каргалинских рудников.

«Я даю краткую заметку о плечевых костях рептилий из того же местонахождения и из того же самого рудника [Рождественского] и рудного горизонта («пола» руды — floor of ore)» (стр. 125). Изображенная на фиг. 1 работы Твелвтриза кость есть дистальная часть левого humerus [правильно], неполно сохранившаяся [humerus крупного хищного дейноцефала]. Имеются два отверстия — for. entepicondyloideum и for. ectepicondyloideum; первое помещено на 3 дюйма выше сочленовной поверхности. Твелвтриз правильно полагает, что каналы были полностью закрыты сверху костными дужками. Форма for. entepicondyloideum очень напоминает таковое у Cynodraco major.

Второй образец, описанный Твелвтризом, есть дистальный конец правого humerus много меньшей величины, нежели вышеописанный (фиг. 2, 3 и 4) [по-видимому, дистальный конец бедра Syodon]. Имеются оба канала эктепи- и энтепикондилярный], закрытые сверху костными мостиками. Между двумя каналами имеется глубокая ямка. На задней стороне имеется небольшое углубление для olecranon. Общая форма фрагмента по Твелвтризу более всего соответствует Brithopuspriscus, но, конечно, образец отличается много меньшей величиной. Твелвтриз отказывается установить систематическое положение своих объектов, говоря: «я не буду загружать научную номенклатуру необоснованными именами. Когда найдутся более полные части скелетов, появится лучшее основание для родовых названий» (стр. 126).

Новый род пермских рептилий описан в следующей работе Твелвтриза (1880).

Летом 1879 г. в Рождественском руднике [близ хутора Горного] свыше 30 миль от Оренбурга был найден фрагмент левой половины переднего конца морды [хищного дейноцефала]. Большой клык лишь слегка сжат с боков (много менее, чем клыки других териодонтов) и имеет округлое сечение без следов зазубренности или пильчатости по заднему краю. Клык сильно изогнут назад и имеет очень длинный корень, сидящий очень косо в maxillare, под очень острым углом к челюстному краю и заходящий далеко назад. Из передних зубов сохранился только один рядом с клыком, отличающийся необыкновенно малыми размерами. Число послеклыковых зубов равно 10, зубы утолщаются и укорачиваются постепенно «сзади наперед». Твелвтриз отмечает общее сходство строения зубного аппарата с Titanosuchus ferox Ow. «У рода Rhopalodon я отмечаю большую гладкость и более тонко исчерченную поверхность эмали» (стр. 543). Вследствие значительных отличий от известных териодонтов Твелвтриз устанавливает по описанному фрагменту новый род и вид Cliorhizodon orenburgensis «in allusion of its contracting roots terminating in closed sockets»5 (стр. 543). Имеется хороший рисунок фрагмента (табл. XXIII, фиг. 1 настоящей работы).

[Сравнение установленного Твелвтризом нового рода Cliorhizodon с типом рода Syodon непосредственно по оригиналу Куторги, проведенное мною, показало, что клык сиодона, по крутому изгибу средней части, наклонному, сильно косому положению сплющенного с боков корня, округлой передней поверхности коронки ничем не отличается от установленного Твелвтризом рода клиоризодон. Поэтому, по правилу приоритета, род Твелвтриза должен носить наименование Syodon, а название Cliorhizodon должно быть поставлено в синонимику.]

Общий обзор местонахождений в Каргалинских медистых песчаниках дан Твелвтризом в работе 1882 г. Автор дает два геологических профиля — первый через Каргалинскую степь от Волги до Урала и второй — от Общего Сырта до Гребеней, а также сводную стратиграфическую колонку медистых песчаников Каргалинска. Порядок напластования сверху вниз следующий: 1) почва; 2) мощные красные глины или мергели; 3) мощная свита красных песчаников и мергелей; 4) менее мощные серые песчаники; 5) небольшой мощности желтые песчаники; 6) медные руды; 7) желтые и серые песчаники небольшой мощности; 8) мощные красные мергели; 9) мощные красные песчаники и мергели; 10) конгломераты (местами); 11)мощные красные песчаники; 12) желтые песчаники небольшой мощности; 13) известняки цехштейна. Таким образом, Твелвтриз считает Каргалинские медистые песчаники залегающими на цехштейне и относит их к самым верхам перми, что, конечно, неверно.

Далее Твелвтриз приводит список литературы [далеко не полный] с краткими аннотациями по местонахождениям и фауне медистых песчаников с 1838 по 1864 г. и дает «последний и наиболее полный список» ископаемых форм животных и растений.

Список этот следующий: «Cardiopteris kutorgae Trautsch., Aroides crassispotha Kut., Walchia biarmica Eichw., Walchia piniformis Sternb., Lepidodendron, Schizodendron tuberculatum Eichw., Anomorrhaea fischeri Eichw., Caulopteris?, Calamites infractus Gutb., C. Suckowi Brogn., C. gigas Brogn., C. leioderma Gutb., Unio umbonatus Fisch., Platyops rickardi Twelv., Rhopalodon wangenneimi Fisch., Cliorhizodon orenburgensis Twelv., Deuterosaurus biarmicus Eichw.» (стр. 498).

Рыбы: Palaeoniscus, Amblypterus, Platysomus.

Далее автор проводит подробный обзор описанных из медистых песчаников растений и на двух таблицах (XX и XXI) дает ряд изображений растительных остатков хорошей сохранности из Каргалинских рудников (Calamites, Walchia и беспозвоночные — антракозии = « Unio umbonatus»).

В заключение Твелвтриз обсуждает возраст ископаемых из Каргалинских медистых песчаников и приходит к заключению, что Каргалинская свита является наиболее высокими слоями перми. «Если триасовые ископаемые наблюдаются в Каргалинском округе, то они должны происходить из [рудника] Дружелюбного высоко вверху на Общем Сырту, где горизонтальные слои, [залегающие] на несколько сот фут выше восточных рудников, показывают уничтожение денудацией соответствующей толщи Рождественских и Правых рудников — несомненного места обитания этих высокоорганизованных рептилий» [the undoubted homes of this highly organized Reptiles] (стр. 500). [Это утверждение Твелвтриза не совсем верно. Рудные слои отвода Дружелюбного залегают много менее чем «на несколько сот фут выше» рудных слоев Правого и Рождественского рудников. Причисляя Каргалинских дейноцефалов к териодонтам из самых верхов перми и триаса Южной Африки, автор делает вторую ошибку. На деле Каргалинские формы много примитивнее указанных териодонтов.]

Отдельные зубы рептилий из Каргалинских рудников описаны Твелвтризом в другом журнале в том же году (1882а). На табл. VIII рассматриваемой работы Твелвтриза даны хорошие изображения описанных образцов. Зубы, изображенные на фиг. 2 и 3 (табл. VIII), происходят из Рождественского рудника Воскресенской горной конторы [в 3 км к югу от хутора Горного], третий зуб (фиг. 1) найден в Левеком руднике [в 1 км к северу от хутора Горного]. В распоряжении автора имеется много изолированных зубов, изобразить которые затруднительно, но так как они имеют одинаковое строение, то удобны для обобщенного описания важнейших приведенных здесь типов.

Образец, изображенный на фиг. 1, есть настоящий клык с пильчатым мелко зазубренным задним краем. Верхушка стерта с одной стороны и спереди, вследствие чего Твелвтриз предполагает, что клык в нижней челюсти располагался впереди этого (верхнечелюстного) клыка. [Совершенно верно. Это клык хищного дейноцефала.] По общему виду зуб обладает типичным для териодонтов строением и напоминает клык Суnodraco major Ow. Однако образец из Левского рудника отличается более тонкой зазубренностью и большей центральной полостью. «Нижний клык Deuterosaurus biarmicus Эйхвальда немного напоминает наш зуб, но первый более округлого сечения и не имеет зазубренности ни на одном из краев. Настоящий зуб не кажется принадлежащим к какому-либо (известному) роду рептилий из русских пермских отложений и мы должны ожидать дальнейших открытий» (стр. 338).

Второй зуб (из Рождественского рудника, фиг. 2) определен автором как резец Deuterоsaurus biarmicus. [Это определение в общем правильно. Образец — второй или третий верхнечелюстной зуб Deuterosaurus gigas — отличается типичным для растительноядных дейноцефалов строением с сильно развитой пяткой.] Твелвтриз отмечает большую величину зуба, принадлежавшего, несомненно, очень крупному животному (табл. III, фиг. 2).

Третий зуб (также из Рождественского рудника, фиг. З) автор считает «предположительно динозавровым». Это — изогнутый саблевидный клык небольшой величины с пильчатой нарезкой как по заднему, так и по переднему краю. Эмаль гладкая, покрыта тонкими продольными штрихами. Основание зуба поло. По мнению автора, зуб «не сходен ни с одним из зубов, относящихся к териодонтам, и напоминает зуб мегалозавра» (стр. 338). [По всей вероятности, зуб принадлежит какой-то особой, еще неизвестной хищной форме, вероятно горгонопсии, но во всяком случае не динозавру.]

В том же выпуске журнала Geological Magazine напечатана последняя из серии работ Твелвтриза о фауне медистых песчаников (1882 в), посвященная геологии медистых песчаников и местонахождений позвоночных в них. Автор становится на точку зрения о неповторяемости известняковой свиты цехштейна в общем разрезе медистых песчаников. Таким образом, каргалинские медистые песчаники являются надцехштейновой свитой, относящейся к наиболее высоким горизонтам перми.

Близ Воскресенска [Воскресенский завод, Воскресенская горная контора на рч. Тор], по мнению Твелвтриза, выходят нижние пермские породы, которые образуют явственный отдел и являются эквивалентами красного лежня. Некоторые из конгломератов среди этих пород меденосны.

Переходя к Каргалинским рудникам, Твелвтриз отмечает, что ему известна прекрасной сохранности челюсть рептилии [вероятно Brithopus], найденная в этих рудниках и отправленная в Австралию (!) агентом одного из рудников (английской компании).

Далее Твелвтриз дает основные разрезы Каргалинских медистых песчаников по четырем рудникам в нисходящем порядке.

Ордынский рудник: 1) несколько дюймов почвы; 2) 18 футов красной глины; 3) 20 футов красных песчаников и глин; 4) 7 футов серых песчаников; 5) 2 фута серого мергеля и белого песчаника с бедной медной рудой; 6) два фута белого песчаника с меденосными прослоями; 7) красный мергель.

Троицкий рудник: 1) 25 футов красной глины; 2) 40 футов красного песчаника и мергеля; 3) 6 футов бурого песчаника; 4) 8 футов желтого песчаника; 5) 4 фута рудного слоя; 6) желтою и серые песчаники.

Выше-Никольский рудник: 1) 25 футов красных глин и мергелей; 2) 12 футов серого мергеля; 3) рудный слой 3 фута; 4) желтый песчаник 3 фута; 5) красный мергель.

Дружелюбный рудник: 1) 20 футов красной глины;

2) 3 фута желтого песчаника; 3) рудный слой 3 фута; 4) желтый песчаник; 5) красные глины или мергели (стр. 409).

В заключение автор сообщает интересное [и правильное] наблюдение, что «красные породы теряют свой цвет и большую часть своего железа в контакте с рудными слоями» (стр. 409).

Коллекция позвоночных из медистых песчаников, хранящаяся в геологическом кабинете Казанского университета, была описана Траутшольдом (Trautschold, 1884) в специальной монографии. После обзора старой литературы автор дает описание лабиринтодонта Platyops stuckenbergi, найденного в выработке старого медного рудника (Преображенского) близ дер. Акбатырово в Малмыжском уезде Кировского края (Вятской губ.). Имеется три неполных черепа и ряд костей посткраниального скелета, изображенных на табл. I—IV. [Рисунки костей конечностей выполнены плохо, но даже и по таким изображениям можно установить ряд ошибок, сделанных Траутшольдом. Так, ulna Platyops (табл. IV, фиг. 5) описана как femur. На табл. V, фиг. 1—3 изображена большая кость, описанная как проксимальный конец левого femur Platyops stuckenbergi. Эта кость уже по одним только размерам никак не может принадлежать Platyops. Изображенный на табл. VII, фиг. 1 и 2 обломок средней части огромного черепа очень старого индивида Platyops stuckenbergi описан Траутшольдом ошибочно как Zygosaurus lucius Eichw. На оборотной стороне этого же блока породы обнажены большие грудные ребра Platyops с мощными proc. uncinatus, которые описаны Траутшольдом как ilium и ischium. Новая особая форма Trematina foveolata gen. et sp. nov., найденная якобы в пермских отложениях Верхнего Услона близ Казани, на самом деле представляет собою обломок черепа современной или субфоссильной щуки (Esox lucius).]

После описания Platyops stuckenbergi Траутшольд вкратце описывает остатки рептилий из медистых песчаников и из синхроничных, но не меденосных отложений.

На табл. V, фиг. 4 изображено правое плечо крупной рептилии, определенное автором как Brithopus priscus Kut. [Это действительно обломок очень крупной плечевой кости дейноцефала Deuterosaurus gigas. В изображении Траутшольда этот фрагмент перевернут на 180°.] Фрагмент якобы найден в Ключевском руднике Уфимской губ.[КГУ/ЧМП № 12].

Из того же «Ключевского» рудника происходит проксимальная часть правой бедренной кости — необычайно больших размеров, явственно принадлежащей крупному виду дейтерозавра (табл. VI). Этот образец определен Траутшольдом как femur Brithopus priscus Kut. [КГУ/ЧМП № 13, рис. 28 настоящей работы.]

На табл. VII, фиг. 3, 4 и 5 изображены два зуба растительноядного дейноцефала, правильно отнесенные к Deuterosaurus. Один из зубов очень большой величины. Зубы происходят также из «Ключевского рудника». В описании зубов Deuterosaurus Траутшольд сравнивает их с режущими зубами ископаемой свиньи Entelodon Aym. При обсуждении вопроса о строении плечевой кости у Brithopus автор отмечает [неизвестно по каким данным] крайнее сходство Eurosaurus, описанного Фишером Вальдгеймом, с Brithopus Kut.

Далее Траутшольд дает описание обломков костей крупных рептилий, найденных у села Бутлеровка Спасского округа Казанской губ., в 50 верстах от пристани Мурзиха на р. Каме.

Обломки черепа и невральная дуга позвонка (табл. VIII, фиг. 1, 2 и4) описаны Траутшольдом как принадлежащие новому виду дицинодонта Oudenodon — Oud. rugostis. Небольшой зуб, сидящий на одном из обломков черепа, послужил Траутшольду основанием для отнесения этого фрагмента к передней части верхней челюсти Oudenodon. [Определения, данные Траутшольдом обломкам черепа, полностью неверны. Оба обломка относятся к черепу крупного хищного дейноцефала Titanophoneus Efr. Первый фрагмент является обломком утолщенной супраорбитальной части крыши черепа, второй — частью поперечного птеригоидного фланга, снабженного у этой формы зубами. Невральная дуга определена правильно, но ошибочно отнесена к Oudenodon и принадлежит также Titanophoneus.] По указанию Траутшольда, кости из Бутлеровки сильно отличаются по внешнему виду от всех остальных костей Казанской коллекции. [Это верно, так как остатки из Бутлеровки происходят из немеденосных фаций — серых дельтовых песков и отличаются превосходной сохранностью и белым цветом сравнительно слабо минерализованных костей.] В рассматриваемой работе Траутшольда, несмотря на ряд ошибок, следует отметить интересные и верные сопоставления. Траутшольд правильно сумел подметить в строении огромной бедренной кости Deuterosaurus gigas черты хищных дейноцефалов.

Совершенно верно отнесение своеобразных зубов с большими «пятками» к дейтерозавру и очень примечательно их сопоставление по функции с зубами древних свинообразных — энтелодонтов. Автор, будучи геологом, обнаруживает стремление к сопоставлению органов по поискам сходства в одинаковой функции — правильный морфолого-анатомический путь.

Траутшольд ничего не сообщает о том, как ему удалось получить или добыть описываемые им кости из медистых песчаников. Указываемый в качестве местонахождения «Ключевский рудник» не может быть Ключевским рудником Демской группы, знаменитым своими находками позвоночных в первой половине XIX столетия. Уже Квален говорит о последней шахте Ключевского рудника (1842 г.). Рудник кончил работаться около 1845—1847 гг.

Описываемые Траутшольдом кости или происходят из какого-то другого одноименного рудника, или же отнесены автором к известному давно своими находками настоящему Ключевскому руднику только по незнанию истинного места находки. По характеру сохранности все остатки из медистых песчаников, описанные Траутшольдом, очень похожи на кости из Каргалинских рудников Чкаловской области.

Обширная работа Краснопольского (1889), посвященная геологическому описанию 126-го листа 10-верстной карты России, имеет некоторое значение для характеристики местонахождений в медистых песчаниках б. Пермской губ. Краснопольский дает подробный обзор литературы, из которой многие старые исследования важны для освещения работы медных рудников. В описании обнажений Краснопольский упоминает некоторые медные рудники, повторяя данные Гофмана (1865).

Описанный Эйхвальдом якобы из Каргалинских рудников Palaeoniscus costatus на самом деле происходит из Александровского рудника, заросшие кустарником отвалы которого Краснопольский наблюдал по правую сторону Ягошихи.

Из Благовещенского рудника по правую сторону Мулянки, в 12 верстах к юго-западу от Мотовилихи, были добыты (во время его работы) многочисленные остатки растений, хранящиеся в Музее горного института: Odontopteris permiensis Brogn., Sphenopteris erosa Morris., Sphenopteris sp., Pecopteris sp., Noeggerrathia cuneifolia Brogn. (оригинал Куторги Sphenopteris cuneifolia).

Отпечатки ганоидных рыб, указываемые Розе (Rose, 1837), по мнению Краснопольского, происходят из этого же рудника.

Отложения, содержащие медистые песчаники, выделены Краснопольским в особую толщу медистых песчаников и более верхних красноцветов P1b. «Эта свита вместе с медистыми песчаниками представляет одну неразрывную толщу отложений, в верхних горизонтах этой толщи появляются прослои плотного глинистого известняка, а нижние горизонты ея характеризуются нахождением медных руд» (стр. 455). Толща медистых песчаников P1b непосредственно подстилается мергелисто-песчаной толщей P1a, согласно налегающей на известково-доломитовые осадки кунгура и на эквивалентные им верхние горизонты артинского песчаника. Нижние горизонты этой толщи соленосны. В мергелисто-песчаной толще P1a по Чусовой Краснопольским было найдено очень много растительных остатков и антракозий, а в морских прослоях — Productus cancrini, Pr. koninckianus, Athyris pectinifera и Spirifer lineatus. Вместе с растительными остатками в толще P1a Краснопольский нашел и остатки наземных позвоночных, к сожалению, очень неполные и впоследствии не изученные.

«Обн. № 84. От Заболотья до Шалыги Чусовая течет в наносных берегах. У дер. Шалыги, в крутом повороте реки к северу, на левом ее берегу обнажены на значительном расстоянии весьма слабо волнообразно изогнутые серые или зеленовато-серые известковистые песчаники и конгломераты P1a. Вообще говоря, здесь разрез представляется в следующем виде: конгломерат; серые известковистые песчаники, переходящие в конгломерат; синевато- или зеленовато-серые тонкослоистые песчаники с растительными остатками, а близ уровня реки — серые сильно песчанистые мергели и сланцеватые мергелистые глины. В песчаниках дер. Шалыги кроме растительных остатков (Calamites, Noeggerrathia и др.) найдены также обломки нижней челюсти, вероятно, Archegosaurus» (стр. 229). [Определение Краснопольского вряд ли верно.]

Следует отметить важное замечание Краснопольского о флоре медистых песчаников: «В горизонте медистого песчаника, как известно, были найдены довольно многочисленные растительные остатки, а также остатки рыб. Растительными остатками этот горизонт настолько приближается к песчаным пермокарбоновым отложениям (артинскому ярусу), что, не будь эти последние охарактеризованы своеобразною фауной, их невозможно было бы различить по возрасту от медистых песчаников» (стр. 455).

Большое значение для познания рептилий из медистых песчаников имела монография Сили (Seeley, 1894), детально обработавшего коллекцию Ленинградского горного института и Казанского университета и давшего превосходные, точные изображения описанных объектов.

Во введении к своей работе автор сообщает, где хранятся остатки рептилий из пермских отложений к западу от Урала, собранные как изолированные кости при работе медных рудников. Основные роды, описанные по этим материалам, суть: Brithopus, Orthopus и Syodon Kut.; Zygosaurus и Eurosaurus Eichw. et Fisch.; Platyops Trautschold [неверно — Twelvetrees]; Rhopalodon и Dinosaurus Fisch.; Deuterosaurus Eichw. и Cliorhizodon Twelv. После изучения типов этих родов Сили пришел к заключению, что Zygosaurus, Platyops и Melosaurus, ошибочно причисленный Эйхвальдом к Eurosaurus, суть типичные лабиринтодонты.

Кости конечностей, известные из медистых песчаников, принадлежат к одному животному типу, но не к лабиринтодонтам, скелет которых, за исключением неполных обломков, описанных Траутшольдом, неизвестен.

Правый femur, описанный Траутшольдом как Brithopus priscus (табл. 5, фиг. 1—3 работы Траутшольда), близко напоминает образец, изображенный Эйхвальдом (Eichwald, 1860, табл. 57, фиг. 30) с головкой бедра, прикрепленной к тазу. Этот последний явно принадлежит невзрослому животному, потому что составляющие его кости разделены. Хотя эти экземпляры бедра и таза отличаются от других, но эти отличия скорее родовые, чем общие. В общем все кости, известные из медистых песчаников, весьма сходны с южноафриканскими типами, которые были описаны как Anomodontia, Theriodontia и Pareiasauria. Имеется определенное основание считать эти изолированные кости за части скелета одной группы животных.

Остатки с териодонтовым озублением принадлежат к двум родовым типам, которые охарактеризованы черепом. Эти два типа могут быть отмечены как Rhopalodon и Deuterosaurus.

Г. Фишер в 1847 г. отделил Dinosaurus от Rhopalodon, и, по-видимому, это разделение имеет под собой основание. Хотя нет данных об ассоциациях скелетных частей, но кажется невероятным, что Brithopus Куторги идентичен с Deuterosaurus и что Orthopus включает Syodon и тип Rhopalodon.

Имеющиеся позвонки сходны с таковыми южноафриканских териодонтов и разнятся не более как родовыми признаками. Таз русских рептилий показывает по меньшей мере три типа строения, и имеющиеся остатки могут быть отнесены к такому же количеству родов.

Тазовые кости, изображенные Эйхвальдом (1860, табл. 57, фиг. 30), отличаются легкостью строения и малой величиной pubis и ischium. Эти две кости разделены друг от друга способом, который не наблюдается в других образцах. Последние могут быть плиозаврового типа строения [это предположение, конечно, ошибочно]. Этот таз Сили считает «дейтерозавровым типом». Другие, лучше сохраненные тазовые кости [ЛГМ/ЧМП № 12], соединенные с крестцом, имеют первое сакральное ребро, сходное с тазовым Pareiasaurus, хотя и относительно меньшее. Ilium имеет передне-заднее расширение, наблюдаемое у южноафриканских териодонтов, но его заднее крыло для прикрепления ischium особого устройства. Этот таз может принадлежать Deuterosaurus. В другом типе таза три тазовые кости плотно сращены, и в нем не имеется небольшого foramen obturatorium под acetabulum. Этот тип таза, вероятно, относится к Rhopalodon. Намечается еще один родовой тип ilium, отмеченный наличием вырезки на висцеральной поверхности ilium, в месте, где встречаются швы pubis и ischium. Перечисленные типы строения таза могут быть отнесены к животным, представленным черепами Deuterosaurus, Rhopalodon, Dinosaurus.

Плечевой пояс известен по почти полным экземплярам и показывает два типа строения. Нет указаний на наличие ключичной дуги. Кости задней конечности, особенно femur, различаются по величине, которая соответствует большим поднятым задним конечностям Deuterosaurus и сравнительно коротким задним конечностям Rhopalodon [априорное и неверное утверждение]. Длинная кость конечности, изображенная Эйхвальдом (1860), может быть radius крупного вида Deuterosaurus [совершенно верно].

Далее Сили дает описание изученного материала.

Deuterosaurus. Остатки, отнесенные к этому роду, следующие:

1. Челюсти (Eichwald, 1860, табл. 58, фиг. 1—2). 2. Череп (вновь изображен). 3. Артикулярный конец нижней челюсти (Meyer, 1866, табл. 16, фиг. 6 и 7). 4. Дорсальные ребра (Eichwald, 1860, табл. 59, фиг. 3). 5. Последние спинные и сакральные позвонки (Eichwald, 1860, табл. 59, фиг. 1—2). 6. Лопатка (Eichwald, 1860, табл. 59, фиг. 3). 7. Humerus, проксимальная часть (Trautschold, 1884, т. 5), дистальный конец (Kutorga, 1838, табл. 1, фиг. 1). 8. Radius (Eichwald, 1860, табл. 57, фиг. 28). 9. Таз, молодая особь (Eichwald, 1860, табл. 57, фиг. 30); старая особь (Meyer, 1866, табл. 17, фиг. 3), новое изображение с крестцом. 10. Femur, проксимальный конец (Trautschold, 1884, табл. 5), дистальный конец (Eichwald, 1860, табл. 59, фиг. 4 и Meyer, 1866, табл. 19, фиг. 1, 2 и 5).

Сили отмечает, что измерения Эйхвальда немного расходятся с размерами его рисунков. Наверное имеется больше чем один вид Deuterosaurus. Кажется вероятным, что остатки, отнесенные Траутшольдом к Oudenodon, могут быть отнесены к черепу Deuterosaurus, насколько автор может судить после изучения этих очень фрагментарных остатков. [Неверно, так как образцы Траутшольда принадлежат черепу хищного дейноцефала Titanophoneus.]

Rhopalodon. У Rhopalodon различаются два вида. Один — R. wangenheimi — имеет пильчатую нарезку по заднему краю зубов и другой вид — R. mantelli — вовсе не имеет нарезки. [Вида R. mantelli вообще не существует, под этим именем, как мы видели выше, описан триасовый псевдозух.] Поперечное расширение зубов Rhopalodon есть важный родовой признак и вместе с наличием пильчатой нарезки лишь по заднему краю коронки может быть существенно для определения рода Rhopalodon.

Эйхвальд объединил Dinosaurus murchisoni, как и третий вид Фишера, с Rhopalodon. В этом случае имеет место отнесение к одному и тому же роду видов, в которых коронка имеет пильчатую нарезку или на одной, или на двух сторонах и в которых коронка или незначительно шире корня, или, наоборот, поперечно расширена. Это вопрос о значении родовых признаков.

Остатки, отнесенные Сили к Rhopalodon, следующие: 1. Череп, вновь изображен. 2. Нижняя челюсть (Waldheim, 1841, табл. 7, фиг. 1; Эйхвальд, 1860, табл. 58, фиг. 9). 3. Спинной позвонок (Meyer, 1866, табл. 15, фиг. 1—4). 4. Скапулярная дуга (Meyer, 1866, табл. 18, фиг. 1—2; табл. 20, фиг. 1—2). 5. Скапулярная дуга, вновь изображенная (принадлежит к одному из видов Rhopalodon или к Dinosaurus, если этот род действительно существует). 6. Humerus, проксимальная часть Orthopus (Kutorga, 1838, табл. А, фиг. 1), проксимальный эпифиз (Meyer, 1866, табл. 16, фиг. 2), дистальный конец (Meyer, 1866, табл. 15, фиг. 5 и 7). 7. Ulna, проксимальный конец, вновь изображен. 8. Метакарпальная кость (Eichwald, 1860, табл. 58, фиг. 12). 9. Таз, вновь изображен, неполно известен. 10. Бедро (Eichwald, 1860, табл. 59, фиг. 5, образец вновь изображен). 11. Tibia, проксимальный конец (Meyer, 1866, табл. 21, фиг. 9), дистальный конец (Meyer, 1866, табл. 20, фиг. 6), вновь изображен. 12. Fibula (Eichwald, 1860, табл. 57, фиг. 29).

Dinosaurus. Послеклыковые зубы Dinosaurus, по Сили, имеют определенно коническую форму. Эйхвальд изобразил фрагмент нижней челюсти (табл. 58, фиг. 4), которая отнесена им к виду Dinosaurus murchisoni. Однако форма челюсти отличается от генотипа, ее зубы имеют большие конические коронки, и Сили кажется невероятным, чтобы этот образец мог быть отнесен к тому же виду, что и нижняя челюсть, изображенная на той же таблице, фиг. 9. Это, вероятно, Dinosaurus, но еще не описанный его вид. Dinosaurus, если он является отдельным от Rhopalodon родом, принадлежит к одному и тому же семейству, и это может объяснить отсутствие третьего типа в костях конечностей, хотя имеется третий, отличный от двух других, тип femur.

Интересный вид описан Твелвтризом как Cliorhizodon, однако родовых черт в описании не отмечено. Сили не кажется, чтобы Cliorhizodon мог быть выделен в особый род от Dinosaurus. Дано изображение крупного зуба с куском челюсти, который, по мнению Сили, принадлежит Dinosaurus [ЛГМ/ЧМП № 7]

Описание черепа Deuterosaurus [превосходные изображения на табл. 60 и 61].

Череп, который впервые описывается Сили, хранится в Музее Горного института [данных о месте находки Сили не сообщает]. Он неполно сохранился и деформирован. Идентификация этого черепа с черепом типа Deuterosaurus основана на форме черепа, присутствии единственного максиллярного зуба позади клыка и наличии сломанного корня резцового зуба впереди клыка. По мнению Сили, резцы были сломаны перед тем, как череп был заключен в морское напластование. [«Напластование», конечно, не морское. Порода, облекающая череп, — типичный медистый песчаник континентального типа с множеством обугленных растительных остатков, беспорядочно перемешанных.] Вследствие отсутствия видовых признаков, которые могли бы дать премаксиллярные зубы, нельзя установить видовое тождество с образцом Эйхвальда, однако Сили предварительно относит описываемый череп к тому же виду — Deuterosaurus biarmicus Eichw. По его мнению, это есть наиболее высокий и узкий череп из всех известных до сих пор ископаемых рептилий. Сили отмечает, что передние зубы у типа рода Deuterosaurus плоско стерты, в то время как боковые не изношены. Резцовые [премаксиллярные] зубы необыкновенно велики и замечательны по наличию сильного антеропостериального удлинения коронок. Позади клыка с каждой стороны по одному зубу, который относительно мал. Соответственные зубы в нижней челюсти меньше верхнечелюстных. Этот тип озубления отличен от Rhopalodon по большой величине резцообразных зубов и поперечному сжатию их коронок, по присутствию клыка в нижней челюсти [последнее неверно, так как «клык» отмечен еще Эйхвальдом (1848) у голотипа Rhopalodon wangenheimi] и по замечательной редукции числа максиллярных зубов [это также не вполне верно, так как у Deuterosaurus не один, а пять послеклыковых зубов].

В новом черепе, описываемом Сили, замечательно огромное lacrymale, которое очень сходно по форме с соответствующей костью у Placodus hypsiceps Меу. В описании крыши черепа Сили удалось разграничить почти все кости. [Это разграничение для некоторых костей неправильно. Так, postorbitale определено им как postfrontale, а последнее не отделено от frontale. Соотношения frontale и praefrontale даны неверно, причем последнее описано как maxillare. Очертания quadratojugale полностью неверны. Положение затылочного мыщелка, намеченное Сили на изломе затылочной поверхности, неверно, так как слишком высоко.]

На изготовленном Сили пластическом отпечатке нёба он совершенно правильно разобрал основные соотношения нёбных костей, установив очертания praevomera, palatina, transversa и pterygoidea. Нёбо, отмечает Сили, замечательно выпукло спереди назад. Praemaxillaria должны составлять впереди солидную костную массу, наподобие клюва. В описании вертикального, с большой поверхностью затылка вкратце описан слепок внутренней полости пинеального канала. Высота мозговой полости, по мнению Сили, свыше двух дюймов. [Это верно лишь для воронкообразного расширения свода мозговой коробки в субпинеальном отделе, в основном же мозговая полость гораздо меньше.] Череп Deuterosaurus может быть сравнен прежде всего с южноафриканским Delphinognathus. [Совершенно правильно — с типичным травоядным дейноцефалом.] Однако родство это не очень близкое. Париетальный отдел черепа Delphino gnathus не образует срединного гребня, как у Deuterosaurus; париетальное отверстие у первого не отнесено назад к затылочному краю крыши черепа, как у второго. Височные ямы Delphino gnathus сравнительно малы, квадратная кость не вертикальна и maxillare не имеет вида высокой вертикальной пластины. Клыки и резцы также неизвестны у Delphino gnathus.

Сили предполагает возможность объединения Delphino gnathus и Deuterosaurus в один отряд животных. [Совершенно верно — оба дейноцефалы.] Имеется также общность строения и в других частях скелета с южноафриканскими териодонтами.

Оуэн в 1876 г. демонстрировал тесное сходство в озублении Deuterosaurus и южноафриканскими родами Суnodraco и Lycosaurus [это, конечно, неверно]. Во всех этих типах строение нёба различно, и не имеется такого южноафриканского рода, который бы обладал соотношением птеригоидов, нёбных и поперечных костей, подобным таковому у Deuterosaurus. Затылочный отдел черепа «также отличается замечательным развитием [базиокципитального] отдела ниже затылочного мыщелка».

По мнению Сили, Deuterosaurus сходен с родом Placodus из раковинного известняка [это, конечно, неверно]. По этому сходству Placodus представляется Сили аномодонтом, который более близко сходен с Deuterosaurus, чем любой другой европейский род. В общем строение нёба и затылка дает возможность отделить Deuterosaurus от всех южноафриканских териодонтов в группу Deuterosauria. Среди североамериканских рептилий род Clepsydrops более других сходен с африканскими и русскими типами и имеет териодонтовое озубление.

Строение нёба и форма затылка у Deuterosaurus есть приближение к Sauropterygia. Тот факт, что Deuterosaurus есть в сущности териодонтный плезиозавр [неверно!], показывает более тесное родство между Anomodontia и Sauropterygia, чем это принималось до сих пор.

В описании строения нижней челюсти Deuterosaurus по фрагментам, изображенным Мейером (1866), Сили приходит к заключению о сходстве ее с нижней челюстью Placodus. [На самом деле, поскольку можно судить по рисункам, фрагмент, изображенный Мейером на табл. 16, фиг. 6—7, есть pubis с частью ischium, а обломок на табл. 19 скорее происходит из затылочной области черепа в области quadratum-squamosum. Поэтому и выводы автора о сходстве нижней челюсти Deuterosaurus и Placodus совсем недостоверны.]

Позвонки Deuterosaurus. Сили описывает часть позвоночного столба, отнесенного Эйхвальдом (1848) к Deuterosaurus, и соглашается с описанием и определением Эйхвальда. Он относит серию ребер, изображенных Эйхвальдом (1860, табл. 59, фиг. 3), к этому же позвоночному столбу. Однако последние из этих ребер не могут быть более позади, чем первые пять позвонков (на левой стороне). Поскольку ребер десять, животное не может иметь менее 16 пресакральных позвонков. Полное число пресакральных позвонков, по Сили, может быть от 19 до 26, причем последнее вероятнее, так как наиболее обычно для южноафриканских териодонтов. Для Deuterosaurus может быть предположено 8 шейных, 12 спинных, 6 поясничных, — всего 26 пресакральных позвонков.

Крестец. Изолированный образец крестца из Ленинградского Горного музея может принадлежать к отличному от генотипа виду. [Два позвонка in situ с короткими ребрами, схематически изображенные Сили на фиг. 3. Это скорее первые послекрестцовые позвонки той же формы, которой принадлежит и таз с крестцом.]

Крестец, соединенный с тазом [табл. 62, фиг. 1 (сверху), фиг. 2 (спереди), фиг. 3 (снизу), фиг. 4 (сбоку)]. Описание превосходно сохранившихся двух сакральных позвонков, соединенных с ilia. Место находки позвонков Сили не указывает, позвонки хранятся в коллекции Горного института № 11, рис. 24, табл. V, фиг. 1 настоящей работы].

Дорсальные позвонки. Под этим названием Сили причисляет к Deuterosaurus серию из четырех позвонков, найденную проф. Штукенбергом на Каме и хранящуюся в Казанском университете [КГУ/ЧМП № 9].

Эти остатки были присланы в Санкт-Петербург ко времени приезда Сили, равно как и другие описанные Траутшольдом объекты. Сили считает, что позвонки относятся к передней части дорсального отдела. Ребра двухголовчатые. Тут же имеется неполная кость, которую Сили определяет как ilium особенного вида. Позвонки очень сходны с передними позвонками части позвоночника Deuterosaurus, описанного Эйхвальдом (1868), однако их центры длиннее, чем у самого переднего позвонка в образце Эйхвальда. По Сили, это указывает на их положение более впереди. [Позвонки принадлежат хищному дейноцефалу Brithopus. Отсутствие препаровки не позволило Сили выяснить их строение во всех деталях. Никакого обломка ilium вместе с позвонками не имеется. За ilium Сили принял излом одного из ребер, прикрытого почти целиком породой.] Единственный позвонок, который может относиться к Rhopalodon, есть тот, который изображен Мейером (1866, табл. 15, фиг. 1—4), по-видимому задний туловищный с центром ¾ дюйма длины. [Этот позвонок, наоборот, похож на позвонок растительноядного дейноцефала типа Ulemosaurus или Deuterosaurus.]

Плечо (humerus). «Единственные известные экземпляры этой кости изображены Куторгой, Мейером и Траутшольдом. Все эти фрагменты различаются главным образом лишь в величине и так мало варьируют в строении, что все они суть виды одного рода» (стр. 688). [Дистальный конец плеча, который Сили относит к Deuterosaurus, есть тип рода Brithopus (Kutorga, 1838, табл. 1)]. Траутшольд (табл. 5, фиг. 4—7) дал фрагмент проксимальной части humerus Deuterosaurus. Сили отмечает далее, что он очень неполон и на изображении перевернут.

Таз Deuterosaurus и Rhopalodon. Таз русских пермских териодонтов до сих пор был известен только по ацетабулярному отделу, изображенному Эйхвальдом и Мейером. Это образцы двух значительно различающихся родовых типов, которые могут принадлежать к различным семействам. Сили изучил эти и другие материалы и благодаря препаровке получил полные ilia в ассоциации с крестцом (табл. 62). Сили дает новое описание ацетабулярной части таза с головкой бедра in situ, изображенной Эйхвальдом (1860, табл. 57, фиг. 30), которую он относит к Deuterosaurus — «частью по характеру femur, частью по родовому отличию от типа, названного Rhopalodon» (стр. 689). [Таким образом, по случайно причисленной к Rhopalodon кости «доказывается», что аналогичная кость, чем-либо отличающаяся от первой, должна принадлежать Deuterosaurus!] Ilium сходен с Phocosaurus из Южной Африки, который может принадлежать к родственному подотряду [совершенно верно]. Сили приводится рис. 6 — acetabulum из коллекции Горного института, на котором под увеличением он разглядел частью и шов между pubis и ischium. В новом образце (таз с крестцом, ЛГМ/ЧМП № 11, табл. 62) оба ilium сохранились в хорошем состоянии. Ацетабулярная часть ilium имеет замечательный, направленный назад почти горизонтально вырост около дюйма длины, образованный вырезкой в заднем крае ilium. Сили подчеркивает, что ему неизвестны формы, ilium которых обладал бы подобной вырезкой, однако ось таза косая у всех Anomodontia, и все они имеют задний край ilium, более глубоко вогнутый, чем передний.

Всего имеется среди русских пермских рептилий три родовых типа таза, которые могут принадлежать к четырем видам. [Все эти «родовые типы» не охарактеризованы Сили, который не мог определить принадлежность таза хищному или травоядному дейноцефалу, т. е. разграничить подотряды или семейства.]

Femur Deuterosaurus. Имеющиеся экземпляры бедренных костей принадлежат двум или трем родам. Первый род есть большой дистальный конец femur, изображенный Эйхвальдом (1860, табл. 59, фиг. 4), который лишь частью сохранил свою суставную поверхность и сходен с такой же костью, описанной Мейером (1866, табл. 19, фиг. 1, 2, 3). Дистальный эпифиз ее немного менее 5 дюймов ширины. Имеется значительная вогнутость между мыщелками. Этот femur Сили относит к Deuterosaurus [правильно]. Проксимальный фрагмент, который может принадлежать к этому роду, изображен Траутшольдом (1884, табл. 6). Небольшой femur, изображенный Траутшольдом (1884, табл. 5, фиг. 1, 2 и 3) и отнесенный им к Platyops stuckenbergi, построен по тому же типу, так что обе кости могут принадлежать к одному роду или к близким родам. [Это верно; Траутшольд сделал крупную ошибку в определении последнего фрагмента.]

Череп Rhopalodon (табл. 63). Сили впервые описывает почта полный череп из медистых песчаников Ключевского рудника, хранящийся в Музее Ленинградского горного института [ЛГМ/ЧМП№ 3, рис. 46—50; табл. XXII, фиг. 1 настоящей работы]. По мнению Сили, этот череп близко соответствует по величине фрагменту нижней челюсти, на которой Г. Фишер основал род Rhopalodon.

Высота нижней челюсти та же самая, число зубов на данной длине зубного края также одинаково и зубы сходно булавовидны, хотя они сравнительно большие, так что промежутки между ними мельче. Сили отождествляет новый череп с голотипом Г. Фишера — Rhopalodon wangenheimi. В пропорциях и общем виде есть сходство с аномодонтом Ptychognathus [неверно]. Височные ямы закрыты сверху и foramen parietale лежит далеко назади, как у Deuterosaurus [совершенно верно]. Большое треугольное foramen magnum сходно с изображенным Мейером (1866, табл. 21, фиг. 3) [верно]. Далее следует описание черепа, превосходные изображения которого справа и сверху даны на табл. 63. [Ограничения frontale, praefrontale и postfrontale даны неверно. Изображенный на фиг. 2 отдельный послеклыковый зуб кажется пропорционально уширенным. На самом деле зубы длиннее и уже.] На левой стороне в челюсти [нижней?] число зубов семь на участке длиной немного менее двух дюймов. Между первым послеклыковым зубом и клыком диастема в полдюйма ширины. Отпечатки зубов на правой стороне показывают, что коронки косые, их оси направлены назад и внутрь [посмертная деформация]. Отпечаток последнего [щечного] зуба показывает пильчатость его переднего края. На правой стороне есть полная коронка — это третий или четвертый щечный зуб. Прямой задний край коронки тонко зазубренный [пильчатый]. Передний край у вершины также зазубрен, но ниже пильчатость отсутствует. «Эмаль клыка показывает не только тонкие продольные ребра, но и более заметные поперечные кольца (пояски). [Разрядка моя. — И.Е.]. Этот рельеф в сглаженной волнистости дает «ripplelike» орнамент. На клыке пильчатая нарезка имеется у конца переднего края» (стр. 693). Задний край клыка скрыт в породе.

Описание нёбных костей и затылка дано Сили весьма поверхностно. На рис. 7 и 8 изображены очертания нёба и затылка. [Причем весьма грубо и в ряде деталей неверно. Так очертания parietale и interparietale определенно ошибочны, равно как и расположение и форма exoccipitale и quadratum. Supraoccipitale отмечено в общем верно.]

Затылочный мыщелок, изображенный Мейером (1866, табл. 21, фиг. 3), представляется Сили более широким, чем это должно быть у Rhopalodon, и может принадлежать Dinosaurus. Число зубов в нижней челюсти девять — на наружном слепке видны восемь отпечатков, к которым нужно присоединить еще один, судя по другой стороне челюсти. Строение артикулярного конца нижней челюсти осталось неизвестным. [Череп, описанный Сили, даже при самом поверхностном рассмотрении не может относиться Rhopalodon по полному несходству зубов. Это горгонопс нового рода Phthinosuchus.]

«Скапулярная дуга» Rhopalodon и русских Deuterosaurus вообще неполно известна. Мейер дал изображение (1866, табл. 17, фиг. 1) части плечевого пояса с сочленовной впадиной для humerus. Верхняя пластина лопатки показана в той же работе на табл. 18, фиг. 1 и 2. Конец пластины отсутствует, но подобный фрагмент изображен на табл. 20, фиг. 1 и 2 и может быть отнесен к родственному виду. «Кость, описанная Эйхвальдом (1860, табл. 57, фиг. 27), как неопределимая, есть, конечно, плечевой пояс, почти полный и дополняющий познание скапулярной дуги животного, сходного по величине и организации с описанными Мейером экземплярами (стр. 700). Образец этот с надписью [Эйхвальда] «Beckenknochen» и «untere rechte Seite, os pubis» является отпечатком внутренней поверхности скапулокоракоида и вновь описывается Сили [ЛГМ/ЧМП № 17, табл. XV, фиг. 1 и табл. XVI, фиг. 1. По Сили, этот плечевой пояс более сходен с Pareiasaurus, чем с каким бы то ни было дицинодонтом. На рис. 9 Сили дает очертания правого scapulocoracoideum, основанные на отпечатке висцеральной поверхности. Очертания суставной впадины реставрированы по образцу Мейера. Прокоракоид велик, а коракоид мал. Отверстие прокоракоида маленькое и овальное, точно соответствует экземпляру, изображенному Мейером. Замечательно, что очертания левой лопатки, изображенной Мейером (табл. 18, фиг. 1), так соответствуют по величине и форме этому, здесь описанному фрагменту scapulocoracoideum, что можно подумать, что рисунок Мейера основан на реверсированном рисунке той же кости. [Возможно, отпечаток мог остаться в России, а самая кость, сбитая с отпечатка, попала в Германию.] Все перечисленные образцы Сили относит к Rhopalodon. Большой образец лопатки, изображенный Эйхвальдом (1860, табл. 57, фиг. 26), Сили относит к Deuterosaurus и считает весьма сходным с лопаткой крупного Dicynodon leoniceps Ow. [Здесь Сили делает ту же самую крупную ошибку, как и Эйхвальд, считая за лопатку деформированный проксимальный конец плеча крупного вида дейтерозавра [ЛГМ/ЧМП № 37]. Далее в этом же разделе Сили почему-то излагает соображения о хвосте русских дейтерозавров [который, кстати, не найден]. По мнению Сили, «имеются признаки, что хвост был короткий и длина животного не должна была намного превосходить 3 фута» (стр. 706). «Скапулярную дугу» Rhopalodon Сили считает промежуточной между Pareiasaurus и южноафриканскими териодонтами.

Ulna Rhopalodon. Фрагмент проксимального конца ulna найден в Сантагуловском руднике и хранится в Музее Горного института. Сили дает его изображение на рис. 10 и считает, что целая кость должна быть около 6 дюймов длины. [Неверно, это ulna фреатозуха.] Большая кость, изображенная Эйхвальдом (1860, табл. 57, фиг. 28), определена Сили как radius Deuterosaurus, но ulna и другие кости конечностей этого рода не обнаружены.

Ilium Rhopalodon (рис. 11). Под этим названием Сили описал весьма неполный кусок кости, возможно, принадлежащий к тазовым костям. Сили считает особенностью этого «ilium» то, что вертикальная высота его сильно превосходит длину верхнего края. Также отличается от всех других образцов тазовых костей сильно заостренный передний край описываемого фрагмента. Сили считает замечательным, что расхождение в типах строения таза и бедра более, чем в остальных частях скелета. [Нужно думать, что этот фрагмент только случайно отнесен к ilium Rhopalodon, так как не имеет никаких характерных черт строения. Поэтому и вариации в строении таза кажутся Сили столь значительными, что его предположения основаны на случайных признаках сомнительных образцов, подобных изображенному на рис. 11.]

Femur Rhopalodon и Dinosaurus (рис. 12 и 13). Второй тип femur, сохраняющийся в коллекции Горного института, охарактеризован только проксимальным концом (табл. 61, фиг. 3—6). По мнению Сили, целая кость имела в длину около 6 дюймов. Отмечается чрезвычайно мощный трохантер. Этот femur не может принадлежать к тому же типу, как и большой femur, изображенный Траутшольдом и отнесенный Сили к Deuterosaurus. Он явственно отличается от последнего по уплощенной форме головки, большой выпуклости трохантера и сравнительно большой ширине проксимальной сочленовной поверхности. Сили считает, что описываемый femur должен принадлежать роду Rhopalodon или Dinosaurus. [Неверно, это бедренная кость Phreatosuchus, ЛГМ/ЧМП № 77, табл. XXV, фиг. 1, 2, 3 настоящей работы.].

Левый fеmur, изображенный Эйхвальдом (1860, табл. 59, фиг. 5), дает длину кости и позволяет судить о ее характере в целом. Сили приводит новый рисунок этой кости (рис. 13) и определяет ее как левый femur Rhopalodon sp. [ЛГМ/ЧМП № 75, тип рода Phreatosaurus]. На рис. 12 изображен сходный левый femur из морских отложений с Terebratula [из Сантагуловского рудника ЛГМ/ЧМП № 76, тип рода Phreatosuchus], Сили не дает его описания, но относит его к Dinosaurus. [Оба femur сходны по общему характеру строения и не могут принадлежать дейноцефалам, а являются представителями особой группы — семейства Phreatosuchidae. Отнесение той или другой кости к Rhopalodon и Dinosaurus Сили сделал, конечно, только сообразуясь с размерами, и поэтому оно не имеет никаких серьезных оснований.]

Tibia Rhopalodon (рис. 14). По двум обломкам кости, изображенным Мейером (1866, табл. 21, фиг. 9—11 и табл. 20, фиг. 3,4 и 5), Сили восстановил целую кость, которую он определяет как tibia и относит к Rhopalodon. Кость очень сходна с tibia Pareiasaurus. После этого предположения д-р Кинкелин в Германии, по просьбе Сили, просмотрел оба образца Мейера и, найдя, что они соединяются, изготовил слепок полной tibia, высланный им Сили. [Определение, данное Сили, совершенно правильно, но ошибочно ее отнесение к Rhopalodon. Это — tibia фреатозавра.]

Fibula Rhopalodon. Эйхвальд изобразил (1860, табл. 57, фиг. 29) фрагмент кости, который Сили считает за дистальный конец fibula. Это определение основывается на изогнутой форме кости и сходстве ее с соответствующими костями у Pareiasaurus и Dicynodon. Фрагмент, описанный Мейером (1866, табл. 20, фиг. 8—11), по мнению Сили, возможно, является проксимальным концом маленькой fibula.

Кости лапы Rhopalodon. Единственная кость, известная из этого отдела, изображена Эйхвальдом (1860, табл. 58, фиг. 12).

В заключение своей монографии Сили приходит к следующим основным выводам.

1. Русские пермские рептилии близко родственны южноафриканским, но не могут быть помещены в ту же самую подотрядную группу [неверно].

2. Череп этих рептилий напоминает плакодонтов и Nothosauria и не имеет общих черт с южноафриканскими териодонтами, хотя озубление весьма сходно с последними [это заключение также ошибочно]. В строении затылка русские рептилии напоминают плезиозавров, нотозавров и плакодонтов так сильно, что могут считаться сухопутными представителями группы плакодонтов.

3. Позвоночный столб характерен для животных, у которых хвост отсутствует или короток, а пресакральный отдел длинен. Ребра имеют двухголовчатую артикуляцию, которая характеризует большинство, если не всех, териодонтов, хотя способ причленения головки ребра в русских типах отличен. Крестец отличается от всех териодонтов по наличию только двух истинно крестцовых позвонков.

4. Плечевой пояс близко сходен с парейазаврами или дицинодонтами.

5. Таз менее развит, чем во всех южноафриканских типах, ilium более сходен с таковым у териодонтов, чем дицинодонтов.

6. Плечевая кость и передняя конечность сходны с таковыми дицинодонтов.

7. Бедренная кость имеет много общего с Pareiasaurus, равно как и tibia.

В целом перечисленные признаки показывают значительную близость этой группы (которая может быть названа Deuterosauria) к Placodontia и Theriodontia. «Это указывает на близкое родство между Theriodontia и Nothosauria и также показывает, что териодонтовое озубление может возникнуть более чем из одного источника» (стр. 715). [Все эти общие выводы Сили, разумеется, не имеют под собою существенных доказательств и были вызваны в равной степени как малым числом фактов о строении черепа, так и предвзятым мнением.]

Рис. 1 и 2 изображают реконструкции скелетов Deuterosaurus и «Rhopalodon», ставшие широко известными, но в очень многих чертах ошибочные.

«Описанные два рода являются типами двух различных семейств Deuterosauridae и Rhopalodontidae, различимых по строению темпорального отдела черепа, который имеет срединный париетальный гребень у первого и покрыт сверху на дорсальной поверхности у второго. У первого сильно развиты резцовые зубы, у последнего хорошо развиты зазубренные ланцетовидные моляры позади клыков» (стр. 715). Диагнозы Deuterosaurus и Rhopalodon, приводимые далее Сили, не имеют сейчас уже значения.

[Рассмотренная работа Сили является первой крупной монографией по фауне медистых песчаников, давшей более точные сведения о строении рептилий. Превосходные таблицы, в точности воспроизводящие подлинные объекты, дали возможность использовать формы медистых песчаников во всех позднейших исследованиях. Однако крупные ошибки в трактовке наших ископаемых, допущенные Сили, особенно его предвзятое мнение о родстве с морскими рептилиями, надолго задержали правильные сопоставления фауны медистых песчаников.

В большой работе Штукенберга (1898) содержатся важные сведения о коренных местонахождениях фауны рептилий в Пермской губ. Даны довольно подробный обзор старой литературы и список животных и растений, найденных в пределах 127-го листа 10-верстной карты России.

Вся серия отложений разделяется Штукенбергом на два отдела, из которых нас интересует только нижний P1, слагающийся из двух ярусов. Нижний ярус нижнего отдела P1 состоит из известняковых плитняков, мергелистых, а также серых и бурых глин и песчаников. Залегает на кунгурском ярусе. Верхний ярус нижнего отдела P1b состоит из песчаников, частью медистых, конгломератов, глин и мергелей. Мергели красного и буро-красного цвета, песчаники серого и буровато-серого цвета. Медистые песчаники образуют нижний горизонт этого яруса, а верхний горизонт сложен преимущественно из глин и песчаников с частыми известковыми конкрециями. Флора, найденная в обоих ярусах, по Штукенбергу, идентична, равно как и фауна пластинчато-жаберных Nayadites. Список найденных растений следующий: Calamites kutorgae Gein., С. decoratus Eichw., C. gigas Brogn., Callipteris brogniarti Weiss., C. conferta var. permianus, var. sinuata Schm., C. obliqua Göpp., Sphenopteris lobata Moriss., S. crassa Moriss., S. bifida Schm., Knorria sp., Cordaites longifolius Schmalh., Baieria gigas Br., Psygmophyllum expansum Schimp., P. cuneifolium Schimp., Tylodendron speciosum Weiss, Cordaioxylon permianum Mercklin, Dadoxylon biarmicum (Walchia) Kut.

В главе V — «Палеонтологическая часть» — Штукенберг дает описания различных беспозвоночных, а также список найденных форм для всех отложений 127-го листа 10-верстной карты. В верхнем ярусе нижнего отдела самим Штукенбергом найдены остатки Rhopalodon в больших обнажениях р. Камы. Описание обнажений по р. Каме от Перми до Сарапула, по автору, весьма точно характеризует разрезы нижнего отдела P. Из них важное значение для характеристики местонахождений имеют те обнажения, в которых найдены остатки рептилий фауны медистых песчаников.

«Обнажение № 13. По правому берегу р. Камы, ниже села Таборы, высокий склон долины покрыт лесом, скрывающим коренные пласты. Последние появляются в разрезах только несколько выше города Оханска. Тут правый берег, покрытый частью лесом и изрезанный глубокими оврагами, обнажает (сверху вниз):

P1b. Глину сланцеватую, красно-бурого цвета, содержащую местами известковые конкреции и прослойки рыхлого песчаника, красно-бурого цвета, — до 10 м.

2. Песчаник серого и буровато-серого цвета, местами тонкослоистый, переходящий книзу в конгломерат, состоит из галек кварца, яшмы, кремнистого сланца. В этом слое был найден обломок челюсти Rhopalodon murchisoni Eichwald [неверно, не описана. Найдены позвонки Brithopus, ЦНИГР Музей № 1/1727] — до 6 м

3. Бичевник — до 5 м» (стр. (60).

Другое обнажение находится у конечного пункта исследований Штукенберга, немного ниже г. Сарапула.

«№ 61. На правом берегу р. Камы, около деревни Межевой, высокий склон долины достигает 35—40 м высоты, но разрез пермской толщи можно наблюдать только около воды, так как верхняя часть его прикрыта осыпями и лесом.

P1b. Осыпь.

2. Глина красная, сланцеватая, мергелистая, содержащая известковые конкреции до 0,75 м в диаметре, с прослойками песчаника, буро-красного цвета, более или менее глинистыми — 4 м

3. Песчаник зеленовато-серого цвета — 0,1 м

4. Песчаник серого цвета, переходящий в конгломерат, состоящий из галек, кремнистого сланца, порфира и пр. В этом слое найден обломок челюсти Rhopalodon murchisoni Eichw. [Parabradysaurus udmurticus, ЦНИГР Музей № 2/1727] — 2 м

5. Глина красная и красно-бурая, мергелистая, сланцеватая, содержит прослойки известковых конкреций» (стр. 78).

Между этими двумя крайними пунктами по всему участку течения р. Камы Штукенбергом отмечено наличие песчаников и конгломератов, идентичных с костеносными конгломератами обнажений № 13 и 61. Конгломераты выклиниваются и замещаются серыми песчаниками, а также переслаиваются с ними. В обнажении № 16 на правом берегу Камы, ниже дер. Камской в конгломератах найдена окремнелая древесина Cordaioxylon. В обнажениях № 26 (ниже г. Осы у дер. Ново-Камской) и № 40 (выше с. Степанова) по правому берегу Камы в тех же слоях найдены многочисленные остатки растений. Гальки в конгломератах нередко достигают огромной величины и скорее являются валунами, размерами с человеческую голову. Такие конгломераты обнаружены Штукенбергом в обнажении № 19 на правом берегу р. Камы, выше монастыря против г. Осы. Гальки состоят из «разнообразных порфиров, яшмы, кварца, гранита, кварцита и кремнистого сланца» (стр. 61).

[Эти костеносные конгломераты весьма сходны с таковыми же медесодержащими Уфимских рудников, давшими наиболее ценные находки фауны позвоночных. Хотя вторая находка Штукенберга, определенная как челюсть Rhopalodon, на самом деле является челюстью парейазавроидного котилозавра Parabradysaurus, в находке у Оханска мы несомненно имеем дело с остатками хищных дейноцефалов, вполне могущих принадлежать к Brithopus.

Таким образом, работа Штукенберга содержит важную геологическую характеристику новых местонахождений фауны типа медистых песчаников, уже не в рудниках, а в коренных обнажениях.]

Еще более важные геологические данные о местонахождениях фауны медистых песчаников Каргалинских рудников содержит работа Нечаева (1902). Работа является всего лишь предварительным отчетом, как и некоторые ранее опубликованные исследования этого автора в области 129-го и 130-го листов. Обширные и долголетние исследования Нечаева, сосредоточенные в наиболее интересной для нас области — 129-м и 130-м листах 10-верстной карты, так и не были закончены и опубликованы.

Разбираемая работа Нечаева содержит наиболее полные опубликованные сведения о Каргалинских рудниках по исследованиям 1901 г. [Некоторые дополнительные данные имеются в рукописных материалах и дневниках этого ученого.]

В описании этих рудников Нечаев прежде всего устанавливает наличие верхнего рудного горизонта — второго в Каргалинских рудниках на примере рудника Дружелюбного.

«Здесь шахта № 6 соединяет с дневной поверхностью две системы штолен — нижние штольни лежат на глубине 66 арш. под поверхностью и разрабатывают медистый песчаник нижнего горизонта, верхние располагаются на глубине всего 37 ¼ арш. Медистый песчаник верхнего рудного горизонта отличается от нижнего довольно постоянными петрографическими признаками: он в большинстве случаев тверд, тонкослоист, что обусловливает легкое раскалывание его на плитки, и проникнут мелкими обугленными растительными остатками, также имеющими послойное расположение. Эта резко выступающая тонкослоистость придает ему очень характерный габитус. Подобные песчаники встречаются и в нижнем рудном горизонте, но там они образуют отдельные небольшие партии, а никогда не являются преобладающей породой, как здесь» (стр. 292).

Верхний рудный горизонт отделен от нижнего толщей красной мергелистой глины и красного песчаника до 28 арш. (около 20 м) мощности. Этот же верхний горизонт разрабатывается двумя шахтами на Березовско-Уральских рудниках в двух верстах к северу от Дружелюбного. Эти шахты расположены в пониженном месте, в долинке, и руда встречена на глубине 4 и 7 арш. (2,8 и 5,0 м).

Наиболее продуктивные в настоящее время Власьевские рудники разрабатывают нижний рудный горизонт на глубине от 79 до 90 арш. (55—63 м).

Разрез по скважине № 20 на Власьевских рудниках:

1. Почва — 1 арш. (0,7 м). 2. Красная мергелистая глина от 2 до 15 арш.(1,4—10,5 м). 3. Красный песчаник от 16 до 50 арш. (11,2—35 м). 4. Желтовато-серый, сильно глинистый песчаник, в котором на 55-м аршине встречены следы руды (верхний рудный горизонт) — от 51 до 60 арш. (35,7—42 м). 5. Красная мергелистая глина — от 61 до 74 ар н. (42,7—51,8 м). 6. Темно-серая глина от 75 до 79 арш. (52,5—55,3 м). 7. Серый рудоносный песчаник от 80 до 84 арш. (56—58,8 м). 8. Красная мергелистая глина — от 85 до 86 арш. (59,5—60,2 м), 9. Серый песчаник — от 87 до 98 арш. (60,9—68,6 м).

Немного западнее Власьевских рудников верхний горизонт более рудоносен — на Никоновском руднике он разрабатывался в 70-х годах прошлого столетия открытым разносом, а еще западнее руда бралась непосредственно под почвой.

Уральский рудник, находящийся в 2½ верстах к западу от Богоявленской горной конторы (ныне пос. Горный на рч. Верхней Каргалке), разрабатывает верхний горизонт. По данным маркшейдерской нивелировки, рудный слой Уральского рудника лежит на 41 саж. (86 м) над уровнем Верхней Каргалки при Богоявленской конторе. В ближайшем (менее 1 версты к северу) Максимовском руднике, работающем на нижнем медистом песчанике, последний лежит всего в 18,9 арш. (13 м) над той же нулевой точкой нивелировки. В Уральском руднике, в одной из новых шахт, следующий разрез:

1. Красный песчаник 3 арш. (2,1 м). 2. Красная, местами песчанистая глина 20 арш. (14 м). 3. Серый медистый песчаник 2 арш. (1,4 м).

На Щербаковских рудниках, расположенных далее к востоку, разрабатывались оба рудных горизонта; в одной из шахт они были встречены: верхний на глубине 19 саж. (40 м) и нижний на глубине 29 саж. (61 м). В Сергиевских рудниках, верстах в шести к юго-юго-востоку от Воскресенской конторы, работались оба горизонта — верхний на глубине от 7 до 14 арш., нижний, в старых шахтах, — на 30 арш. (21 м). В одной из шахт Сергиевского рудника видны:

1. Красная мергелистая глина 4 арш. (2,8 м). 2. Темносерая глина 3 арш. (2,1 м). Последний слой в нижней части проникнут землистым малахитом и азуритом, которые располагаются в породе отдельными небольшими глазками. В более песчаных разностях слоя встречается желваками и красная медная руда (куприт). В соседней шахте рудным слоем служит верхняя часть серой глины. Разрез здесь следующий:

1. Красная глина 7 арш. (5 м). 2. Серый глинистый песчаник, переходящий в глину, 1 арш. (0,7 м). Руда — верхняя часть 2-го слоя в 6 вершков толщиной — содержит 5—6% меди. Ниже слой также проникнут медистыми соединениями, но в незначительной степени. На соседнем водоразделе — между Верхней Каргалкой и Янгизом — верхний рудный горизонт имеет также сплошное распространение. В 60-х и 70-х годах прошлого столетия главные рудные разработки находились здесь [не вполне верно]. В настоящее время (1901 г.) здесь нет ни одного рудника. Южная половина этого водораздела сплошь изрыта и завалена отвалами, причем на южном краю этой полосы, у довольно крутого спуска ее в долину Верхней Каргалки, шахты имели в глубину всего несколько аршин. На Миллионских работах (наверху левого склона долины Каргалки, против старой фермы, близ Воскресенской конторы) руда бралась открытым разносом.

Здесь уровень залегания рудного слоя приблизительно соответствует его уровню по другую сторону Каргалки, в районе Сергиевского рудника. Ближе к середине водораздела с повышением рельефа глубина залегания рудного слоя увеличивается — шахты имеют 30—40 арш. (21—28 м) глубины. На большую глубину ни шахты, ни скважины здесь не велись. Близ Миллионных работ есть одна шахта, в которой руда добывалась с глубины 70 арш. (50 м); следовательно, здесь эксплуатировался нижний рудный горизонт. Распределение оруденения в верхнем каргалинском горизонте в общем такое же, как и в нижнем. Оруденелые полосы в нем захватывают различные его уровни и имеют неправильные очертания, отделяясь одна от другой значительными пустыми пространствами. Однако, в зависимости от того, что самые рудоносные породы этого горизонта — глины и песчаники — имеют более правильную слоистость, и руда в нем залегает более правильными слоями, выклинивающимися с большей постепенностью, без тех местных утолщений рудной массы, какие обычны для нижнего горизонта. Средняя мощность руды в верхнем горизонте меньше, чем в нижнем. На Власьевских рудниках (нижний горизонт) мощность рудного слоя 4 арш., что никогда не наблюдается в верхнем горизонте [неверно].

По мнению Нечаева, имеется возможность встретить оруденение еще в «третьем» горизонте — в верхних серых песчаниках цехштейна (метрах в двадцати ниже нижнего рудного горизонта), поскольку он наблюдал проникновение медной зеленью этих песчаников в обнажении у дер. Марьевки. Всю рудоносную толщу Каргалинских рудников Нечаев относит к надцехштейновым образованиям, считая, что она залегает непосредственно на нижнем [спириферовом] горизонте цехштейна. Мощность этих «надцехштейновых» образований Нечаев определяет приблизительно в 92 м путем следующих сопоставлений. Наиболее глубоко рудные горизонты залегают в области Власьевских рудников [неверно — в Левских]. Тут в шахте № 32 верхняя граница серого рудоносного песчаника лежит на 30 саж. [63 м]; шахтой его пройдено 3 саж. [6, 3 м]. Если принять, что песчаник этот от верхней границы цехштейна отделен толщей красных глин и песчаников такой же приблизительно мощности, какую последние имели в обнажении у дер. Емангулова — 22 м, то мощность надцехштейновой толщи получится в 70 + 22 = 92 м.

Пестроцветные меденосные отложения Каргалинского района Нечаев расчленяет на несколько горизонтов в следующем порядке, считая снизу: a — красные глины и песчаники, мощностью около 22 м; b — песчаники серого и желтого цвета, часто со сложной слоистостью, довольно крупнозернистые, нередко содержат гальки из серых, чаще красных известковистых глин, проникнуты различными медными соединениями, мощностью от 8 до 12 м; c — глины и песчаники красного цвета, мощностью от 14 до 20 м; d — серый тонкослоистый песчаник и серая глина, весьма часто рудоносные, мощностью около 6 м; e — красные глины и песчаники, наибольшая мощность которых наблюдалась до 34 м.

Флора Каргалинских рудников изучена главным образом Шмальгаузеном. Всего известно 8 видов: Calamites Kutorgae Gein., Cordaites lancifolius Schm., Dolerophyllum goepperti Sap., Baiera gigas Schm., Walchia filiciformis Sternb., Ullmannia biarmica Eichw., U. Bronnii Goepp., Dadoxylon biarmicum Kut. Характер этой флоры древнепермский. Глубокопермский характер присущ также каргалинской ихтиофауне, описанной Эйхвальдом: Acrolepis rhombifera Eichw., Palaeoniscus costatus Eichw., Amblypterus orientalis Eichw., Acrolepis macroderma Eichw., Palaeoniscus nanus Eichw. «Нетрудно видеть, что приведенные фауна и флора действительно говорят за параллелизацию Каргалинских медистых песчаников и нижнепермской толщи...» (стр. 300).

Немногие антракозии и эстерии, описанные из Каргалинских песчаников, мало изменяют этот общий характер фауны. Остатки растений, по-видимому, относятся к горизонту b, антракозиды и рыбы, по-видимому, происходят из обоих рудных горизонтов b и d, эстерий же вернее относить к горизонту d.

Нечаеву удалось собрать палеонтологический материал из трех горизонтов — b, c и d. К горизонту b относится материал, собранный в отвалах некоторых старых шахт; затем из этого же горизонта происходит значительное количество хорошей сохранности органических остатков, найденных в действующих шахтах Власьевских рудников. В последних из растений встречены Calamites kutorgae Gein., масса веток Ullmannia biarmica Eichw. и вместе с тем в изобилии находят обломки стволов Dadoxylon biarmicum Kut., достигающие значительных размеров. Так, в шахте № 33 в почве штрека обнаружена часть ствола длиной 6 арш. 4 вершка (4,3 м) и средним диаметром 6—7 вершков (0,3 м). Из представителей фауны здесь найдены отдельные кости ящеров, несколько неполных экземпляров Palaeoniscus и масса антракозид, преимущественно в виде ядер.

Верхний рудный горизонт d в его ныне разрабатывающихся пунктах (1901 г.) очень беден органическими остатками, но в некоторых старых разработках содержал их в большом количестве. На подобное же богатство органических остатков в верхнем горизонте наткнулись в истекшее лето (1901 г.) новые разработки Сергиевского рудника. Здесь темно-серая глина в висячем боку рудного прослоя переполнена остатками растений, обыкновенно плохой сохранности. Наибольшее число остатков принадлежит крупным листьям нового вида папоротника Pecopteris. Затем встречены Calamites kutorgae, Ullmannia biarmica, Cordaites aff. Ottonis Gein. Фауна — эстерии и антракозиды. В горизонте e пока не встречено никаких органических остатков. По мнению Нечаева, антракозидовая фауна каргалинской толщи, в противоположность ее флоре и ихтиофауне, «несет на себе ясно выраженный отпечаток татарского яруса» (стр. 304). В заключение Нечаев приходит к выводу, что «как бы то ни было, но прочная основа для параллелизации каргалинской толщи тому или иному отделу пермской системы пока заключается лишь в факте налегания ее на цехштейн, который здесь представлен одним нижним брахиоподовым отделом» (стр. 304). [Все эти сопоставления Нечаева в свете современных данных нельзя считать достоверными.]

В ряде последующих работ, относящихся к первой четверти нашего века, описания новых находок фауны медистых песчаников, за одним исключением, отсутствуют. Равным образом за этот период не производилось переобработки имеющихся коллекций. В иностранной литературе интерес к фауне медистых песчаников не ослабевает, и в ряде работ мы находим новые реконструкции и описания фауны из медистых песчаников, выполненные на основе литературных данных, главным образом по работе Сили (1894).

В сравнительной части своей работы о пеликозаврах из германского раковинного известняка Хюне (Huene, 1905) подробно разбирает отношения рептилий из медистых песчаников к пеликозаврам и дает ряд изображений остатков первых из работ Сили и Мейера.

Автор считает, что все три рода — Rhopalodon, Dinosaurus и Deuterosaurus — являются членами одного семейства — Deuterosauridae. Позвонки вновь описанного Хюне пеликозавра Anomosaurus очень сходны с позвонками форм из медистых песчаников. Для дейтерозаврид вообще характерно большое сходство с пеликозаврами. Femur Dimetrodon построен так же, как у Dinosaurus и Eurosaurus. Характер пильчатой нарезки на зубах одинаков у Dimetrodon и Rhopalodon. Строение нёба очень сходно у Dimetrodon и Deuterosaurus. Оба отличаются большим развитием таxillare и jugale. Кость, определенную Сили в черепе Deuterosaurus как inaxillare (верхняя часть), Хюне обозначает как praefrontale [это верно]. Такое же большое praefrontale имеется у Dimetrodon. Frontale Сили есть, по мнению Хюне, postfrontale [неверно], а его postfrontale есть postorbitale [это верно]. У Rhopalodon нёбо построено точно как у Deuterosaurus [неверно, имеются значительные отличия]. Первый также сходен по строению черепа с Dimetrodon. Сходство скелета у дейтерозаврид и пеликозавров так велико, что может быть объяснено только близким родством. На рис. 47 Хюне приводит очень схематическое изображение центра позвонка Rhopalodon — оригинал Зенкенбергского музея. [Работа Хюне впервые подчеркивает сходство форм из медистых песчаников с пеликозаврами, хотя автору не удалось показать этого с достаточной убедительностью, так как прежние данные не были им переработаны. Иллюстрации очень неясны и главным образом представляют собою уменьшенные копии старых изображений.]

В большой работе об Erythrosuchus Хюне (1911) снова возвращается к вопросу о фауне Tetrapoda из медистых песчаников. В дифференциальном диагнозе Erythrosuchus (раздел 4 части 13) приводится сравнение его с дейтерозавридами. Хюне дает новую реконструкцию черепа Deuterosaurus (рис. 43), по данным Сили, довольно близкую к истине. [В реконструкции отметим следующие наиболее важные ошибки — задний отросток squamosum определен Хюне как supratemporale, нижняя часть squamosum объединена с quadratum в одну огромную длинную кость, определенную как quadratum, зубы реконструированы, как у хищной формы, и т. д.] По мнению Хюне, tibia Rhopalodon построена по одному принципу с пеликозаврами. Черепа Deuterosaurus и Rhopalodon не имеют нижнего височного отверстия [ошибка, основанная на неправильной реконструкции]. Кость, которую Сили отметил как interparietale, вернее есть dermosupraoccipitalia [совершенно неверно]. Ограничение орбит у Deuterosaurus и Rhopalodon, как у Pelycosauria и Erythrosuchus и только jugale в своей задней половине очень широко и напоминает Placodontia. Хюне считает, что поскольку у дейтерозаврид postorbitale ограничивает нижний край единственного височного отверстия [неверно], то они должны, в противоположность Monozygocrotapha (= Pelycosauria и Thervapsida), называться Нуpozygocrotapha. [Therapsida, по Хюне, суть Katazygocrotapha, a Pelycosimia — Dizygocrotapha.] Дейтерозавриды, вернее их предки, не проходили стадию нижнего височного отверстия, а прямо возникли из стегокротафной [анапсидной] стадии. Единственное описание новых находок фауны медистых песчаников было сделано Рябининым (1911). Автор описывает неполные остатки небольших скелетов лабиринтодонтов из меденосных мергелей Кузьминовского рудника Каргалинской группы [12 верст к северу от хутора Горного] и определяет их как Discosaurus, главным образом по сохранившимся чешуйкам брюшного панцыря.

Все имеющиеся остатки собраны на уровне рудного слоя на глубине 60 м. Один почти полный скелет небольшой особи имеет превосходно сохранившиеся округлые брюшные чешуи и хорошо сохранившиеся конечности с левой стороны. Череп раздавлен. Второй образец принадлежит более крупной особи. Кости не сохранились, остались лишь их отпечатки, несколько сглаженные [водой?]. Третий образец — отпечаток очень небольшой особи [хвост и задняя часть туловища], возможно личинки. Несколько отличается от остальных четвертый образец — отпечаток [костей не сохранилось] полного небольшого скелета с очень широким черепом. Все образцы, за исключением третьего, лежат на плоскостях напластования тонкоплитчатого серого плотного рудного мергеля без следов растительных остатков. Третий образец — часть скелета личинки — заключен в плотном темно-сером, более толстослоистом, также рудном, мергеле. [Эти мергели происходят из верхней части рудного пласта, который в Кузьминовском руднике представлен медистыми слоистыми серыми мергелями.]

В этой же работе (в сноске на стр. 34) Рябинин указывает, что при разборке коллекций С.Н. Никитина им был найден обломок крупной кости рептилии, пропитанной медной зеленью. Вокруг кости сохранилась порода — медистый песчаник с многочисленными остатками растений (Calamites). На наклеенной на кости этикетке значилось: «Каргала, Щербаковский рудник, глубина 27 сажен. Коцовский». При отчистке породы кость оказалась свободной расширенной частью scapula ящера Deuterosaurus. [Неверно, проксимальной частью плечевой кости D. gigas.]

Систематическое положение и родственные связи рептилий фауны медистых песчаников были уточнены Уотсоном (Watson, 1914). Уотсон (стр. 774) рассматривает Deuterosaurus и Rhopalodon и приходит к заключению о принадлежности всех родов рептилий, описанных из мелистых песчаников, к группе Deinocephalia. «Судя по изображениям Эйхвальда (1860), озубление (Deuterosaurus) абсолютно характерно: мощные резцы идентичны с Tapinocephalus. Увеличенный клык имеется также и у Lamiasaurus. Череп [Deuterosaurus], изображенный Сили, имеет все характерные признаки группы — широкую дугу зигомы с postorbitale, обычно широко контактирующим со squamosum, [латеральные] стороны parietalia покрываются postorbitalia [postfrontalia в изображении Сили] — все это идентично с южноафриканскими формами [дейноцефалов]. Незначительные отличия заключаются в узости интертемпоральной перегородки и в наличии гребня на parietalia. Изображение Сили также показывает очень характерную вертикальную площадь basioccipitale ниже затылочного мыщелка и большие quadrata, очень типичные для группы дейноцефалов. Русские Rhopalodon и описанный Твелвтризом Cliorhizodon orenburgensis (R. 4077) [номер по каталогу Британского музея], который, вероятно, по роду идентичен с прежде описанным Deinosaurus, близко родственны с Titanosuchus, Cliorhizodon [как показывает превосходный образец типа рода в Британском музее] чрезвычайно напоминает маленького Titanosuchus, как и было уже установлено в первоописании» (стр. 774) [неверно отождествление Cliorhizodon с Dinosaurus!]

Следующая работа Уотсона (1921) содержит также важные данные о рептилиях из медистых песчаников и новую реконструкцию черепа Rhopalodon.

«В медистых песчаниках и совместно залегающих известняках Уральских гор, которые непосредственно покрывают артинские слои и по фауне рептилий и амфибий являются несколько более древними, чем зона Tapinocephalus (Южной Африки), найдены три типа аномодонтов (каждый представлен черепом и челюстями). Из них Deuterosaurus есть явственный дейноцефал группы тапиноцефалов, напоминающий многие южноафриканские формы. Deinosaurus (= Cliorhizodon) представлен челюстями, в одном случае ассоциированными с нёбной частью черепа, открытой с дорсальной поверхности. Rhopalodon есть название, покрывающее не только отдельные челюстные фрагменты, но также и полный череп, который был описан проф. Сили. В свете нашего современного знания строения аномодонтов возможно посредством тщательного изучения рисунков и описания Сили (1894) достичь ясного представления о многих важных признаках. На рис. 26 я нарисовал 4 реконструкции [череп сверху, сбоку, снизу, сзади] этого черепа с возможными обозначениями. [Наиболее правильная реконструкция черепа Phthinosuchus сбоку и сзади. Главные ошибки — в очертаниях переднего конца черепа и в виде послеклыковых зубов, которые изображены якобы имеющими резко копьевидную форму, что совершенно не соответствует действительности. Гораздо более ошибочна реконструкция черепа с дорсальной стороны и особенно с вентральной поверхности. На последней Уотсон дает невероятной величины и формы хоаны и неверные очертания птеригоидов и основания черепа. Подпись под рисунком гласит — Rhopalodon fischeri Kutorga. Непонятно, по каким соображениям этот череп Rhopalodon отнесен Уотсоном к наиболее плохо охарактеризованному виду — R. fischeri. Кроме того, вид был установлен Эйхвальдом, а род — Rhopalodon Г. Фишером, поэтому ссылка Уотсона на Куторгу, как на автора вида, полностью ошибочна.] Для реконструкции затылка я употребил таковой, изображенный Мейером (1866) как Deuterosaurus. Затылок этот не может принадлежать Deuterosaurus, потому что он обладает величиной около половины против величины черепа, изображенного Сили, а также не согласуется с ним в строении. Кроме того, он почти той же величины, как и затылок черепа Rhopalodon, описанного Сили, не имеет очертаний, не вмещаемых в контур затылка этого последнего черепа, и должен принадлежать Rhopalodon или очень близкому Deinosaurus. Rhopalodon сразу же напоминает пеликозавров и вообще, и в известных чертах строения. Он имеет высокую, узкую морду, кзади переходящую в квадратный в сечении лакримальный отдел, с углублением, нависающим посредством выступающего гребня praefrontale, в точности как у Dimetrodon. Jugale по своей форме весьма напоминает таковое у последнего рода. Rhopalodon отличается от Dimetrodon по большей величине височных ям, видимых сверху, в изгибе зигомы снаружи, меньшей величиной lacrymale и вертикальным положением затылочной поверхности. Все эти отличия являются обычными изменениями по пути эволюционного развития териодонтов.

Нёбо Rhopalodon напоминает таковое у Dimetrodon в его массивных птеригоидных флангах и по ряду зубов, покрывающих эти фланги. Очень большие внутренние ноздри [неверно] также напоминают известных прогрессивных пеликозавров. В некоторых чертах череп Rhopalodon сходен с черепом у более примитивных горгонопсид; для примера, дорсальная поверхность черепа очень похожа на Gorgognathus. Вид черепа сбоку отличается, однако [от Gorgognathus], по большей высоте морды и сравнительно сильному молярному озублению [верно]. В действительности, несомненно, что Rhopalodon не примитивный горгонопсид, но примитивный дейноцефал [неверно]. С представителями этой группы он сходится во всех признаках, в которых он отличается от териодонтов. Его общее сходство с примитивными териодонтами показывает, однако, что [в Rhopalodon] мы находимся очень близко к точке расхождения [филогенетического] этих двух отрядов» (стр. 88—91) [верно].

Далее Уотсон снова обращается к рептилиям из медистых песчаников: «Три отряда: Deinocephalia, Dicynodontia и Theriodontia должны происходить от общего ствола, чьи прямые консервативные потомки суть горгонопсии. Dromasauria должны представлять более далеко отошедший ствол Anomodontia. У дейноцефалов обе [группы] — тапиноцефалоиды (например Deuterosaurus) и титанозухиды (например Anteosaurus) имеют резцы очень большой величины, которые в первой группе очень курьезно превращены в мощные дробящие зубы. Оба указанные животные имеют увеличенный клык, дополненный в первом случае единственным моляром [неверно, у Deuterosaurus число PC = 5], в другом — рядом из 8-ми очень небольших зубов. У Deinosaurus (Cliorhizodon) имеется один увеличенный клык, дополненный десятью меньшими щечными зубами, из которых каждый больше, чем единственный сохранившийся резец» (стр. 96). [Нельзя забывать, что сохранился (у Cliorhizodon) только наименьший из резцовых зубов, расположенный рядом с клыком. Другие резцовые зубы сравнительно велики (хотя и меньше, чем у других дейноцефалов) и величиной превосходят послеклыковые зубы]. «Во всяком случае наличие тероцефалов (Hyaenosuchus) с длинным зубным рядом и маленькими резцами строения, сходного с Cliorhizodon, показывает, что тяжелые резцы у горгонопсий и дейноцефалов возникли независимо у обеих этих групп» (стр. 97—98). [Возможно, что и наоборот — наличие больших передних зубов у представителей обеих групп, различно адаптированных, показывает общность их происхождения от предковых форм, обладавших уже увеличенными передними зубами.]

Новая форма из медистых песчаников Приуралья была описана Амалицким (Amalitzky, 1922). Весьма неполные остатки челюстей с зубами очень своеобразного строения, напоминающих грызунов, были найдены проф. Венюковым в отвалах Каргалинских рудников (местонахождение точно не указано). Строение новой формы настолько своеобразно, что Амалицкий отнес ее к Mammalia? и установил новый род и вид Venjukovia prima. [Разумеется, это определение Амалицкого неверно. Даже при поверхностном исследовании образца нижней челюсти бросается в глаза spleniale, неоспоримо свидетельствующее о принадлежности этих остатков к рептилии.] Описание, данное Амалицким, очень неполно и не дает возможности судить о морфологическом характере Venjukovia. Опубликование диагнозов новых форм было выполнено уже после смерти Амалицкого, и Venjukovia была описана под одним заголовком вместе с формами Северо-Двинской фауны. Таким образом, в литературе Venjukovia долгое время считалась представителем Северо-Двинской парейазавровой фауны и выпала из списков фауны медистых песчаников.

В 1925 г. Хюне (1925) дал новую реконструкцию черепа Deuterosaurus, опять-таки на основании старых литературных сведений. Эта реконструкция содержит ряд ошибок вследствие отсутствия достаточно полного представления о структуре черепа и существенно не отличается от ранее данной тем же автором (1911).

Грегори (Gregory, 1926) в детальном описании скелета южноафриканского дейноцефала Moschops и обсуждении челюстного аппарата и эволюции группы приводит реконструкцию черепа Rhopalodon по Уотсону и указывает: «Он [череп Rhopalodon] обладает квадратно-артикулярным сочленением, расположенным почти на уровне щечных [послеклыковых] зубов, в то время как quadratum и squamosum не продолжены вниз и вперед настолько, чтобы перенести нижнечелюстное сочленение под орбиту [как это наблюдается у южноафриканских форм]. Этот тип черепа кажется находящимся близко к точке возникновения Titanosuchidae, которые имели длинный прямой череп без заметного перемещения квадратно-артикулярного сочленения вперед» (стр. 225—226).

Последнее переизучение подлинных материалов по фауне медистых песчаников — черепов Phthinosuchus и Deuterosaurus (оригиналов Сили) было выполнено Нопшей (Nopcsa, 1928). Эта работа, проведенная видным западным специалистом, содержит множество очень крупных ошибок, существенно запутавших неполные, но более правильные данные старой работы Сили и работ Уотсона. Ошибки переописания Нопши несомненно явились результатом небрежного изучения материала и самоуверенных скороспелых заключений. Вместе с большими ошибками работа Нопши содержит и некоторые ценные указания. По совокупности этих причин работа нуждается в подробном рассмотрении.

Нопша во время пребывания в Ленинграде в 1925 г. изучил некоторые образцы коллекции Ленинградского горного института. По его мнению, череп, описанный и изображенный Сили как Deuterosaurus, имеет родовые признаки, отличные от типа рода, изображенного Эйхвальдом (1860), и, следовательно, должен быть выделен в особый новый род, названный им Mnemeiosaurus jubilaei (в честь 200-летнего юбилея Академии Наук).

Новое исследование образца Сили якобы показало, что для изображения черепа таким коротким, как это было сделано этим автором, не имеется оснований. Вместе с тем, по Нопше, якобы имеются указания, что лицевая часть черепа была, самое меньшее, так же длинна, как у всех Deinocephalia [неверно]. «То, что Сили считал за задний край praemaxillare, я считаю за трещину», — пишет Нопша.

«Mnemeiosaurus, как и все Deinocephalia, имеет большой туннелевидный пинеальный канал, который открывается на вершине хорошо развитого и усеченного конуса, и очень глубокую гипофизу, напоминающую таковую черепа Tapinocephalus, изображенного Хоутоном (Ilaughton). В нижне-заднем отделе черепа Mnemeiosaurus имеется маленькое, но хорошо заметное отверстие, которое, кажется, проходит между jugale и quadrato jugale. [Это не отверстие, а вырезка у заднего конца скуловой дуги. Нопша не мог установить этого на сколотой поверхности кости без препаровки.] Оно направлено снаружи внутрь, а не как foramen quadrati — сзади наперед. Сходное отверстие изображено Брумом (Broom) у Delphinognathus». «В очертаниях швов lacrymale и jugale рисунки Сили правильны, однако не имеется признаков мощного клыка. Сили, очевидно, должен был прийти к такому заключению при исследовании второго куска, который, как будет указано дальше, ничего не имеет общего с Mnemeiosaurus. [В этом разъединении двух кусков одного черепа и заключается одна из грубейших ошибок Нопши. Второй кусок совершенно точно подходит к черепу, именно так, как это изображено на рисунке Сили]. В противоположность Deuterosaurus, Mnemeiosaurus имеет многочисленные максиллярные зубы. [Полностью фантастическое заключение, так как без второго куска на черепе Deuterosaurus («Mnemeiosaurus») вся нёбная поверхность вообще полностью отсутствует.] Следовательно, очертания черепа Mnemeiosaurus очень отличны от данных Сили и имеются основания дать новый рисунок куска (рис. 3). [Этот рисунок Нопши полностью неверен. Очертания черепа предполагают его значительное продолжение вперед, линия челюстного края проведена прямо по излому на 30 мм выше действительного челюстного края, на этой линии изображены три крупных конических зуба, которые на самом деле никогда не существовали, и, наконец, в теменной части дан слишком высокий и узкий гребень в области выхода пинеального канала, что также является ошибочным.] Как видно из этого рисунка, огромное lacrymale напоминает хорошую реконструкцию Delphinognathus, данную Брумом. Височное отверстие обращено кверху, как во многих Deinocephalia, и странный конус для пинеального органа также встречается в этой группе. Все это приводит к заключению, что Mnemeiosaurus есть тапиноцефаловая рептилия и род, в котором пахиостоз черепных костей еще не имеет места. [Неверно, у Deuterosaurus («Mnemeiosaurus») имеется сильный пахиостоз в фронтальном отделе, но не в теменном, как обычно для большинства тапиноцефалид.] Это [отсутствие пахиостоза] есть основная черта, заставившая дать образцу новое название» [!] (стр. 12—13).

«Второй изучавшийся род был Rhophalodon [написание названия неверно — нужно Rhopalodon]. Эта рептилия есть истинная горгонопсия [верно]. Длинный шов, нарисованный Сили как отделяющий его «interparietale» от его «parietale», есть только мускульное вдавление. Истинное interparietale есть маленькая треугольная кость, которая заостряется книзу на верхнем крае вертикальной затылочной поверхности. [Шов, проведенный Сили, на самом деле отсутствует, однако очертания interparietale в трактовке Нопши также не соответствуют действительности.] Затылочная поверхность образует почти прямой угол с дорсальной поверхностью [черепа], как у большинства горгонопсий. Далеко назади на дорсальной поверхности черепа различимо маленькое [неверно, отчетливо выделяется бугор большого] for. pineale, которое находится в этом положении только у высокоспециализированных пеликозавров (Dimetrodon) и некоторых Gorgonopsidae (Arctops; Gorgonognathus) [неверно — также и у примитивных дейноцефалов (Deuterosaurus, Titanophoneus, Syodon)]. У Rhophalodon frontale на некотором протяжении принимает участие в ограничении орбит, нёбо не изменяет суборбитальных полостей и задняя часть нижней челюсти имеет маленький, но хорошо обозначенный отросток [?], направленный книзу и кнаружи, напоминающий аналогичный, но более мощный отросток типичных Gorgonopsidae [никакого особого отростка на челюсти Rhopalodon не имеется]. По почти полному и только слегка отличному озублению, по мощному кольцу склеротики, по высокому профилю черепа и слабому развитию нижнечелюстных флангов [последнее неверно] Rhophalodon, как это ранее установлено Уотсоном, более примитивен, чем южноафриканские Gorgonopsidae. Тесное родство с Titanosuchoidea не было, однако, обнаружено» (стр. 13).

«Третий русский фрагмент не меньшего интереса есть маленькое нёбо, присоединенное Сили к Deuterosaurus. Фрагмент слишком мал, чтобы принадлежать к черепу, описанному Сили, а от нёба Rhophalodon он значительно отличается. По малой длине предположительных palatina и птеригоидов, так же как и по срединному языку [кости], сходному с отростком срединной части птеригоидов в направлении к vomer, это нёбо сильно напоминает нёбо некоторых Gorgonopsidae, как Arctognathus. Сходная с Titanosuchus Burnetia имеет нёбо, сходное с нёбом Theriodontia [что и естественно, так как Burnetia — горгонопсия], но на основании того, что нёбо у Titanosuchoidea и Burnetia очень мало известно, кажется преждевременным отнести этот интересный кусок к остаткам Mnemeiosaurus. Присутствие больших бивнеобразных клыков указывает на озубление горгонопсидного типа. По причине различия в интерпретации, которую я даю для различных частей этого нёба и которую дал Сили, новый рисунок нёба дан на фиг. 4. То, что Сили считает за transversum, я определяю как часть птеригоида, и маленькую кость Сили считаю за настоящее transversum [рисунок нёба дан копией с рисунка Сили, однако без всяких обозначений отдельных костей]. По несомненно горгонопсидному типу этого нёба не кажется вероятным, что это может быть нёбо Deuterosaurus, и также непохоже, что оно принадлежит Mnemeiosaurus, поэтому этот фрагмент должен получить новое название» (стр. 13—14). [Простое приложение этого фрагмента к черепу Deuterosaurus («Mnemeiosaurus») показывает, что все рассуждения Нопши неверны и этот «новый род» является частью черепа Deuterosaurus. Равным образом, интерпретация нёбных костей, сделанная Сили, почти целиком правильна, в то время как Нопша дал заведомо неверные обозначения костей.] На основании того, что мнимая новая форма известна только по нёбу, Нопша решил назвать ее Uraniscosaurus watsoni.

«Четвертый образец, изученный в Ленинграде, и самый важный, был открыт почти случайно. Только благодаря очистке от породы массы костей, в которых трудно было что-либо определить и отмеченных старогерманской надписью как «неопределимые фрагменты черепа», была открыта задняя часть черепа, чья передняя часть изображена Эйхвальдом как тип Deuterosaurus почти 80 лет назад. Причина, по которой эти два куска оставались раздельными так много лет, заключается в том, что они хранились в разных музеях и были обозначены как происходящие из разных местонахождений. [Это неверно; оба куска хранились вместе в коллекции Горного музея ЛГМ/ЧМП № 1 и обозначены оба как происходящие из Ключевского рудника.] Соответствие их друг другу было установлено только потому, что я обратил внимание на передний излом образца, который собственноручно препарировал, и увидел, что он показывает точно отраженный контур заднего излома зубоносного куска, изображенного Эйхвальдом (1860, табл. 58, фиг. 1), часть морды которого утеряна после первого описания (Эйхвальда).

Старый фрагмент включает, как известно, передние части верхней и нижней челюсти, новый кусок показывает часть maxillare, почти полное jugale, quadratojugale, quadratum, squamosum, большую часть interparietale, полное supraoccipitale, одно exoccipitale, basioccipitale и большую часть правой нижней челюсти. Все кости прекрасно сохранились и швы, в общем очень хорошо видны. Очертания полного черепа должны быть несколько удлиненными, как у Moschosaurus» [неверно] (стр. 14).

Далее Нопша дает описание вновь найденной части черепа по отдельным костям.

Тонкая посторбитальная перегородка отличает резко Deuterosaurus от большинства дейноцефалов, но сходна с Mnemeiosaurus. Строение jugale и его отношение к другим костям показывает, что Хюне (1911) был прав, когда предположил, что у Deinocephalia простая височная яма вторично передвинулась кверху [это верно]. Отверстие в месте соединения jugale и quadratum [quadratojugale!], имеющееся у Mnemeiosaurus, отсутствует у Deuterosaurus [неверно, вырезка, а не отверстие] и имеется у типа рода Deuterosaurus, равно как и у черепа Deuterosaurus, описанного Сили («Мnemeiosaurus»).

Очень мощное колоннообразное quadratum так же удлинено, как у более специализированных хищных Pelycosauria, но у последних оно латерально более сильно перекрыто squamosum. Только у раковинно-ядных пеликозавров (Pantelosaurus, Edaphosaurus) quadratum и quadratojugale более открыты. Дистально quadratum поперечно расширено, как у Struthiocephalus, и несет очень большую двойную [катушкообразную] сочленовную поверхность для нижней челюсти. Довольно странно, что эта поверхность не горизонтальна более или менее, как у большинства рептилий, а почти вертикальна [это преувеличение — наклон сочленовной поверхности quadratum у Deuterosaurus около 45—50°] и смотрит, следовательно, почти вперед [вперед и вниз.] Вследствие удлинения quadratum, артикуляция нижней челюсти располагается далеко внизу от затылочного мыщелка.

Верх черепа отломан, мозговая коробка открыта. Эта часть имеет вид большого вертикального канала эллиптического сечения и показывает, что большая часть мозговой коробки восходила вертикально, как это характерно для Dimetrodon.

Задний конец нижней челюсти Deuterosaurus широкий и высокий, имеет вполне дейноцефаловый характер строения. Он отличается почти уникальной позицией сочленовной поверхности, обрывистой крутизной своего заднего и верхнего края и низким, сильно закругленным, тем не менее хорошо развитым короноидным отростком. От верхнего угла вогнутой сочленовной поверхности на внешней стороне нижней челюсти продолжается вверх и вперед изогнутый гребень, который образует верхний выпуклый край хорошо выделяющейся и слегка вогнутой площадки. Эта площадка, вероятно, была областью, где прикреплялись птеригоидо-мандибулярные мускулы или некоторые другие сходные мышцы, которые употреблялись для закрывания челюсти и в то же время для тяги челюсти к поверхности артикуляции. Очень сходное вдавление имеется на нижней челюсти Moschops-capensis, но здесь оно кажется сдвинутым много далее кверху, так что покрывает большую часть челюсти. «Как видно из описания, задняя часть черепа Deuterosaurus напоминает в столь многих важных чертах Pelycosauria и отличается так сильно от Deinocephalia, что она несомненно заставляла бы причислить его [Deuterosaurus] к Pelycosauria, если бы передняя часть черепа не доказывала его дейноцефалов у ю природу.

Зубы Deuterosaurus очень характерны и истинно дейноцефаловые.

Зубная формула 1 1/4 C 1/1 M 2/1 [неверно]. Зубы стройные, конические, слегка загнутые, на левой стороне сохранились лучше. В нижней челюсти имеются мощный клык и следующие за ним в каждой ветви челюсти 4 резца, величина которых возрастает к симфизу. По наличию вогнутости на внутренней поверхности коронки второй резец имеет облик, характерный для Deinocephalia» (стр. 18). [В грубо неверной трактовке зубов Deuterosaurus заключается вторая важнейшая ошибка Нопши. Он не усмотрел, что Deuterosaurus, вместе с наличием мощных клыков, имеет передние зубы, построенные по типу растительноядных дейноцефалов, и поэтому не является титанозухидом.]

Далее Нопша пишет: «Слабо дифференцированное [неверно], но тем не менее характерное озубление Deuterosaurus доказывает, что эта рептилия есть дейноцефал. Однако Deuterosaurus отличается от южноафриканских типов во многих важных чертах. Отличия эти проявляются особенно в строении jugale, quadratojugale, quadratum и затылочного отдела. Во всех этих чертах Deuterosaurus приближается к более специализованным Pelycosauria, как Diopaeus, Dimetrodon и Edaphosauroidea, и отличается от Deinocephalia.

Изучение Deuterosaurus вместе с исследованием Palaeohatteria показывает, что Theriodontia и примитивные пеликозавры произошли от общего ствола, в то время как Deinocephalia являются, вероятно, потомками более специализованных пеликозавров. Это говорит за включение пеликозавров в Theromorpha. Род Deuterosaurus образует в настоящее время семейство по себе самому, которое названо Deuterosauridae. Это семейство отчетливо разнится от Deuterosauridae, описанных Сили [неверно, это одно и то же]. Последнее семейство должно исчезнуть, так как основано только на ошибочной реконструкции черепа, который теперь переисследован как тапиноцефаловый [неверно, ошибочна реконструкция самого Нопши].

Deuterosauridae Seeley, 1882 [неверно — 1894] (sensu Nopcsa, 1926) [1928] могут быть определены как титанозухидные рептилии, у которых squamosum не находится в контакте с postorbitale, quadratum и quadratojugale удлинены и имеется foramen quadrati» (стр. 19).

По Нопше, для ископаемых черепов из русской меденосной свиты должны употребляться следующие родовые названия:

1. Deuterosaurus Eichw., 1848 (sensu Nopcsa, 1926). — синоним Deuterosaurus partim Seeley, 1893; принадлежит к семейству Deuterosauridae Seeley, 1893 (sensu Nopcsa, 1926) — синоним Deuterosauridae partim Seeley, 1893.

2. Mnemeiosaurus Nopcsa, 1926 — синоним Deuterosaurus partim Seeley, 1893, пес Eichwald, 1843. Принадлежит семейству Tapinocephalidae Watson, 1914 — синоним Deuterosauridae partim — Seeley, 1893.

3. Rhophalodon Eichw. принадлежит к примитивным Gorgonopsidea и более точно к подсемейству Akidognathinae.

4. Uraniscosaurus Nopcsa, 1926 — синоним Deuterosaurus partim Seeley, 1893. Принадлежит к сем. Gorgonopsidae и подсемейству Gorgonopsinae.

[В этом перечне много ошибок и против правил номенклатуры и против реально существующих соотношений. Так, рода Нопши Uraniscosaurus и Mnemeiosaurus должны быть уничтожены как основанные оба на одном и том же черепе, который в свою очередь есть Deuterosaurus Сили. Следовательно, и вся синонимика Нопши становится недействительной. Deuterosaurus должен считаться установленным в 1860 г. (год, когда впервые дано изображение). Rhopalodon (а не Rhophalodon) установлен Г. Фишером, а не Эйхвальдом. Год издания работы Сили не 1882, а 1894. Rhopalodon Сили это вовсе не Rhopalodon Фишера, а новая форма.]

В заключительной части работы содержатся существенные стратиграфические заключения. Нопша пишет:

«Установление примитивной дейноцефаловой природы Deuterosaurus, далее установление Mnemeiosaurus как истинного, а не пахиостозного дейноцефала и Rhophalodon как примитивного горгонопса имеет стратиграфическое значение» (стр. 20). И далее, после разных стратиграфических сопоставлений:

«Поскольку оба рода Deinocephalia и один горгонопс из меденосной толщи России более примитивны, чем рептилии южноафриканской зоны Tapinocephalus, меденосная толща может считаться за эквивалент слоев Экка» (стр. 20).

«Получается впечатление, что различные фауны Карроо должны происходить к северу от Африки и, следовательно, дальнейшие сборы ископаемых рептилий в меденосной толще России имеют первостепенное научное значение. Здесь мы можем надеяться открыть все те типы, которые послужат мостом над пропастью, наблюдаемой между типами, известными из Тексаса, и типами из Карроо» (стр. 20). Этими правильными фаунистическими сопоставлениями и заканчивается монография Нопши, очень запутавшая морфологию и синонимику важнейших форм фауны медистых песчаников.

Общий обзор геологии местонахождений фауны наземных позвоночных в медистых песчаниках, по данным моих исследований, вкратце опубликован мною (Ефремов, 1931). Эта работа содержит новые данные об условиях залегания остатков Tetrapoda и обсуждает процессы образования местонахождений.

Мною же (Efremov, 1933) переописан череп лабиринтодонта Platyops из Акбатыровского (Преображенского) рудника, ранее описанный Траутшольдом. Этот лабиринтодонт оказался близко родственным нижнепермскому Archegosaurus. Platyops обладает удлиненной мордой с ложкообразным расширением на конце, очень сходным с таковым у современных гавиалов. Platyops из медистых песчаников отличается несколько более примитивным строением черепа, чем сменяющий его в более высоких слоях (III зона) Platyops watsoni Efr.

Кун (Kuhn, 1937) в Fossilium Catalogus дал систематический список форм рептилий из фауны медистых песчаников, обобщив все известные работы. Список включает следующие рода:

Subor do Deinocephalia

1. Mnemeiosaurus Nopcsa, 1928

Генотип Mnemeiosaurus jubilaei Nopcsa, 1928

2. Cliorhizodon Twelvetrees, 1880

Генотип Cliorhizodon orenburgensis Twelvetrees, 1880

3. Eurosaurus Fischer von Waldheim, 1842

Генотип Eurosaurus uralensis H. v. Meyer, 1859, Eurosaurus verus H. v. Meyer, 1866

4. Deuterosaurus Eichwald, 1860

Генотип Deuterosaurus biarmicus Eichwald, 1860

Subor do Gorgonopsia

1. Uraniscosaurus Nopcsa, 1928

Генотип Uraniscosaurus watsoni Nopcsa, 1928

2. Rhopalodon Fischer von Waldheim, 1841

Генотип Rhopalodon wangenheimi Fischer von Waldheim, 1841

Rhopalodon murchisoni Pander, 1845

Rhopalodon fischeri Eichwald, 1848

[Автор не произвел никакой переработки или критического рассмотрения литературных данных и механически включил сюда все описанные когда-либо основные рода. Поэтому список является неверным. Родов Mnemeiosaurus и Uraniscosaurus не существует, a Rhopalodon принадлежит, по-видимому, к совершенно иной группе. Род Eurosaurus — nomen nudum, а его генотип, указанный Куном как установленный Мейером, на самом деле является ошибочно установленным Эйхвальдом по черепу Melosaurus uralensis Meyer. Вид Rhopalodon murchisoni указан как установленный Пандером. На самом деле этот вид назван Г. Фишером. Статьи Пандера, на которую ссылается Кун, не существует.]

В том же 1937 г. я опубликовал несколько небольших статей о лабиринтодонтах и местонахождениях фауны медистых песчаников.

Первая моя статья (Ефремов, 1937) посвящена выяснению систематического положения и реконструкции черепа лабиринтодонта Melosaurus uralensis, описанного Г. Мейером (1861). Я даю приближенную реконструкцию вентральной и дорсальной поверхностей черепа и прихожу к заключению, что Melosaurus является рахитомным лабиринтодонтом, близким к предкам группы Benthosuchus, а возможно и Мastodonsaurus.

Вторая моя статья (Ефремов, 1937а) является краткой заметкой о двух лабиринтодонтах фауны медистых песчаников — Zygosaurus Eichwald и Chalcosaurus Meyer, известных по единственным, ныне утерянным образцам. Я считаю, что Zygosaurus является сухопутным лабиринтодонтом из семейства Dissorophidae, близко родственным североамериканскому Cacops из Красных Слоев Тексаса. Установить точно местонахождение Chalcosaurus мне не удалось, но я считаю, что «Chalcosaurus был найден непосредственно в районе Каргалинских медных рудников, в самых верхних горизонтах рудной толщи медистых песчаников» (стр. 22). Сам Chalcosaurus является стегоцефалом с черепом параболической формы довольно крупной величины — 15 см в длину и ширину (в статье опечатка — 0,15 см). Скорее всего Chalcosaurus принадлежит к лабиринтодонтам группы Brachyopidae и может являться родственной формой (но более древней) северодвинскому Dvinosaurus.

Следующая моя статья (Ефремов, 1937б) содержит описание известного местонахождения фауны Tetrapoda в Акбатыровском (Преображенском) медном руднике Малмыжского района Кировского края. После описания разреза и общей характеристики местонахождения я даю краткую схему генезиса местонахождения, сравнивая его с местонахождениями Каргалинских медистых песчаников. Стратиграфическое положение Акбатыровского местонахождения сравнивается с рядом других крупных местонахождений, после чего я прихожу к выводу, что местонахождение Акбатыровского рудника принадлежит к верхним горизонтам меденосной толщи.

Генезис некоторых пород костеносных отложений района Каргалинских рудников вкратце намечен в другой моей статье (Ефремов, 1937в). Я считал, что первоначально на равнинной дельтовой области, существовавшей в Каргалинском районе во время отложения меденосных пород, были разбросаны отдельные озеровидные пресные бассейны с обильной фауной стегоцефалов и ганоидных рыб. В дальнейшем вследствие перемещения линии морского берега равнина была почти нацело затоплена и началось отложение мощных песчано-глинистых отложений с остатками сухопутных дейноцефалов. Вопросы стратиграфического взаимоотношения фауны медистых песчаников с другими фаунами пермских Tetrapoda СССР и других стран вкратце намечены мною (Ефремов, 1937г). По моему представлению фауна медистых песчаников является наиболее древней из всех до сих пор известных на территории СССР и принадлежит нижней части казанского яруса. Некоторые нижние слои толщи медистых песчаников возможно соответствуют уже кунгуру. Большая часть слоев с фауной медистых песчаников соответствует верхней части Экка и зоне Tapinocephalus Южной Африки или верхней части серии Clear Fork и серии Double Mountain Северной Америки. [Последнее сопоставление с Северной Америкой вряд ли верно.]

Большое значение для познания фауны медистых песчаников имело открытие богатой дейноцефаловой фауны между Волгой и Свиягой, близ села Ишеево, в Апастовском районе Татарской АССР. В этом местонахождении были найдены полные скелеты хищных и травоядных дейноцефалов, близких к формам медистых песчаников. Ишеевское местонахождение образовалось немного позднее, чем основные местонахождения медистых песчаников, поэтому дейноцефалы Ишеева несколько менее примитивны, чем дейноцефалы медистых песчаников.

Работы об ишеевской фауне будут рассмотрены лишь очень кратко, так как не имеют прямого отношения к истории исследования фауны медистых песчаников.

Предварительные сведения о новых хищных дейноцефалах Titanophoneus и о более полных остатках Venjukovia опубликованы мною (Ефремов, 1938). Рябинин (1938) опубликовал описание нового травоядного дейноцефала Ulemosaurus. Сопоставление Ulemosaurus с дейноцефалами из медистых песчаников выполнено Рябининым в очень краткой форме на основании литературных сведений и главным образом [неверных] данных Нопши (1928).

Более подробные сведения о фаунистических взаимоотношениях позвоночных из медистых песчаников и стратиграфии их местонахождений даны мною (Ефремов, 1939). Отложения медистых песчаников образуют вполне определенный стратиграфический комплекс, распадающийся на две фаунистических зоны, I и II дейноцефаловые. Краткая характеристика медистых песчаников показывает, что в эпоху их образования здесь существовали разнообразные биотические обстановки при многочисленности водных потоков и богатой растительности. Во всех местонахождениях общий состав фауны идентичен. Дейноцефалы более древних слоев медистых песчаников представлены родами Rhopalodon и Deuterosaurus, во второй зоне эти формы сменяются более высокоорганизованными Titanophoneus и Ulemosaurus (а также Cliorhizodon).

«Остатки других рептилий очень фрагментарны и дают лишь возможность предполагать наличие в каргалинской фауне древних пеликозавров и примитивных представителей Pareiasauria и Anomodontia» (стр. 275). [Это отчасти неверно. Пеликозавров в этой фауне нет.] Стегоцефалы как в первой, так и во второй зоне представлены родами Zygosaurus, Platyops, Melosaurus и Chalcosaurus. В обеих зонах встречается представитель особого семейства травоядных дейноцефалов — Venjukovia. [В этой работе устарели уже фаунистическая характеристика и детали стратиграфического распределения фауны.]

В более подробной работе об ишеевской дейноцефаловой фауне я (1940), вместе с описанием более полных остатков нового вида Venjukovia из местонахождения Ишеево, рассматриваю Venjukovia из медистых песчаников. Эти обе формы образуют новое семейство Venjukoviidae. Из дейноцефалов ишеевской фауны подробно описан череп титанозухида Titanophoneus и вкратце череп Cliorhizodon, который (как и Venjukovia) встречается и в медистых песчаниках и в Ишеевском местонахождении. Кроме перечисленных дейноцефалов, в состав ишеевской фауны входят: растительноядный дейноцефал Ulemosaurus, Therocephalia, Seymouriamorpha, Platyops и Zygosaurus? [Cliorhizodon есть синоним Syodon, остатки Platyops и Zygosaurus в Ишееве отсутствуют.]

Последней работой, посвященной описанию фауны Tetrapoda медистых песчаников, является работа Новожилова (1940). Новожилов описывает два фрагмента, принадлежащие стегоцефалам. Первый фрагмент из коллекции Ленинградского горного института (ЛГМ/ЧМП № 94) происходит из Каргалинских рудников и является задней частью нижней челюсти очень крупного индивида Platyops. Второй фрагмент из коллекции Эйхвальда в Ленинградском государственном университете (ЛГУ/ЧМП № 1/1329) является частью черепа Zygosaurus. На образце имеется собственноручная этикетка Эйхвальда — «Zygosaurus sp.». Этот фрагмент не был описан Эйхвальдом (и никем после него) и является единственно известным подлинником черепа Zygosaurus. Новожилов дает хорошие рисунки дорсальной и вентральной поверхностей фрагмента, с предположительными контурами черепа Zygosaurus. Вентральная сторона, поскольку она известна, характеризуется длинным и узким ргос. cultriformis парасфеноида, большим, хорошо окостеневшим сфенэтмоидом, широкими praevomera и большим развитием шагреневидных зубов разной величины, покрывающих почти всю нёбную поверхность. Череп принадлежал крупному индивиду и в целом имел около 40 см в длину. Местонахождение черепа неизвестно, но, судя по характеру породы (череп заключен в крепком сером медистом песчанике), возможно, что череп был найден в одном из рудников Ключевской или Дурасовской группы в Башкирской АССР. [Неполная сохранность черепа не позволяет точно выяснить его морфологическую структуру, хотя и прибавляет ряд важных данных к нашему знанию Zygosaurus.]

В 1940 и 1941 гг. появились еще две моих работы, касающиеся фауны медистых песчаников.

В одной (1940) дано новое описание черепа улемозавра — растительноядного дейноцефала ишеевской фауны, с детальными рисунками. Из сравнения улемозавра с дейтерозавром выясняется, что обе формы обладают существенными чертами сходства, которое нельзя объяснить сходным приспособлением, а только филогенетическим родством. Улемозавр, кроме того, очень близок к мосхопсу, но удерживает в своем строении ряд примитивных признаков, в том числе и увеличенный второй верхнечелюстной зуб — клык. Ulemosaurus — несомненный тапиноцефалид и член этого семейства, в то время как Deuterosaurus является представителем особой группы растительноядных дейноцефалов.

В характеристике строения мозговой коробки улемозавра мною допущены ошибки. Кость, которая принята за верхнее продолжение prooticum, на самом деле есть своеобразно низко опущенная закраина теменной. Эпиптеригоид на самом деле не сохранился в имеющихся черепах улемозавра. Он представлял собою тонкую палочковидную кость, поднимающуюся к крыше черепа сбоку переднего отдела мозговой коробки, совершенно аналогичного пеликозаврам устройства. Prooticum — толстая пластинка в переднем конце стенки мозговой коробки, обозначенная на рисунках как базальная часть эпиптеригоида. Таким образом, мозговая коробка улемозавра еще более архаична, чем это было представлено мною в 1940 г.

В другой статье (Ефремов, 1941) дан список всех, в том числе и новых, еще не описанных форм пермской и триасовой фауны наземных позвоночных СССР. Фауне медистых песчаников, распределенной по первой и второй фаунистическим зонам, отведено значительное место.

Здесь уже приведена синонимика рода Brithopus, но «Rhopalodon» Сили помещен в эту синонимику неверно — он не является настоящим дейноцефалом. Syodon неправильно показан в синонимике рода Cliorhizodon; нужно, по правилу приоритета, дать обратные соотношения.

Синонимика Deuterosaurus сведена уже в законченно исправленном виде. Другие новые формы фауны медистых песчаников условно обозначены буквенными индексами.

На основе последних моих работ по дейноцефалам и собственных сопоставлений Уотсон (1942) считает, что фауна медистых песчаников значительно древнее основания серии Бофорт — зоны Tapinocephalus; и должна быть погружена глубоко в серию Экка. Уотсон указывает на мою ошибку в трактовке мозговой коробки улемозавра и также высказывает взгляд, что челюсть, по которой мною был установлен новый род пеликозавров Phthinosaurus, принадлежит скорее не пеликозавру, а очень архаической и близкой к пеликозаврам горгонопсии. [Хотя Phthinosaurus и не относится непосредственно к фауне медистых песчаников, но является, как мы увидим ниже, близкой к Phthinosuchus формой. Phthinosuchus («Rhopalodon» Сили) характерен для низких горизонтов медистых песчаников.]

Накопление огромного геологического материала по исследованиям пермских красноцветов Приуралья за военные и послевоенные годы вызвало критический пересмотр ранее принятых стратиграфических построений. Одновременно возрос интерес к медистым песчаником как очень важному элементу континентальных пермских отложений Приуралья.

В ряде геологических работ (Тихвинская, 1946, Чепиков, 1946 и др.) обсуждалось стратиграфическое положение медистых песчаников. Большинством исследователей принята новая трактовка их геологического возраста, по которой они причислены к татарскому ярусу.

Пересмотр возраста медистых песчаников сделан исключительно по геологическим данным, в разных работах различным.

Ни в одной из этих работ нет ни непосредственного исследования рудников или меденосных толщ, ни сопоставления медистых песчаников различных стратиграфических горизонтов в разных районах их распространения в Приуралье.

Во всех без исключения работах отсутствуют самостоятельные фаунистические исследования или новые данные по фауне или флоре. Совершенно нет новых сборов или открытия новых местонахождений фауны медистых песчаников.

Поэтому научная и практическая ценность таких работ, с их зачастую интересными, но неизбежно односторонними выводами, невелика. Характер работ не соответствует диалектико-материалистической методике разностороннего познания явлений.

Упоминаемые геологические статьи непосредственно не касаются ни самой фауны медистых песчаников, ни даже ее местонахождений — самих меденосных фаций. Однако следует вкратце аннотировать наиболее важные из этих работ, чтобы картина настоящего состояния вопроса была полной также и в отношении предполагаемого геологического возраста медистых песчаников.

В сводной работе Тихвинской (1946) неоднократно разбирается вопрос о возрасте медистых песчаников. Многолетние полевые исследования автора и ее огромная эрудиция в геологии пермских красноцветов дали возможность насытить книгу серьезными данными об условиях залегания, взаимоотношения и взаимоперехода меденосных отложений с морскими фациями в различных районах Прикамья и Татарии.

Однако автор не вел непосредственных исследований медистых песчаников или их фауны, что обусловило запутанность его стратиграфических построений. Медистые песчаники южных районов попали в татарский ярус, меденосные свиты северо-восточных районов или Прикамья — в нижние горизонты верхней перми. Попытки новых корреляций разрезов, удаленных друг от друга, при сложнейшем переплетении разных фаций на переходах от морских к континентальным свитам, без изучения фауны и критического пересмотра ее старых списков, перестали удаваться. Старая палеонтологическая основа пришла в полное противоречие с накопившимся новым материалом.

Чепиков (1946) в работе, посвященной критике расчленения пермских красноцветов по наземным позвоночным, доказывал, что по геологическим данным все местонахождения ишеевской дейноцефаловой фауны залегают в татарском ярусе. Медистые песчаники также имеют татарский возраст, что доказывается якобы данными геологической съемки в смежном с Каргалинскими рудниками районе западной части Чкаловской области.

Красильников (1947), работавший в районе Каргалинских рудников, на основании сопоставления литологии разрезов Заволжья и Каргалинского района, тектонических построений, а главным образом считая доказанными построения К.Р. Чепикова, причисляет медистые песчаники Каргалинских рудников к татарскому ярусу.

Уотсон (1948) в работе о происхождении дицинодонтов строит свои основные выводы на вновь открытых представителях дейноцефаловой фауны СССР, а также на фауне медистых песчаников.

Автор считает, что черепа «Rhopalodon» [Phthinosuchus] и Deuterosaurus «полны сходства со сфенакодонтами, но показывают изменения, которые были полностью реализованы только в более поздних Titanophoneus и Ulemosaurus» (стр. 873). Важные изменения у тапиноцефалоидов заключаются в том, что передний край черепа делается высоким, а височные ямы увеличиваются вверх, сужая теменную часть черепа. Это получается в результате нового прикрепления темпоральных мускулов, еще больших у дейтерозавра, уменьшающихся у улемозавра и совсем исчезающих у южноафриканских форм, параллельно с увеличением высоты зигомы. Тапиноцефалиды явственно начинаются с Deuterosaurus.

Особенный интерес имеет Venjukovia, которая показывает путь развития аномодонтов из тапиноцефалидных дейноцефалов, как это было отмечено мною. Уотсон считает, что три формы — Venjukovia, Synostocephalus и Tropidostoma — дают ряд структурных изменений, переходных между примитивным тапиноцефалоидом и настоящим дицинодонтом.

В работе (1948) о соотношении пермских отложений СССР и Южной Африки, в значительной мере основанной на фауне медистых песчаников, я пересмотрел некоторые вопросы стратиграфии красноцветов по позвоночным. Снова подчеркивая архаическую сущность фауны медистых песчаников, я ставил вопрос о существовании крупного перерыва в разрезе перми СССР. Этот перерыв должен быть между дейноцефаловыми и парейазавровыми слоями, потому что первые содержат чрезвычайно архаическую фауну, а вторые — фауну очень позднего пермского типа, и прямая их последовательность в разрезе немыслима. Этот перерыв может и не существовать, если геологические наблюдения над залеганием красноцветов ошибочны. Стратиграфические соотношения должны быть таковы, чтобы отдалить во времени фауну медистых песчаников [и ишеевскую] от типичных парейазавровых слоев татарского яруса.

Эти указания не были приняты во внимание в последующих работах. Люткевич, а за ним Рачитский выступили с отнесением медистых песчаников к татарскому ярусу.

Люткевич (1948) считал, что отложения меди вообще свойственны только красноцветам татарского яруса. Нахождение меди в казанских отложениях он считал в основном или результатом ошибок стратиграфии, или эпигенетическим привнесением медных минералов из вышележащих татарских меденосных слоев. На основании пересмотра возраста Соликамских плитняков Люткевич отнес медистые песчаники бассейна Камы к татарскому ярусу. Этот пересмотр возраста выполнен автором без всяких точных фаунистических исследований, базируясь более всего на общих палеогеографических сопоставлениях. Рачитский (1949), продолжая геологические исследования района Каргалинских рудников, также приходит к заключению об их татарском возрасте.

Автор сопоставляет абсолютные отметки залегания рудных слоев с отметками известняков «садакской» фации казанского яруса, выходящими на рр. Ток и Янгиз. Получается, что меденосные линзы залегают на 100—130 м выше кровли «садакских» известняков. При этом Рачитский произвольно считает известняки Тока и Янгиза садакскими и произвольно объединяет оба эти горизонта. Непрерывность напластования, величина угла падения и отсутствие перехода в другие породы для этих известняков — тоже произвольные допущения автора. Уровни залегания меденосных линз даны неточно и слишком общи. Следует удивляться, как Рачитский счел возможным сделать столь категорические выводы с такими слабыми обоснованиями.

Вышедшая вскоре работа Люткевича (1950) непосредственно касается вопроса об образовании местонахождений фауны медистых песчаников.

Сопоставляя различные разрезы по Каме, Люткевич вновь, на этот раз еще более широко, развивает свое предположение о том, что распространение медных руд в пермских красноцветах ограничено главным образом отложениями татарского яруса. Далее автор утверждает, что медь в медистых песчаниках отложилась путем приноса ее водами в растворах. Меденосные воды образовались при поступлении термальных растворов из мобильной вулканогенной зоны Приуралья, с края поднимавшейся горной страны, в воды потоков, несших терригенный материал отложений медистых песчаников. Эта гипотеза образования медистых песчаников вполне вероятна, высказывалась и ранее другими авторами и согласуется со многими особенностями оруденения меденосных слоев. Однако дальше Люткевич делает вывод, что поступление растворов меди в водоемы «татарского» века вызвало отравление и массовую катастрофическую гибель наземных позвоночных и было причиной образования местонахождений. Свое предположение автор основывает на наличии в татарских отложениях ряда местонахождений с целыми, неразрозненными скелетами.

Не говоря уже о том, что процессы захоронения остатков для наземных животных, за очень редкими исключениями, происходят вне области их обитания, даже первичная предпосылка автора не соответствует действительности. Именно в медистых песчаниках всегда встречаются разрозненные кости четвероногих.

Полные скелеты находятся только там, где нет признака медистых соединений: в линзах Северной Двины, в Ишееве, в Шихово-Чирках, Белебее, на Мезени.

В своей последней сводной работе Люткевич (1951) продолжает проводить те же взгляды о татарском возрасте медистых песчаников, даже о татарском возрасте всех местонахождений наземных позвоночных, в еще более категорической и еще менее обоснованной форме.

Критика взглядов Люткевича дана мною в 1952 г.

В работе, посвященной закономерностям захоронения — тафономии (1950), я дал краткое описание типов местонахождений наземных позвоночных в медистых песчаниках Приуралья. Там приведены, по архивным данным и собственным наблюдениям, схематические планы и профили распределения остатков позвоночных и растений в старых Ключевских рудниках и Каркалинском из Демской группы Башкирии и в главном рудном поле Каргалинских рудников Чкаловской области.

Отдельные местонахождения фауны медистых песчаников по группам рудников вкратце описаны в соответствующих разделах работы Ефремова и Вьюшкова (1954), обобщившей все местонахождения древнейших тетрапод.

Обзор печатных работ, сообщающих существенные для познания фауны медистых песчаников и ее местонахождений факты, изложенный мною в историческом порядке, охватывает все работы с 1770 по 1952 г., опубликованные в мировой литературе. Таким образом, история изучения фауны медистых песчаников оказывается весьма длинной и, за исключением начального периода, относительно непрерывной.

Выясняется, что фауна медистых песчаников — одна из наиболее длительно изучавшихся мировых фаун, служивших материалом для самых первых шагов палеонтологии (182 года изучения!).

Совпадение местонахождений этой фауны с промышленными рудными слоями медных рудников обусловило большее количество ранних наблюдений над залеганием ее остатков, чем по какой-либо другой фауне в мире. Поэтому самые ранние соображения об условиях захоронения и фоссилизации остатков наземных позвоночных, вдобавок в столь древних отложениях, как пермские, мы находим в русских работах, посвященных фауне медистых песчаников.

Всю историю исследования фауны медистых песчаников можно разделить на четыре последовательных этапа.

Первый этап, приблизительно до середины XIX столетия, охватывает изучение местонахождений фауны медистых песчаников и первые описания ее представителей. За это время накапливается много важных и интересных сведений о залегании животных остатков в породах, распределении органических остатков в континентальных отложениях, распределении медного оруденения и связи его с определенными фациями. В сумме этих сведений имеются первые правильные высказывания наших ученых о захоронении, фоссилизации, фациальной изменчивости, встречающиеся уже в самых ранних описаниях конца XVIII века. Одновременно в чисто палеонтологических описательных работах, наряду с очень наивными для нас, встречаются интересные и передовые мысли. Таковы соображения Куторги об анатомическом сходстве остатков рептилий из медистых песчаников с млекопитающими или очень верные, далеко опередившие современников, рассуждения Эйхвальда о зависимости животных от фациальной обстановки.

В этот первый этап вся работа по изучению фауны медистых песчаников сосредоточена в России.

Второй этап — вторая половина XIX века. В это время фауна медистых песчаников становится объектом преимущественно изучения иностранных ученых, еще очень слабо разбирающихся в особенностях этой неповторимой фауны. Изучение медных рудников, так же как и местонахождений органических остатков, продолжается с успехом нашими учеными и инженерами. Однако башкирские рудники, богатые остатками костей, прекратили работу в самом начале этапа.

Третий этап — первая четверть XX века. Из всех рудников, разрабатывавших медистые песчаники, остались лишь Каргалинские. Местонахождения фауны в них изучаются одним Нечаевым, который не опубликовывает детального исследования. Русские ученые вовсе не изучают фауну, которая продолжает привлекать внимание иностранных ученых — немцев и англичан. Однако работы, посвященные этой фауне, основаны только на данных старых работ, из коих лучшая — монография Сили с превосходными литографскими рисунками, которые теперь истолковываются на разные лады.

Четвертый этап — вторая четверть нашего века — отличается, прежде всего, небывалым развитием геологических исследований нашей страны, среди которых важное место занимают исследования красноцветов Приуралья.

Непосредственное изучение медистых песчаников, однако, крайне затруднено. Все без исключения рудники давно прекратили свою работу, а горные архивы оказались почти полностью уничтоженными в гражданскую войну. Башкирские рудники заросли густым лесом, несколько менее заросли Молотовские, и названия рудников уже исчезли из народной памяти, так как полностью вымерло все поколение, присутствовавшее при их работе. Только данные о наиболее поздно работавших Каргалинских рудниках оказались восстановимы, — еще были живы горнорабочие и штейгеры этих рудников (в настоящее время и их уже нет).

С общим быстрым подъемом науки в Советском государстве развивается и палеонтология позвоночных, которой оказывается под силу полное изучение нашей пермской фауны. Самые первые шаги в области как полевых исследований местонахождений, так и изучения самой фауны приносят серьезные результаты, существенно исправляют старые и иностранные работы и оказываются очень нужными в геологической практике.

Дальнейшее развитие геологических исследований вносит поправки в палеонтологические данные и настоятельно требует разрешения вновь возникающих, все более широких вопросов.

Одновременно в западной научной литературе интерес к фауне медистых песчаников не ослабевает и количество работ, ее рассматривающих, не уменьшается, а растет.

Однако эти работы по большей части уже основаны на исследованиях советских ученых или исправлены по данным последних, хотя отсутствие у нас сравнительных материалов и наличие их на Западе составляют важное преимущество западных, особенно английских, ученых, владеющих громадными коллекциями пермских позвоночных Южной Африки, добыча которых увеличивалась из года в год. Проведенное нашими учеными изучение нашей пермской фауны оказало серьезное влияние на все зарубежные работы в этой области палеонтологии. В самое последнее, послевоенное, время число геологических работ, затрагивающих медистые песчаники, возрастает. Однако эти работы поверхностны, со скороспелыми заключениями и полным отсутствием какого-либо серьезного изучения фауны или флоры медистых песчаников.

Примечания

1. «Зубы отстоящие (редкие), с шейками (шейка полная), корончатые, коронка сплошная, булавовидная, заостренная, бороздчатая или желобчатая. Число зубов...?»

2. «Зубы с шейками, корончатые, коронка гладкая, блестящая, слабоштриховатая, спереди снабженная зазубренным килем».

3. «Зубы с шейками, корончатые, коронка сплошная, продольно желобчатая».

4. «Годами я искал в этих меловых мергелях ископаемые органические остатки — всё было совершенно пусто; однако вполне возможно, что рано или поздно эти полярные звезды геогностов наконец будут открыты».

5. «по характеру его сдавленных корней, оканчивающихся закрытыми основаниями».

На правах рекламы:

• предложение от funomania.ru